Игорь Сыченко - Тень Земли
Огромные лабиринты коридоров, сотни сотрудников и один разрабатываемый гипердвигатель — всё это находилось на глубине 78 метров под землёй. Комната охраны и два этажа — только верхушка айсберга, который назывался «ПИЦ» — «Планетарный Исследовательский Центр» — центр научной деятельности Земли, а значит и всего человечества.
Здесь, на одиннадцатом уровне, было сердце этой гигантской лаборатории. Широкий коридор, отделанный металлической пудрой, связывал огромное множество помещений со сканирующими устройствами, которые следили за работой всего одного: гипердвигателя. Во время испытаний проводились замеры всех мыслимых параметров: от гравитации и магнитного поля до изменений в данных информационной матрицы. Всё это учитывалось и обрабатывалось уровнем ниже, где расположился Вычислительный центр, напрямую связанный с лабораторным отсеком N 74, там и находился сам гипердвигатель.
Прозрачная дверь с цифрой «74» мгновенно и практически бесшумно вошла в стену, и из помещения вышла Кейт Уилкс, помощник руководителя проекта «Переход». Официальная смена давно закончилась. Работа была интересна, но напряжённа и требовала много сил. Девушка сейчас хотела лишь одного: прийти в свою комнату и рухнуть на кровать, погрузившись в глубокий сон.
Коридор свернул направо, два человека вышли ей навстречу, остановились и начали копошиться с каким-то прибором у входа на склад. Не было сил спросить, что они делают, когда все уже закончили свою работу, и она прошла мимо, не придав факту особого значения.
Поворот направо и ещё несколько метров.
Лифт уже спускался вниз. «Придётся немного подождать», — с грустью подумала она, но тому, кто ехал в нём, надо было именно на этот этаж. Двери открылись, и она взглянула на пассажира.
— Алекс?! Что ты тут делаешь? — говорила она практически на идеальном русском, хотя была американкой.
— Пришёл тебя отвезти, — с улыбкой ответил он. — Ты едешь?
Девушка устало улыбнулась.
— Да, — произнесла она, входя в лифт.
— Тебе куда?
— Наверх.
Он нажал верхнюю кнопку. Лифт быстро стал подниматься по шахте. Саша, хотя и не понимал почему, был рад такому повороту событий.
— Как проходит работа? — спросил Соколов.
— В принципе мы уже заканчиваем. Последний компонент уже установили, осталось только проверить.
— Я слышал, послезавтра будут испытания.
— Да, нас уже отпустили. Дали один день отдохнуть. Наверное, будет непривычно не идти в пиццу.
— В пиццу? — показалось, что он ослышался.
— Да. ПИЦ. Главное здание мы называем пиццей, а столовую пиццерией.
— Забавные у вас сокращения. Как вы там работаете под землёй?
— Да, хорошо переносим, — Кэтрин пожала плечами. — Мы там работаем неделями, все так увлечены, что даже не выходим на воздух и привыкаем. Да и у нас в голове иные вопросы, тут уж не до претензий к обстановке. По большому счёту она нас устраивает. А у тебя клаустрофобия?
— Нет, просто предпочитаю работу на открытом воздухе… по возможности. Так сказать, естественная среда обитания.
— Моя естественная среда обитания — наука. С тех пор, как Сергей Дмитриевич помог мне, я только этим и живу.
— Перетлёв? Твой руководитель?
— Главный конструктор проекта.
— Хотелось бы запустить гипердвигатель сейчас? — догадался Александр.
— Да! — её карие глаза загорелись на миг, но скорее в них снова появилась грустинка. — Но всему своё время.
Створки тихо открылась. Она вышла из лифта и направилась к выходу. Саша последовал за ней.
— Куда ты сейчас?
— Я — «домой».
— Я провожу тебя?
Она ничего не ответила, лишь улыбнулась, но в этой улыбке был ответ.
Саша взглянул на часы: до смены постов оставалось не меньше сорока минут. До встречи с группой в кафе оставалось ещё чуть больше часа. «Наконец-то есть немного свободного времени. Подарок судьбы!» Саша сбегал наверх, в кабинет шефа, снял плащ и уже на ходу накинул его. Кейт уже надевала куртку и, как только он спустился, повернулась к нему.
На улице было по-прежнему темно. Только прожекторы освещали парковку и окрестную территорию. Кейт на секунду закрыла глаза и блаженно вдохнула свежий воздух.
— Я могу вызвать машину, если хочешь.
— Нет, не нужно. Спасибо.
От здания Исследовательского Центра до жилого корпуса меньше полукилометра. Большая часть пути освещена уличными фонарями, вдоль дороги — скамейки, на которых можно было при случае отдохнуть, подышать свежим воздухом. Чуть в стороне находится парк. Чудесный, красивый парк, который и зимой не потеряет своей привлекательности. И находится он в удобном месте; в центре треугольника: казарма, жилой комплекс и ИЦ. Так что каждый день, по пути на работу и возвращаясь обратно, все проходили через него. Красота природы приятно отвлекала от насущных дел, помогала отдохнуть, повышая тонус. Хорошее место для времяпрепровождения.
Подул сильный ветер, стало холоднее.
— Ты так замёрзнешь, — сказал Саша.
— Кто ж знал, что у вас такая зима.
— Русская зима. Это не Флорида. Одень это, — он снял с себя плащ и протянул ей. Хоть она и отказывалась, но когда он всё же лёг на её плечи, сказала: «Спасибо». Саша удовлетворённо улыбнулся. — Можно вопрос?
— Да…
— Откуда ты так хорошо знаешь русский?
— Я училась в России.
— Да? Я думал во Флориде, — сказал он, хотя прекрасно знал её биографию.
— Нет, я там жила. У нас в Уэст-Палм-Бич двухэтажный дом на берегу океана.
— Ух-ты, это же курортная зона, — удивился он.
— Да, и мне там очень нравится.
— А почему ты решила переехать в Россию?
— Здесь больше возможностей. Честно говоря, я совсем не хотела ехать сюда, но отец настоял. Он сказал, что у меня талант и отправил в МГУ.
— Вижу, твой отец был пророком.
— Нет, — улыбнулась она, — он просто просчитывал всё на много шагов вперёд.
— Шахматист?
— Да, он шахматист, — Кейт посмотрела на него так, словно в чём-то подозревала, но не стала высказывать своих мыслей. — Он занял второе место по Югу.
— Очень высокий результат, — признал Саша.
— Да. В восемнадцать лет он уже был в команде нашего города.
— Ничего себе. В восемнадцать лет я пытался понять, как произнести слово «трискаидекафобия», — выговорил он, Кейт хихикнула:
— Ты далеко продвинулся за прошедшее время.
— Да, хотелось бы верить. У меня складывается впечатление, что твой отец из «новых людей».
Девушка лишь загадочно улыбнулась. Он поправил рукав рубашки.
— Алекс, что у тебя с рукой?
