Кит Ломер - Ниточка памяти
Он перевёл взгляд на пулемёт, лицо его напряглось.
— Нет, я сам, — сказал он. — Это устройство автоматическое. Что-то поставило его на боевой взвод, хотя звуковая сигнализация у меня не сработала. Вы не выходили из дома?
— Каким образом…
— Это очень важно, Лиджен, — перебил меня Фостер. — Одного вида пулемёта слишком мало, чтобы вызвать у вас панику. Что вы видели?
— Я искал чёрный ход, — буркнул я, — спустился в подвал. Там мне не понравилось, и я вернулся назад.
— Что вы видели в подвале? — лицо Фостера напряглось ещё больше и побледнело.
— Что-то вроде… — я запнулся. — Там была трещина в полу. Какие-то звуки, свет…
— Пол! — воскликнул Фостер. — Ну конечно. Вот слабое место.
Казалось, он разговаривал сам с собой.
Я ткнул пальцем через плечо:
— А ещё что-то странное происходит у вас за окнами.
Фостер посмотрел в сторону тяжёлых портьер.
— Слушайте меня, Лиджен, — произнёс он. — Мы в серьёзной опасности — и вы, и я. Ваше счастье, что вы проснулись вовремя. Этот дом, как вы уже, наверное, поняли, представляет собой нечто вроде крепости. В данный момент мы стали объектом нападения. Стены имеют достаточно мощную защиту. Но я не могу сказать этого про пол в подвале — всего лишь три фута железобетона. Нам нужно уходить, очень быстро и очень тихо.
— Хорошо. Куда? — спросил я.
Фостер повернулся, прошёл через холл к одной из закрытых дверей и что-то нажал. Дверь отворилась, и я проследовал за ним в небольшую комнату. Он подошёл к голой стене и нажал на неё. Панель стала отходить в сторону. Фостер вдруг отскочил назад.
— Боже мой! — сдавленно прокричал он и навалился всем телом на стену. Панель вернулась на место. Я стоял как вкопанный. Откуда-то появился запах, напоминавший запах серы.
— Что происходит, черт подери? — воскликнул я. Голос мой сорвался, как всегда бывает, когда я напуган.
— Этот запах! — крикнул Фостер. — Быстрее, назад!
Я отступил на шаг. Фостер бросился мимо меня через холл. Я помчался за ним по пятам, не оглядываясь из боязни узнать, что и я сам являюсь объектом преследования. Фостер взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и остановился на площадке. Он опустился на колени, отогнул персидский ковёр, мягкий, как соболий мех, и ухватился за стальное кольцо, закреплённое в полу. Взглянул на меня. Лицо его было белым.
— Благослови, боже! — произнёс он хрипло и потянул за кольцо. Кусок пола поднялся, показалась первая ступенька лестницы, которая вела вниз, в чёрную дыру. Фостер не мешкал: он опустил ноги и нырнул в проем. Я последовал его примеру. Лестница тянулась футов на десять вниз и заканчивалась каменным полом. Я услышал звук отодвигаемого засова, и мы вошли в большое помещение. Через ряд высоко расположенных окон я увидел лунный свет почувствовал свежий аромат ночного воздуха.
— Мы в гараже, — прошептал Фостер. — Зайдите с другой стороны машины и садитесь в неё, только тихо.
Положив руку на гладкую поверхность кузова, я осторожно открыл дверцу и, усевшись в кресло, тихо закрыл её. Уже сидящий рядом со мной Фостер нажал кнопку, и на приборной доске зажглась зелёная лампочка.
— Готовы? — спросил он.
— Да.
Двигатель завёлся с пол-оборота. Не мешкая, Фостер дал полный газ и отпустил сцепление. Машина рванулась в сторону закрытых ворот. Я инстинктивно пригнулся и услышал, как они с треском распахнулись от удара автомобиля, с рёвом рванувшегося в ночь. Первый поворот подъездкой аллеи мы промчались со скоростью сорок миль в час, а на шоссе выскочили, визжа резиной колёс, уже на шестидесяти. Я оглянулся и в последний раз увидел дом Фостера, белевший под луной своим степенным фасадом. Он тут же скрылся за изгибом дороги.
— Что происходит? — спросил я, стараясь перекричать свист воздуха. Стрелка спидометра перевалила за отметку “90 миль в час” и продолжала двигаться дальше.
— Потом! — рявкнул Фостер, Я не настаивал. В течение нескольких минут я наблюдал за дорогой, глядя в зеркало заднего обозрения и размышляя, куда запропастились этой ночью все полицейские. Потом устроился поудобнее в мягком кресле и принялся следить, как спидометр отсчитывает мили.
ГЛАВА III
Когда я заговорил снова, было уже около половины пятого утра, и на востоке за кронами пальм робко пробивалась серая полоска света.
— Между прочим, — поинтересовался я, — для чего было все это: стальные ставни, пуленепробиваемое стекло в кухне, этот небольшой домашний пулемёт, нацеленный на входную дверь? Что, мыши замучили?
— Это все было необходимо. И даже более, чем необходимо.
— Сейчас, когда моя душа вернулась из пяток на место, — сказал я, — мне кажется все это весьма глупым. Думаю, мы отъехали достаточно далеко, чтобы можно было остановиться и отдохнуть, высунув языки.
— Ещё нет, потерпите немного.
— А почему мы не можем вернуться домой, — продолжил я, — и…
— Нет! — оборвал меня Фостер. — Я хочу, чтобы вы, Лиджен, дали слово не приближаться к этому дому, что бы ни случилось.
— Скоро будет светло, — заметил я. — Когда взойдёт солнце, мы будем чувствовать себя ослами в связи с этим маленьким путешествием. Но вы не бойтесь, я никому не расскажу…
— Мы не должны останавливаться, — перебил меня Фостер. — Я позвоню из ближайшего города и закажу билеты на самолёт до Майами.
— Подождите, — сказал я, — Это бред. А что будет с вашим домом? Все произошло так быстро, что вы не могли даже проверить, выключен ли телевизор. А как насчёт паспортов, денег, вещей? И почему вы решили, что я поеду с вами?
— У меня все было полностью готово к такому срочному отъезду. В юридической фирме в Джексонвилле хранятся мои распоряжения относительно дома. Как только я изменю фамилию и исчезну, не останется ни одной ниточки, которая бы связывала меня с моей прежней жизнью. Что же касается остального, то кое-что из необходимых вещей мы можем купить утром, а мой паспорт находится в машине. Нам, наверное, вначале лучше остановиться в Пуэрто-Рико, пока мы не достанем вам паспорт.
— Послушайте, — сказал я. — Я струсил ночью — вот и всё. Почему нам обоим не признаться, что мы сваляли дурака?
Фостер отрицательно покачал головой:
— Все та же инерция мышления, присущая человеческому разуму. Как он сопротивляется новым идеям!
— Такие новые идеи, о которых вы говорите, могут привести нас обоих в психушку, — заметил я.
— Лиджен, — произнёс Фостер, — я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили то, что я вам сейчас скажу. Это важно, чрезвычайно важно. Не буду терять время на предисловия. Дневник, который я вам показывал, находится в кармане моего пиджака. Вы должны прочитать ту его часть, которая написана по-английски. Может, после этого то, что я собираюсь вам рассказать, приобретёт для вас больший смысл.
