Юрий Нестеренко - Яблоко и Ева
И Эппл, разумеется, понимал этот ее интерес. Контролируя множество систем как на станции, так и за ее пределами, он в то же время не имел рук, что создает некоторые проблемы при воспитании маленького ребенка, не всегда склонного понимать слова. Но у Эппла было верное средство призвать Еву к послушанию. Точнее говоря, таких средств было несколько -- он мог бы, к примеру, понизить температуру на станции, или временно заблокировать продуктовый автомат -- но Эппл никогда не прибегал к подобному варварству: вместо этого он просто переставал общаться, превращаясь в то, чем его предпочли бы видеть многие из землян -- в тупую машину, механически исполняющую свои обязанности. И обычно не проходило и часа, как Ева капитулировала. "Эппл, -- надувала она губки, искоса глядя на монитор, -- ну я больше не буду. " "Ты обещала это уже 82 раза, -- бесстрастно констратировал компьютер, лишь незначительно выходя из образа тупого автомата, -- в последний раз -- 148 часов назад. Дольше всех продержалось обещание, данное 98 дней назад; оно было нарушено лишь спустя 201 час. " "Ну Ээээпл, -- тянула Ева, -- ну пожаалуйста! Ну в последний-распоследний раз! " Потом, конечно, мир восстанавливался, и девочка радостно зависала перед монитором в позе заинтересованной слушательницы и зрительницы.
Уже много позже Эппл прокрутил ей завещание троих последних астронавтов, переданное с Земли незадолго до конца. Говорила в основном Линда; Харпер лишь уточнил некоторые технические детали (к этому времени госпиталь в Плезантвилле был уже выбран), а Бартон и вовсе ограничился несколькими финальными фразами в духе "Мы надеемся на тебя, Ева, помни, ты -- последний шанс человечества. "
Ева слушала ровный голос своей матери -- голос ученой, привыкшей выступать с докладами перед многочисленной аудиторией. Сейчас он лишь иногда подрагивал; Линда держалась хорошо, хотя знала, что уже заражена. Этот голос, это лицо будили у девочки какие-то смутные воспоминания, но те были слишком слабыми, чтобы вызвать эмоциональный отклик. Скорее ей казался странным сам факт, что к ней обращается женщина, которая давным-давно мертва. Странным и... неприятным. Актеры в комедиях, конечно, тоже давно умерли, но они говорили друг с другом, а не с ней... Ей хотелось, чтобы запись закончилась побыстрее.
После того, как Бартон произнес свои финальные патетические фразы, на несколько секунд повисла пауза, и командир уже протянул руку, чтобы выключить передатчик. Но последние слова сказала всетаки Линда. "Прощай, доченька, -- сказала она, и впервые за все время передачи в уголках ее глаз заблестела влага. -- Мама любит тебя. "
Этот эпизод произвел на Еву более тяжелое впечатление, чем вся остальная запись. Ей стало тоскливо и страшно; абстрактное понятие смерти вдруг надвинулось во всей своей ужасающей реальности. Она зажмурилась и забормотала первые пришедшие на ум слова, чтобы переключить свое внимание -это оказались слова из курса квантовой механики, который она штудировала с утра. Повторив несколько раз вслух формулировку уравнения Шредингера, она успокоилась и предложила Эпплу партию в шахматы. Эппл к этому времени уже развил у себя дипломатические навыки настолько, что время от времени давал ей выиграть -- особенно когда замечал, что Ева в дурном расположении духа.
Первым делом следовало провести ДНК-тест, дабы не произвести оплодотворение семенем собственного отца. Ева знала, что близкородственное скрещивание генетически неблагоприятно. Конечно, отцовскую сперму вовсе не следовало уничтожать -- сохраненная и дальше в качестве консерванта, она должна была пригодиться потом, для оплодотворения дочки, а лучше внучки Евы. Второе поколение тоже предполагалось осеменить искусственно, оставшейся спермой астронавтов (естественно, также избегая зачатий от своих отцов); мужчины второго поколения, по плану Харпера, должны были оплодотворить лишь женщин третьего. Подобная стратегия должна была максимально обеспечить генное разнообразие, избегая вырождения на самом опасном, раннем этапе становления популяции.
Программа МКС-3 предусматривала медицинские и биологические исследования, не говоря уже о возможной врачебной помощи экипажу -- так что кое-какие знания у Эппла, а теперь уже и у Евы, имелись. Но, конечно, не в области тестов на определение отцовства -- вот уж что точно никто не планировал делать на орбитальной станции. Но астронавты, готовившие госпиталь в Плезантвилле к грядущей миссии, обо всем позаботились. Книги, описывающие процедуру и заботливо заложенные в нужных местах, уже лежали в лаборатории. Ева, некоторое время полистав страницы, обстоятельно проверила инструменты и реактивы, тщательно простерилизовала иглу и кольнула себе палец. Последнее, впрочем, вызвало неожиданные сложности.
Казалось бы, чего проще -- взять у себя кровь, а вот поди ж ты: организм противился боли, заставляя рефлекторно отдернуть руку. Ева не могла припомнить, чтобы ей приходилось чем-то колоться или резаться: на станции не было острых предметов, и даже на военной базе, где они с Эпплом обосновались после посадки, такого не случалось. Она ткнула себя иглой несколько раз, но безуспешно; наконец, разозлившись, кольнула изо всех сил и ойкнула. В первый момент ей показалось, что палец и на сей раз остался целым, но затем, нажав на него, она выдавила большую темную каплю.
Поместив пипеткой образцы на дно маленьких чашечек, Ева сообщила об этом Эпплу, который незамедлительно посоветовал обработать ранку йодом. Послушно смазывая палец, Ева задумалась. Эта мимолетная боль, пусть пустяковая, пробудила в ней нехорошие предчувствия. Она весьма смутно представляла себе, что ее ждет после оплодотворения -- знала лишь, что это затянется на девять месяцев, так что времени обо всем прочитать будет более чем достаточно. Но сейчас ей вдруг захотелось узнать все заранее. Ева окинула взглядом лежавшие на столе книги, затем поднялась и вышла из лаборатории.
Четверть часа спустя в одном из кабинетов она обнаружила то, что искала. Это был увесистый том под названием "Патологии беременности и внутриутробного развития". В книгу, как повелось в последние годы перед пандемией, был вложен цифровой диск с трехмерными иллюстрациями. Ева включила стоявший здесь же компьютер (тот возмущенно взвыл запылившимся вентилятором), вставила диск и принялась читать.
-- Эппл! -- голос девушки звенел от возмущения. Будь Эппл человеком, он бы вздрогнул. -- Почему ты мне ничего не сказал?!
-- Что я не сказал тебе, Ева?
-- Чем это все чревато! "Миссия"! "Девять месяцев с некоторым ограничением физических возможностей... " Девять месяцев сплошного кошмара! Токсикозы, осложнения, обострение хронических заболеваний!
