Эдмонд Гамильтон - Как там, в небесах
Затем мои земляки ринулись на сцену, и началась кутерьма с пожиманием рук, поцелуями, похлопыванием по плечу, бесконечными вопросами, радостными восклицаниями...
Когда я наконец выбрался наружу, оказалось, что уже наступила мягкая летняя ночь. О такой я мечтал с первого же дня полета, но сейчас у меня не было сил, чтобы наслаждаться этим обволакивающим, возбуждающим теплом.
Отец хотел отвезти меня домой на автомобиле, но я сказал:
- Нет, папа, поезжай один, я пройдусь пешком.
Наша ферма располагалась в паре миль от поселка, но в детстве я всегда ходил в школу более коротким путем, через ферму старика Хеллера. И сейчас мне захотелось вновь вернуться этой дорогой. Отец не стал возражать - он, как всегда, понял меня.
Я неспешно шел по Маркет-стрит, и по обеим сторонам мимо проплывали старые вязы и клены. Пахло цветами, растущими на газонах вдоль дороги.
Когда я проходил мимо дома ветеранов, то встретил Хода Эванса, механика из гаража мэрии. Как всегда в субботнюю ночь, он здорово наклюкался и выписывал широкие зигзаги, что-то напевая себе под нос. На одном из его виражей мы едва не столкнулись. Ход, казалось, ничуть не удивился.
- Привет, Фрэнк, - заплетающимся языком сказал он. - Слыхал, что ты вернулся.
Я опасался, что он задаст мне все тот же вопрос - как там было, в небесах? Но вместо этого он протянул початую бутылку.
- Парень, ты выглядишь паршиво, - сказал он сочувственно. - Не хочешь выпить?
Я сделал хороший глоток, а затем Ход разом выдул чуть не полбутылки и заявил, что заметил меня еще издалека, но ноги его почему-то шли не в ту сторону. Он был в прекрасном расположении духа, и ему в голову не пришло спросить, где же я пропадал столько времени.
Распрощавшись с Ходом, я свернул налево и пошел в темноте знакомой дорогой через выгон Хеллера. Дойдя до неширокого ручья, заросшего старыми ивами, я остановился на знакомом месте, куда ребенком часто приходил по ночам. Здесь все было по-прежнему - дружное кваканье лягушек, звон цикад в траве, густой запах водорослей.
Тогда я сделал одну вещь - впервые после возвращения на Землю. Я взглянул на звездное небо и нашел на нем маленькую красную искорку. В детстве я часто вглядывался в нее, начитавшись историй о жукообразных марсианах, хрустальных храмах и синекожих красавицах. Много позже, в Центре подготовки, мы с Брейком, Джимом и Уолтером тоже порой выходили в степь по ночам и негромко разговаривали на одну и ту же тему: неужели мы когда-нибудь окажемся там?
Да, мы оказались там, и мои друзья остались там навеки. Им не будет одиноко - ведь с каждой новой экспедицией рядом с их могильными холмиками появятся другие. Их будет все больше и больше...
Мне показалось, что ребята смотрят на меня оттуда, с расстояния сорока миллионов миль. Захотелось объяснить им, почему я не рассказал правду всем этим людям - во всяком случае, не всю правду.
- Парни, я не собирался никого обманывать, - сказал я. - Но мне казалось, что так будет лучше...
И замолчал. Это было безумие - разговаривать с теми, кто спит сейчас в марсианских песках вечным сном.
Еще долго я смотрел на красную искорку в небе, потом пошел к дому.
