Джон Варли - Навязчивость зрения
Даже тогда я не представлял себе это и наполовину, но для того, чтобы полностью изменить мое отношение к этим людям, хватило. Они разговаривали своими телами, а не только руками, как я подумал. Соприкосновение любой части тела с любой другой было общением; иногда на очень простом, изначальном уровне (представьте, что лампочка Мак-Люэна [Мак-Люэн, Маршалл (1911-1980) - канадский историк культуры и теоретик средств массовой коммуникации] - это простейший информационный канал), означавшим, возможно, не более, чем: "Я здесь". Но речь - это речь, и если разговор дошел до момента, когда для общения с другим необходимо использовать гениталии, это все еще остается частью разговора. Но я хотел знать вот что: что они говорили? Я знал, даже при тех смутных проблесках понимания, что говорили они гораздо больше, чем удалось бы понять мне. Ну, ясно, скажете вы. Вы знаете о том, как говорить посредством вашего тела с возлюбленным, когда вы занимаетесь любовью. Эта мысль вовсе не нова. Конечно нет, но подумайте, как чудесно беседовать таким образом, даже если осязание и не играет для вас главную роль. Можете ли вы развить эту мысль дальше, или же вы обречены оставаться земляным червем, размышляющим о закатах?
Пока это происходило со мной, с моим телом знакомилась какая-то женщина. Ее руки были на моем теле - на бедрах, когда я почувствовал, что эякулирую. Для меня, но ни для кого больше, это явилось большим сюрпризом. Я, посредством знаков, которые они воспринимали руками, уже давно говорил им, что это должно произойти. И тут же ее руки принялись путешествовать по всему моему телу. Я почти что понимал произносимые ими нежные мысли. Во всяком случае, я понял если не слова, то смысл. Я ужасно смутился, но лишь на мгновение, а затем смущение ушло; его заменило ощущение приятия. Оно было очень сильным. Я долго не мог обрести дыхания.
Женщина, которая была причиной этого, коснулась пальцами моих губ. Она двигала ими медленно, но - я был уверен - со значением. Затем она снова растворилась в группе.
- Что она сказала? - спросил я Пинк.
Та улыбнулась мне.
- Ты конечно же, знаешь. Если бы только смог освободиться от привычки все выражать словами. Но, говоря вообще, она имела в виду: "Как это приятно тебе." Это переводится также: "Как это приятно мне." А "мне", в этом смысле, значит: всем нам. Организму.
Я понял, что мне следует остаться здесь и научиться говорить.
У коммуны были удачи и неудачи. Вообще-то, они их ожидали, но не знали, в чем они могут выразиться.
Зимой у них гибли многие плодовые деревья. Они заменяли их гибридными. Во время ураганов они снова лишались удобрений и почвы, поскольку у клевера не было времени закрепить ее. Их планы тормозились судебными решениями, и по-настоящему удалось все наладить лишь через год с лишним.
Все рыбы у них погибли. Их пустили на удобрение и стали искать, в чем же могла быть причина. Они использовали трехступенчатый экологический цикл, как тот, что придумали "Новые алхимики" в семидесятых. В нем использовались три пруда, накрытых куполами: в одном была рыба; в одном отделении другого - измельченные раковины и бактерии, а во втором водоросли; в третьем - рачки-дафнии. Воду, содержавшую отходы жизнедеятельности рыб, прокачивали через отделение с раковинами и бактериями, которые обезвреживали ее и превращали содержавшийся в ней аммиак в удобрение для водорослей. Воду с водорослями перекачивали во второй пруд - кормить дафний. Водоросли и дафнии служили кормом рыбам, а водой, обработанной бактериями, удобряли также растения в теплицах, располагавшихся во всех трех куполах.
Они проверили воду и почву, и обнаружили, что из раковин выщелачиваются вредные примеси и накапливаются в корме для рыб. После тщательной очистки они запустили цикл снова, и все пошло нормально. Но первая партия товарного продукта была упущена.
Голодать им не пришлось. Мерзнуть тоже, так как в течение всего года солнца хватало для работы насосов, получения пищи и отопления жилищ. Их строения были углублены в землю: для того, чтобы для обогрева и охлаждения использовать конвективные потоки. Однако им пришлось потратить часть капитала. Первый год оказался убыточным.
В одном из их зданий зимой вспыхнул пожар. Автоматические огнетушители не сработали, и погибли двое мужчин и маленькая девочка. Это потрясло их. Они думали, что все пойдет так, как описывала реклама. Никто из них не знал достаточно о строительстве, о разнице между оценками и реальностью. Они обнаружили, что часть построек не отвечает требованиям, и разработали программу периодической проверки всего. Они научились разбирать и чинить всю технику на ферме. Если в той содержалась слишком сложная электроника, они удаляли ее и устанавливали что-нибудь попроще.
В общественной жизни их дела пошли гораздо более успешно. Дженет разумно решила, что в области взаимоотношений у них имеются лишь две неотложные задачи. Первая была в том, чтобы она отказалась быть их президентом, председательницей, вождем или верховным главнокомандующим. Она с самого начала поняла, что для того, чтобы все спланировать, купить землю, и превратить их неясное стремление к иной жизни, необходима энергичная личность. Но когда они достигли земли обетованной, она отреклась от власти. С этого момента они должны были жить при демократическом коммунизме. Если бы это не получилось, они приняли бы что-нибудь другое - что угодно, за исключением диктатуры с ней во главе. В таком она участвовать не хотела.
Второй принцип был в том, чтобы ничего не принимать на веру. Никогда не существовало самостоятельной общины слепоглухих. Они не ожидали определенных результатов, им не надо было жить, подражая зрячим. Они были предоставлены самим себе. Не было никого, кто мог бы сказать им, что что-то не делают таким образом - просто потому, что такого не делали никогда.
У них было не более четкое представление о том, каким будет их сообщество, чем у окружающих. Им пришлось принять такую его форму, которая не была обязательной для их нужд; но кроме этого они не знали ничего. Им предстояло вырабатывать осмысленное поведение - такое, какое было бы моральным для слепоглухих. Они понимали основные принципы морали: что мораль не является неизменной, и при соответствующих обстоятельствах морально абсолютно все. Зависело это от социальной обстановки. Они начали с нуля, и примеров перед ними не было.
К концу второго года такая обстановка сформировалась. Они постоянно изменяли ее, но основные принципы установились. Они осознали себя в нынешнем и прошлом состоянии таким образом, каким они никогда не смогли бы сделать в школе. Они описывали себя своими собственными понятиями.
