Джон Уиндем - Миры Джона Уиндема, том 4
Когда я рассказал Мэри про машину, она предложила спросить нашего домашнего врача, к кому же лучше обратиться. Я был против. Эйкот – приличный лекарь, но мне казалось, что для этого дела у него кишка тонка. И потом, Мэтью его не любил и ему бы не доверился. Скорей он обиделся бы, что мы его выдали, и замкнулся бы в себе.
Мэри подумала и согласилась со мной.
– А все-таки, -сказала она, – дело зашло так далеко, что пускать на самотек уже нельзя. Надо что-то делать. К случайному психиатру не будешь обращаться. Нужен хороший, подходящий, чтоб кто-нибудь его знал…
– Кажется, есть, – сказал я. – Алан недавно вспоминал одного нашего парня из Кембриджа, некоего Лендиса. Рой Лендис. Алан с ним дружил, и сейчас они видятся. Этот Лендис как раз занялся психиатрией. Он бы нам подсказал, с кем посоветоваться. А может, это по его специальности. Попробуем, а?
– Хорошо, – согласилась Мэри. – Замани его сюда. Все лучше, чем сидеть сложа руки.
Время и профессиональный навык творят чудеса. В элегантном человеке с бородкой, который пришел в клуб, чтобы с нами пообедать, я с трудом узнал неряху-студента и подумал, что его внешний вид внушает доверие и немножко пугает. Мне стало чуть-чуть не по себе.
Тем не менее я прыгнул в воду. Я подчеркнул, что нам срочно нужен совет, и рассказал про Мэтью. Слушая меня, Лендис становился все проще и внимательней. История с машиной очень заинтересовала его. Он задал несколько вопросов; я ответил, как мог, и во мне родилась надежда. Потом он согласился приехать к нам через неделю и объяснил, как подготовить почву. И я со спокойной совестью доложил Мэри, что дело наконец сдвинулось с места.
Назавтра я сказал Мэтью:
– Знаешь, вчера я обедал с моим старым другом. Наверное, он тебе понравится.
– У-гу, – промычал Мэтью, не слишком интересовавшийся моими старыми друзьями.
– Мы говорили о машинах, – продолжал я, – и он думает примерно как твой Чокки. Он говорит, что теперешние машины – очень топорные.
– Угу! – повторил Мэтью и прямо взглянул на меня. – А ты ему сказал?
– Ну кое-что. Понимаешь, не мог же я соврать, что это твои мысли. Он и не удивился – не то что я. Вероятно, он такое слышал.
Мэтью чуть-чуть оживился, но был еще настороже.
– С ним тоже говорят? – спросил он.
– Нет, – ответил я, – не с ним. Наверное, с его знакомым. В общем он не очень удивился. Боюсь, мы не слишком глубоко обсудили вопрос, но я думал, тебе будет интересно.
Начало вышло хорошее. Мэтью возвращался к этой теме раза два. Ему понравилось, что кто-то не удивился его Чокки.
В субботу мы на новой машине отправились к морю. Выкупались, поели, а потом взрослые легли позагорать, а дети гуляли.
В половине шестого мы собрались домой. Полли быстро нашли и оторвали от новых подружек, а Мэтью нигде не было. Не было его и в шесть. Я решил проехать по берегу, а женщины остались на случай, если он вернется.
Нашел я его в порту, где он вел серьезную беседу с полисменом. Я подъехал ближе, и он увидел меня.
– Ой, папа! – крикнул Мэтью, поднял глаза на собеседника и пошел ко мне. Полисмен последовал за ним и поднес руку к шлему.
– Добрый день, сэр, – сказал он. – Я тут толкую вашему пареньку, что это не дело. – Он покачал головой. – Разве можно в лодки лазать? Все равно что в чужой дом.
– Конечно, нельзя, констебль, – согласился я. – Ты лазал в лодки, Мэтью?
– Я просто смотрел. Я думал, можно. Я ничего не делал.
– Но в лодку ты лез?
– Да, папа.
Тут я покачал головой:
– Нехорошо! Констебль совершенно прав. Ты попросил прощения? – Я взглянул на полисмена и увидел, что тот чуть заметно подмигнул мне. Мэтью тоже взглянул на него снизу вверх.
– Простите, сэр, – сказал он. – Я не думал, что лодка – как дом. Теперь буду знать, – и протянул руку.
Полисмен серьезно пожал ее.
– Ну, поехали, и так опаздываем, – сказал я. – Спасибо, констебль.
Полисмен улыбнулся и снова козырнул мне.
– Что ты такое натворил? – спросил я.
– Я же сказал! Смотрел и все.
– Ну, тебе повезло. Хороший полисмен попался.
– Да, – сказал Мэтью.
Мы помолчали.
– Папа, – начал он снова, – прости, что я опоздал. Понимаешь, Чокки никогда не видел лодки, то есть вблизи не видел. Я ему показывал. А там один заметил, рассердился и потащил меня к полисмену.
– Ясно. Значит, Чокки виноват?
– Не совсем, – признался честный Мэтью, – я думал, ему понравится.
– Гм, – усмехнулся я, – по-моему, это вполне в его духе: заявить, что лодки – дурацкие.
– Он так и сказал. Он говорит, надо очень много сил, чтоб разрезать всю эту воду. Разве не умней скользить над водой и разрезать воздух?
– Ну, здесь он опоздал. Передай, что это у нас есть, – отвечал я, и тут мы подъехали к тому месту, где нас ждали женщины.
Неделя шла к концу, и я все больше радовался, что скоро приедет Лендис. Начнем с того, что Мэтью принес дневник, и, хотя все, казалось, было в порядке, кое-что поставило меня в тупик.
Мистер Тримбл, признавая успехи Мэтью, считал, что они возросли бы, если бы он ограничился традиционной школьной программой.
Мисс Тоуч с удовольствием отмечала внезапный интерес к ее предмету, но советовала отложить астрономию и ограничиться пока географией.
Мистер Кефер, учитель физики, был не совсем доволен. «Рекомендую, – писал он, – задавать меньше вопросов и прочнее усваивать материал».
– Что у тебя там с мистером Кефером? – спросил я.
– Он сердится, – ответил Мэтью. – Как-то я спросил про световое давление, в другой раз я сказал, что понимаю, что такое тяготение, только не понимаю, почему оно такое. Кажется, он и сам не знает, да и про многое другое тоже. Он хотел узнать, кто меня научил так спрашивать. Не могу ж я ему сказать про Чокки! А он сердится. Но сейчас все в порядке. Я вижу, что спрашивать не стоит, и сижу тихо,
– Мисс Блейд тоже как будто недовольна.
– А это я спросил, как размножаться, если у тебя один пол Она говорит – «конечно, у каждого один пол», а я говорю – «нет, если у всех один пол, все одинаковые» Она стала объяснять, что так бывает у растений, а я сказал – «нет, не только у них», а она сказала – «чепуха!» Ну, я и ответил, что это не чепуха, потому что я сам такого знаю. А она спросила особенным голосом, что я имею в виду. Тут я увидел, что не надо было лезть – не говорить же ей про Чокки! Я и заткнулся, а она не отстает. Теперь все время на меня вот так смотрит. А больше ничего не было.
Удивлялась не одна мисс Блейд. Я сам недавно спросил:.
– А дом у него есть? Ну, мама, папа, семья – он тебе не говорил?
