Сергей Булыга - Окрайя (Черная сага - 3)
А поначалу меня, не скрою, очень тревожило то, что Айга - подменный ярл, ибо лжецы куда опаснее врагов, лжеца ничто не остановит. А вдруг, все время думал я, он посчитает, что я ему в тягость? Ведь то, как он поступил со Щербатым, это, скажу я вам... И потому и в Гиблом Лесу, и в Жадных Песках я постоянно был настороже. И потому только тогда, когда мы наконец добрались до Града Гортига, я позволил себе немного расслабиться и отдохнуть...
Но вы бы только видели тогда его, подменыша, глаза, когда он узнал, что на угощение своих новых друзей я истратил какую-то жалкую пригоршню диргемов! Я думал, он меня убьет. А жадность - это для настоящего воина и вообще последнее дело! Это и с ложью не сравнить! И он стал мне противен. И потому, когда уже на корабле ему вручили лук и отсадили от меня на корму, я наконец вздохнул с облегчением. Ну, думал я, вот мне и удалось от него отвязаться! А дальше, думал я, вот мы придем в Трантайденвик, сойдем на берег, и я скажу ему: "Ярл Айгаслав, я передумал идти к Хальдеру, я остаюсь у Гуннарда".
Да, это хорошо было придумано. Но все вышло по-иному. За нами гнался Вепрь, Вепрь нас настиг и протаранил нас, корабль затонул, мы чуть спаслись, и Гуннард звал нас с собой, но ярл сказал: "Нет, мы пойдем в Счастливый Фьорд. Лузай, вставай!". И я... Встал и пошел за ним. Потом я проклинал себя за это. Да что я, думалось, холоп? Нет! Тогда я просто побоялся, что он скажет: "Что, духу не хватает, да?"
А так хватило - тьфу! - и я пошел за ярлом. Пришли в Счастливый Фьорд, там поминали Хальдера. Все было хорошо, пристойно. А ночью ярл во сне кричал: "Хальдер! Убью!" и еще много прочего, подобного. Торстайн разгневался и разбудил меня, поднял меня, вывел меня во двор и стал расспрашивать. Конечно, можно было и смолчать, а пытками меня не запугаешь. Но Айгаслав, тогда я точно знал, - подменный ярл! - и потому я честно и довольно подробно рассказал белобровым вначале про то, как убивали ярла Ольдемара, а с ним и Айгаслава, его сына, и как потом в Ярлград явился Хальдер, привез с собою маленького мальчика со страшным шрамом на шее и утверждал, что это и есть Айгаслав, спасенный силою Источника, и как тому его известию не верили, и как был бунт, как Хальдер усмирял бунтовщиков, как мальчик рос и ненавидел Хальдера, а Хальдер делал вид, что ничего не замечает, ходил в походы, воевал - и побеждал - во славу Айгаслава, а Айгаслав молчал, молчал, а после, сговорившись с руммалийцами, прикончил Хальдера.
- А Хальдер что? - спросил Торстайн.
- А ничего, - ответил я. - Он хорошо ушел. И даже звал с собой.
- Кого?
- Его.
- Ну что ж, - сказал на то Торстайн и улыбнулся. - Нужно уважить просьбу дяди. И, думаю, что уже завтра же я помогу им, Хальдеру и Айге, встретиться.
- Как?
- Очень просто. Хальдер уже ушел, а вот теперь и Айгаслав уйдет. При моей помощи - я вызову его и зарублю.
- Но, - сказал я, - мне кажется, что Хальдер понимал эту их встречу совсем не так. Я думаю...
- А! Ты еще и думаешь! - гневно вскричал Торстайн. - Тогда воткни меч в землю, сядь и думай. Меч, говорили мне, мешает думать!
Я промолчал. Я понял, что спорить с этим упрямым диким человеком бесполезно. Ну а еще я знал, что Айгаслав, конечно же, подменный ярл... и в то же время здесь что-то не так, здесь есть какая-то загадка! Ибо когда бы Хальдер жаждал смерти Айги, он тогда бы сам с ним и посчитался! Вот, скажем, ярл склоняется к нему, сидящему у мачты, вручает ему меч... А Хальдер - р-раз! - хватает его за руку! Пусть даже Айга тогда бы и вырвался, спрыгнул на землю бы... А дальше что? Мы разорвали бы его - вот что! Ведь Хальдер указал нам на него! Или еще: корабль горит, Хальдер встает... но не командует гребцами, а кричит: "Айга! Сын мой! Убийца мой!" И что? Опять бы разорвали Айгу. Но Хальдер не желал того, а хорошо ушел, да еще звал с собой...
