Аркадий Стругацкий - Том 3. 1961-1963
Но Саул был растроган необычайно. Он бормотал: «Спасибо, спасибо, друзья», — и жал Вадиму руку. Это было очень трогательно.
А между тем планета росла. Когда на экране остался только материк, растопырившийся вдоль экватора, Антон спросил:
— Так где же мы будем высаживаться, Саул?
Саул ткнул пальцем почти в центр материка. Антону показалось, что он сделал это зажмурившись.
— Това-арищи, — протянул Вадим, — давайте поближе к побережью.
Было ясно, что ему хочется искупаться. Искупаться в океане Саулы, в волнах, которые не омывали еще ни одного землянина, которые не омывали, может быть, вообще ни одно разумное существо.
— Н-ну... К побережью так к побережью, — неуверенно сказал Саул. Он посмотрел на Антона. — Для моих целей, — он кашлянул, — выбор места не является существенным.
— Чудесно! — сказал Вадим. Он проворно уселся в кресло рядом с Антоном. — Хватит! — заявил он. — Капитана разбил паралич, и он в дурном состоянии отнесен в каюту. Широкоплечий и статный второй пилот взял управление на себя. — Он положил пальцы на контакты биоуправления, и «Корабль» сейчас же повалился в пропасть. Материк на экране стал тошнотворно поворачиваться. Вадим провозгласил:
Все от ужаса рыдает
И дрожит как банный лист!
Кораблем повелевает
Структуральнейший лингвист.
Саул с шумом уронил портфель и вцепился Антону в плечо.
— Димка, скажи хоть, куда ты целишься, — попросил Антон.
— Туда, — смутно ответил Вадим. — Где синие волны ласкают песок.
«Корабль» завалило на правый борт.
— Легче, легче, — сказал Антон. — Меньше эмоций. В материк не попадешь.
— Авось попаду.
— Тормоза! Ты же видишь — заносит!
— Я все вижу.
— Ох, и грохнет он нас сейчас, — сказал Антон в пространство.
— Небось, небось, — приговаривал Вадим.
Экран помутнел. «Корабль» вошел в атмосферу. Вспыхнула и пропала радуга на тучах твердого воздуха. Замелькали белые и черные пятна.
— Обдув, — посоветовал Антон.
— Знаю.
— Ох, и валит тебя и кривит!
Вадим быстро сказал:
— Перехватишь управление — я тебе не друг.
— Вы, Вадим, и в самом деле не промахнитесь, — сказал Саул осторожно.
Карусель на экране прекратилась. Быстро надвинулось белое поле, потом экран потемнел и погас. «Корабль» вздрогнул.
— Вот и все, — сказал Вадим. Он потянулся, хрустнув пальцами.
— Что все? — спросил Саул. — Сломали?
— Сели, — сказал Антон. — Добро пожаловать на Саулу.
— Однако же вы лихой пилот, — сказал Саул Вадиму.
— Весьма лихой, — согласился Антон. — Знаешь, на сколько ты промахнулся, Димка? Километров на двести. Но экран выключить успел, молодец.
— Привычка, — небрежно сказал Вадим.
Антон встал.
— Между прочим, что такое «банный лист»? — спросил он.
Вадим тоже встал.
— Это, Тошка, вопрос темный. Есть такая архаическая идиома: «дрожать как банный лист». Банный лист — это такая жаровня. — Он стал показывать руками. — Ее устанавливали в подах курных бань, и, когда поддавали пару, то есть обдавали жаровню водой, раскаленный лист начинал вибрировать.
Саул неожиданно захохотал. Он смеялся густо и с наслаждением, вытирая слезы ладонью и топая башмаками. Никто ничего не понимал, но через минуту смеялись уже все.
— Забавный обычай, верно? — сказал Вадим, кашляя от смеха.
— Правда, Саул, отчего вы смеетесь? — спросил Антон.
— Ох! — сказал Саул. — Я так рад, что прибыл на свою планету...
Вадим перестал смеяться.
— В конце концов, я не славяновед, — сказал он с достоинством. — Моя специальность — структурный анализ.
— Ну ладно, — сказал Антон, — пойдемте наружу.
Все пошли из рубки. Вадим, придерживая Саула под локоть, говорил:
— Это не мой вывод. Это наиболее распространенная гипотеза.
— Неважно, неважно, — быстро отвечал Саул. Он стал серьезным. — Эта ваша гипотеза настолько далека от истины, что я не мог удержаться. Если я вас задел — простите...
— А вы как считаете? — спрашивал Вадим.
Саул раздраженно сказал:
— Нет такого выражения: «дрожать как банный лист». Есть выражения: «дрожать как осиновый лист» и «липнуть как банный лист».
— Но липнуть как лист — это примитивная метафора. Она восходит к липким листьям липы. Как может липнуть банный лист? Это же не лист растения. Чего ради листья каких-то растений попадут в баню? Это смешно!
Антон вскрыл мембрану люка. Крепкий морозный воздух хлынул в «Корабль». Саул оттолкнул Вадима и крикнул:
— Подождите! Пропустите меня, пожалуйста!
Антон, уже перенесший ногу через порог, остановился. Саул, держа над головой скорчер, протиснулся вперед.
— Хотите ступить первым? — спросил Антон улыбаясь.
— Да, — пробормотал Саул. — Лучше я.
Он пролез в узкий люк и остановился, загораживая дорогу. Антон, лезший следом, боднул его головой.
— Вперед, Саул, — сказал он.
Саул был как каменный. Сзади Вадим нетерпеливо постучал Антона по согнутой спине.
— Дайте же пройти, Саул, — попросил Антон.
Саул наконец посторонился, и Антон выбрался наружу. Вокруг был снег. И сверху падал снег большими ленивыми хлопьями. «Корабль» стоял среди однообразных круглых холмов, едва заметных на белой равнине. Под ногами из снега торчала короткая бледно-зеленая травка и много мелких голубых и красных цветов. А в десяти шагах от люка, припорошенный снегом, лежал человек.
III
Вадим вылез из «Корабля» последним и сейчас же обратился к Саулу:
— Проще всего было бы проверить это по старинным словарям Даля и Ушакова. Но на борту...
Тут он заметил, что Саул его не слушает. Саул держал скорчер на изготовку — стволом на согнутом локте, — и лицо у него было обеспокоенное. Глаза его бегали. Вадим быстро огляделся и тоже увидел человека.
— Вот тебе на, — растерянно сказал он.
Антон подошел к лежащему, а Саул остался на месте. Неужели я сбил его «Кораблем» при посадке? — с ужасом подумал Вадим. Внутри у него все сжалось от этой мысли. Он бросился вслед за Антоном и тоже наклонился над телом. Он только взглянул, затем сейчас же выпрямился и стал смотреть в сторону. Вокруг тянулись унылые холмы, заснеженные и одинаковые, небо было затянуто низкими облаками, а на горизонте угадывались бледные очертания горного хребта. Какая печальная планета, подумал он.
И поля и горы —
Снег тихонько все украл...
Сразу стало пусто.
Антон опустился на колени и осторожно потрогал руку лежащего. Рука была узкая, белая, с тонкими фарфоровыми пальцами, длинные ногти отливали золотом.
