Джонс Коуль - Последний гладиатор
— Полно народу. Наверно, интересно будет, а?
Сомметянин был весьма наивен. Он признал в Керле иррационалиста, но не обратил ни малейшего внимания на то, что вокруг них толкутся агенты Службы Порядка. Как и большинство паци, он был не прочь поругать местные порядки — естественно, вполголоса. Доверительно подмигнув Керлу, сомметянин сказал:
— Да ну! Пустая болтовня. Зато на выходе с площади всем будут давать по жетону на бесплатную выпивку и по двойному кредиту.
Гладиатор понимающе кивнул головой, мысленно посочувствовав разоткровенничавшемуся дурачку, который отныне попал под колпак Службы Порядка.
Торжество началось с получасовым опозданием. Налицо был весь Конклав Пацифиса, в том числе и одиннадцать непримиримых. Из представителей Свободных Планет не прибыли посланцы Катанра и Белонны.
Речь держал Секретарь Совета Пацифиса, он же президент Содружества, д–р Вольф Бермлер, сын сомметанского магната Нола Бермлера, которому принадлежала добрая треть Сомметы. Словам д–ра Бермлера внимали более двухсот тысяч слушателей, до отказа заполнивших площадь перед Дворцом Трех Добродетелей, и около девятисот миллионов граждан Содружества, прильнувших к экранам своих сферовизоров.
Д–р Бермлер держался уверенно, недаром он провел на трибуне большую часть своей жизни. Из встроенных в пол радиофонов летели глухие слова.
— Граждане Пацифиса и вы, уважаемые гости со Свободных Планет. Целых три столетия прошло с того знаменательного дня, когда жители Сомметы, Океаниды и Дирбита положили конец кровавым распрям и основали союз, который позднее был назван Пацифисом. В сомметанских анналах есть яркие свидетельства тому, как сам факт образования Пацифиса внес панику в ряды воинственных генералов, хотя в военном отношении Пацифис не представлял для них сколь–нибудь значительной угрозы. Но сила Пацифиса заключалась не в количестве книлтических установок или крейсеров с мономолекулярными ракетами, а в идеях, которые он проповедовал, идеях мира, межгалактического разоружения и разумного подхода к решению спорных проблем. Пацифисты поставили на первое место не корыстные интересы отдельных лиц или небольших групп, а общечеловеческие ценности. Эти идеи проникали в сердца людей, и ряды сторонников мира, которых в соответствии с древнеземной традицией стали именовать пацифистами, крепли изо дня в день. И это закономерно. Ведь в душе каждого человека заложено органическое отвращение к убийству, разрушению, дисгармонии — любому действу, выходящему за рамки разумных нравственных императивов. К тому же граждане Содружества имели много примеров того, к каким катастрофам приводят войны. Взять хотя бы историю Древней Земли. Нашествия кочевников истребили великую греко–римскую цивилизацию, так называемая Тридцатилетняя война и многочисленные эпидемии, вызванные ею, сократили население материка Европа почти втрое. Во время войны, вошедшей в земную историю как вторая мировая, погиб каждый десятый житель планеты Земля. И, наконец, третья мировая война, развязанная религиозными фанатиками Запада и Востока. Она стоила жизни двенадцати миллиардам землян, а сама Земля превратилась в обугленный комок материи. Запрещение мономолекулярных видов оружия не повлекло…
Квинт Курций толкнул Керла локтем в бок.
— Здорово!
— Что?
— Я говорю, здорово чешет. Но как бы выразились древние — сказано хорошо, но это уже было сказано раньше. Эту речь сочинил для него Геродот, самая светлая голова среди террологов–сомметян.
— Геродот — это имя? — спросил Керл, удивившись такому странному созвучию.
— Что–то вроде прозвища. Так звали одного древнего ученого.
— А… — протянул гладиатор, краем глаза отмечая, что поряды начинают проявлять подозрительную активность.
— …этим было сделано, — тряхнув копной бесцветных волос, закончил фразу д–р Бермлер. — Летели годы, и пацифистское движение набирало силу. К Пацифису присоединялись все новые и новые планеты Содружества. Напомню, что ныне членами Пацифиса являются сорок девять планет. Мы добились огромных успехов в деле установления мира и гармонии. По требованию Пацифиса запрещено применение мономолекулярного и книлтического оружия, строго ограничена численность военно–космических сил планет, не входящих в Пацифис. Мы выступаем за полное запрещение всех видов оружия, за прекращение бессмысленных убийств, которым рукоплещут жадные до кровавых зрелищ жители так называемых Свободных Планет. Пора всем понять, что разумные существа не должны совершать действий, которые не укладываются в рамки разумного сосуществования. Иррационалисты должны пересмотреть свои взгляды и признать десять заповедей Пацифиса. Я… — Что–то негромко щелкнуло, и звук исчез. Д–р Бермлер продолжал говорить, но слов не было слышно. Он беспомощно хлопал губами, отчего становился похожим на старую, белесую, выброшенную на утопающий в ядовитом воздухе берег рыбу. Это было смешно, но Керлу становилось страшно. Предчувствия никогда не обманывали его, так случилось и в этот раз.
Видно, кому–то очень хотелось, чтобы торжества были сорваны. Сразу во многих местах вспыхнули потасовки, неподалеку раздался истошный вопль:
— Бей иррационалистов!
— Уходим! — Керл толкнул сначала Лайта, затем Квинта Курция. В тот же миг он стремительно присел, чувствуя, что какой–то предмет летит сзади в его голову. Тяжелый кулак лишь скользнул по упрямому ершику волос Керла. В следующий миг его обладатель — здоровенный детина–паци, под комбинезоном которого отчетливо проступали контуры чоппера — завизжал от боли. Керл неуловимым движением сломал ему руку.
Вот здесь–то и пригодился арсенал, захваченный гладиатором. Негромко разорвались две кассеты, наполненные слезоточивым газом. Часть толпы шарахнулась влево, другая — вправо, образуя узкий коридор, в который и устремился Керл, таща за собой ошеломленных катанрян. Впрочем, покинуть площадь желали не только они. Огромная масса людей, не ожидавших подобного развития событий, устремилась к трем аркам, через которые можно было попасть на улицы. Как ни старался Керл держаться вместе с приятелями, они все же потеряли друг друга. Обезумевшие от ужаса люди толкали и избивали преграждавших им путь. Уже включили радиофоны, чей–то голос призывал остановиться и образумиться. Но никто не прислушивался к этим увещеваниям. Люди рвались вперед, сбивая с ног и топча упавших. Керл несколько раз наступал на мягкое. Дико кричали те, кто пытались найти спасение у стен окружавших площадь зданий. Монолитная масса толпы сдавливала их, окрашивая мрамор в красный цвет. Многие стреляли из чопперов. Мелтановые струи летели со всех сторон, вонзаясь в стены, раскалывая светящиеся шары. Большинство импульсов были зеленого цвета, из чего можно было сделать вывод, что стреляют главным образом паци — иррационалисты предпочитали заряжать свои чопперы окисленным мелтаном, дававшим красный выброс.