Да вот Торстайну это разве растолкуешь? И я решил: буду молчать и ждать, смотреть, что будет дальше. Здесь не моя земля и боги не мои, здесь - боги Хальдера и, значит, им, его богам, и принимать решение.
Торстайн же все уже решил! Он говорил:
- Завтра твой ярл будет убит и ты станешь свободным. А дальше что?
- Не знаю, - сказал я.
- Не знаешь! А я знаю! Это лето выдалось для меня не очень-то удачным: хоть я и взял неплохую добычу, но зато потерял восьмерых человек из дружины. Кое-кого я уже набрал взамен погибших... Но и для тебя место найдется.
- Какое?
- А гребцом. На левый борт.
Гребцом! Да и еще на левый! И это он смеет предлагать тому, у кого еще совсем недавно был собственный прекрасный корабль! По крайней мере не чета тому корыту, которое валяется на здешнем берегу. И я тогда очень сильно разгневался!
Но снова промолчал. А что мне было говорить? Я был один в чужой стране. Меня водили к кораблю, корабль хвалили, я молчал. Но Торстайну, похоже, не было никакого дела до того, молчу я или нет. Напоследок своей похвальбы он сказал, что принимает меня к себе в дружину гребцом на левый борт, и мы пошли обратно. А когда мы вернулись в поселок, ярл вдруг подозвал меня к себе и объявил, что я ему больше не нужен. Я надерзил ему, я думал, он меня убьет - да я бы и не защищался...
Но он и убивать меня не стал - вот до чего уже я стал ему не нужен!
Потом был пир. Меня ни ярл не замечал, ни белобровые. Ярл вел себя вполне достойно. Ярл не боялся их. Ярл много ел и много пил - и не хмелел. А мне кусок в горло не лез. Потом, когда пир кончился, ярла с почетом уложили спать возле огня, в тепле. А я ту ночь провел среди дружинников Торстайна. Мне отвели крайний тюфяк, у входа. О многом я успел в ту ночь подумать, ох, о многом!
Утром мы вышли из землянки, ждали ярла. Ярл долго спал. Торстайн уже начал ворчать. А я - был очень зол! - сказал:
- А ярлу так положено! Молчи и жди, когда он соизволит выйти к вам!
Торстайн аж побелел и выкрикнул:
- А завтра - твой черед!
- А хоть бы и сегодня!
- Как пожелаешь!
- А и пожелаю!
И он - руку на меч! И я - на меч!..
И чем бы тогда все это кончилось, я не знаю, но тут к нам вышел ярл. Торстайн приветствовал его, ярл отвечал. Было уже довольно поздно и тепло, роса давно подсохла, и потому, не теряя времени даром, мы сразу стали подниматься в сопку.
Поляна, выбранная для единоборства, была просторная и ровная, очень удобная. Ярл и Торстайн сказали нужные слова, потом Торстайн молился, ярл молчал, потом они сошлись и, обнажив мечи, уже почти было скрестили их...
Но тут явился этот странный человек - и ярл ушел в скалу. И дверь за ним захлопнулась... Нет! Никакой двери там не было! Я подбежал к скале, стучал, ощупывал, простукивал, кричал: "Ярл! Айгаслав!.."
Но ярл, конечно, не откликнулся. Вот так! Один ушел. Да ведь и звали только одного его. А я - изменник, трус, всеми забытый и отвергнутый стоял возле скалы, смотрел на белобровых, на Торстайна. Торстайн, оборотясь ко мне, что-то спросил, но я его не слышал. Обидно было. Гнев меня душил. О, думал я, какой же я глупец! Как я был слеп и ничего не видел! Ярл Айгаслав был настоящий ярл! Достойный! Ярый ярл! С подменным Хальдер разве бы пожелал встречаться?! А я - изменник, трус...
