Кеннет Робсон - Диктатор вселенной
- Я уверен, что прекращение радиосвязи имеет прямое отношение к странным событиям сегодняшнего вечера, - ответил Док. - Я установил, что какая-то непреодолимая сила вытеснила волны всех диапазонов, на которых ведется связь.
- Это означает катастрофу мирового масштаба, - подхватила Патрисия Сэвидж, предвкушая приключения. - И мы займемся ее ликвидацией!
Ее веселый тон подразумевал: "Куда мы сейчас направимся?"
ГЛАВА 4 ВЕСТИ ОТ МЕРТВЕЦА
Док Сэвидж вскинул бронзовую руку. Энтузиазм, с которым Патрисия высказала надежду на какое-нибудь катастрофическое событие, где она могла бы сыграть героическую роль, был мгновенно умерен.
На коротких волнах вновь появились атмосферные помехи. Они были слышны и в обычном радиоприемнике, поскольку он оставался включенным.
Док крутил ручки приемника. Огонек индикатора настройки перескочил от коротких к длинным волнам диапазона синоптиков. Он вернулся на стандартную широковещательную волну, затем на короткие волны заграничных радиостанций.
Золотистые глаза Дока выражали предельную сосредоточенность. Он переходил с корабельного на авиадиспетчерский диапазон, на полицейские и радиолюбительские волны...
Усиливавшиеся атмосферные помехи равномерно заполняли все частоты. Это было что-то до сих пор не слыханное.
- Такое впечатление, - заявил Док, - что радиоволны забиты или поглощены каким-то всеобъемлющим сигналом или помехой и ни одна из общепринятых для радиосвязи волн не может прорваться. Обычные радиопередачи попали во власть какой-то могучей силы.
Как бы в ответ на это поразительное заявление Дока, и в коротковолновом, и в обычном широковещательном аппарате одновременно послышались слова.
- Я могу принимать вас на любой волне, - произнес спокойный неторопливый голос. - Вы, конечно, без труда поймете, кто я.
- Это Гомер! - вскричала Энн Гарвин.
- Док Сэвидж! Другие только слушают меня, но ваш специальный телевизор может принять мое изображение, - продолжал голос.
Док уже включил телевизор. У Энн Гарвин вырвался счастливый и недоверчивый полувсхлип-полустон.
Добродушное, улыбающееся лицо профессора Гомера Рэндольфа появилось на аспидно-сером экране.
Его черты и тон голоса были такими спокойно-сдержанными, как если бы он не совершал сейчас одно из самых удивительных дел, когда-либо происходивших в мире.
- Я обращаюсь сейчас ко всем, кто слушает радиопередачи на английском языке во всех странах, - возвестил Рэндольф. - Радио не будет работать ни на одной волне до тех пор, пока там, где я нахожусь, не наступит полночь. Это будет через пять часов. Тогда я сделаю жизненно важное сообщение для людей всего мира. Это все.
Голос умолк. Лицо профессора Рэндольфа тотчас же исчезло с темно-серого стекла экрана.
Док Сэвидж бросился к телефону. Редко случалось так, чтобы он вынужден был ждать соединения с абонентом. На этот раз было по-другому.
Тысячи телефонных операторов пытались справиться с лавиной вызовов, приходящих извне, в район, где были установлены новейшие дисковые автоматические телефоны. А на дисковых аппаратах также в это время лихорадочно набирали номера. Радиолюбители отовсюду звонили на радиостанции, в ателье ремонта, в полицию - словом, всем, кто только приходил им в голову в этот момент.
Пожалуй, никто на Манхэттене не сумел бы соединиться с комиссаром полиции так быстро, как это сделал Док. После полуминутного разговора Док обратился к Энн Гарвин и Пэт.
- Можно не сомневаться, - сказал он, - что профессор Рэндольф жив. А это значит, что и остальные, кто был с ним, спаслись. Однако подобное глушение и подавление всех радиоволн выше человеческого разума. В моей практике ничего подобного не встречалось.
Док задумчиво смотрел на умолкнувшую радиоаппаратуру. Огоньки индикаторов показывали, что питание все еще подавалось, но аппараты были мертвы.
- Что-то Длинный Том слишком долго ставит машину в гараж, встревожился он.
Длинный Том съехал в бронированном "седане" Дока по бетонированному пандусу, ведущему в расположенный под небоскребом подземный гараж. В этом помещении хранилось несколько замечательных автомашин. У них были проколостойкие шины. Пули не могли пробить их кузова из особо прочных сплавов и стекла. Сверхскоростные моторы работали бесшумно.
Машины были начинены бесчисленными устройствами для отражения нападения и ухода от преследования.
Двери гаража запирались фотоэлементами.
С Длинным Томом что-то происходило. Обычно этот человек с бледным лицом был крайне молчалив. Он всегда сохранял хладнокровие и выражался лаконично.
Подобно Доку, он не любил тратить лишних слов.
Сейчас же Длинный Том сидел в гараже на подножке "седана". Входные двери автоматически захлопнулись за ним и заперлись. Но Том находился в каком-то странном состоянии духа. Он вслух разговаривал сам с собой.
- Если бы я точно не знал, что это невозможно, - бормотал он, - я бы решил, что кто-то еще здесь присутствует. Но ведь в гараже, кроме меня, никого нет.
В тот самый миг, когда Длинный Том изрек это загадочное замечание, надсадный вой заполнил лабораторию Дока. Он исходил из резной полированной панели, по внешнему виду не отличавшейся от остальной деревянной обшивки стен.
Энн Гарвин, чьи нервы были натянуты до предела, громко вскрикнула.
- Это всего лишь охранная сигнализация Дока, - успокоила ее Пэт. Надеюсь, что-то случилось и мы отправимся наконец куда-нибудь!
Под панелью задрожали стрелки индикаторов. Отклонение одной из них дало знать Доку, что в подземный гараж проник посторонний. Сигнал не сработал бы, если бы Длинный Том не закрыл двери, что автоматически выключало сигнализацию.
А может, Том не добрался до гаража? История с радио удерживала Дока в лаборатории.
- Ждите здесь и никому не позволяйте войти, - решился он.
Бронзовый гигант ринулся через большую приемную. Он пренебрег выстроенными в ряд лифтами для посетителей. Войдя в свой собственный скоростной лифт, он поехал вниз.
Лифт, казалось, просто падал сквозь все восемьдесят шесть этажей и только в конце пути стал замедлять движение. Док погасил резкую перегрузку при торможении своими крепкими ногами и выскочил из лифта прежде, чем он полностью остановился.
Док вошел в гараж через потайную дверь. Он сразу насторожился. Дверь, ведущая из гаража на пандус, была распахнута. Весь свет, кроме одной лампы, был выключен.
Под этой лампой Длинный Том сидел на подножке "седана", на котором он въехал в гараж. Бледный электротехник уткнул лицо в ладони. Сквозь пальцы неслось невнятное бормотание.
Двигаясь совершенно бесшумно, Док осторожно приблизился к нему.
