Роберт Рид - Ева раз, Ева два…
- Почему? - вопросила Клэр, отказываясь сдаваться. - Может, не с помощью этой машины. Но почему бы не собрать новый пробойник, взяв какие-то детали от старого?..
Одна из девушек была старшекурсницей физико-математического факультета. Ее звали Кала - и это совпадение заставило биться чаще сердце девочки, читавшей это повествование. И та древняя Кала дала им самый обоснованный и обескураживающий ответ. Никакие запчасти тут не помогут, сообщила она. Ей много раз доводилось видеть, как включают пробойник, и она даже несколько раз помогала управлять аппаратом. Поэтому лучше всех понимает его возможности и ограничения. Навигация через мультивселенную попросту невозможна. И первая Кала объяснила Клэр и нескольким оказавшимся рядом сестрам по несчастью, почему Творение бесконечно и как каждый кубический нанометр их мира содержит в себе триллионы потенциальных мест назначения.
- Чужих миров? - спросила Клэр.
- Альтернативных земель, - предпочла другое определение Кала. - Более двух миллиардов лет назад мир вокруг нас откололся от нашей Земли.
- Почему?
- Квантовые законы, - ответила Кала, ничего не объясняя. - Каждый мир постоянно делится на множество новых вероятностных версий. Тут участвуют какие-то тонкие гармонические колебания, и я мало что в этом понимаю. Но именно поэтому пробойники могут находить планеты наподобие нашей. Родной дом от этой планеты отделяют два миллиарда лет и примерно половина нанометра.
Заведующей общежитием осознать такое было нелегко, но Клэр очень старалась разобраться. А Кала тем временем безжалостно продолжала:
- Даже если мы сможем починить машину - прямо сейчас, отверткой и за две минуты, - нашу Землю мы все равно потеряли. Отыскать ее будет не легче, чем найти одну пылинку в целом мире, сделанном из пыли. Вот как это трудно. Практически невозможно. Мы останемся здесь навсегда, и Оуэн это знал. Готова поспорить, что это часть его плана.
- Оуэн? - спросила Первая Мать. - Его так зовут? Кала кивнула и взглянула на вооруженного мужчину.
- Выходит, ты его знаешь? - спросила Клэр.
Кала закатила глаза, как это делают женщины, когда им неприятно находиться рядом с неким мужчиной.
- Он физик-старшекурсник, - пояснила она. - Яс ним не очень-то хорошо знакома. Кажется, у него есть трастовый фонд на обучение, и он уже несколько лет пишет дипломную работу. - Вздохнув, она призналась: - У нас с ним было свидание. В прошлом году. Одно или два. Потом я с ним рассталась.
Это стало для юной Калы потрясающим откровением: у женщины, которая принесла ее имя в новый мир, были романтические отношения в Первым Отцом. А потом она его отвергла. Наверное, Оуэн все еще любил ее, размышляла Кала. Любил и хотел обладать ею. И что если этот поступок - основа бесчисленных жизней и историй любви - стал всего лишь местью отвергнутого любовника?
Но мотивы всегда значили меньше, чем результат.
Какими бы соображениями не руководствовался Оуэн, одни женщины рыдали, а другие сидели на лужайке, уткнувшись лицом в колени и отказываясь поверить в то, что они видели. Клэр стояла и слушала, что говорили ей Кала и другие девушки. Тем временем взошло солнце, точно такое же, как в их родном мире, и воздух сразу потеплел. Крылатые местные существа летали совсем низко, разглядывая пришельцев черными пустыми глазами. Гигантское животное, очень похожее на черепаху, только размером с комнатку в общежитии, спокойно перебралось через земляной вал и принялось щипать траву на лужайке. А тем временем мухи и термиты, парашютики одуванчиков и слепые земляные черви начали миграцию в новые леса. Шмели и скворцы вылетели на поиски пищи, а муравьи-древоточцы радостно принялись грызть местные деревья. В каком из рассказов о Первом Отце содержалось больше правды - неизвестно, однако один факт очевиден: ему необыкновенно повезло. Первый новый мир оказался ленивым местом, полным укромных уголков, которые пришлись по вкусу земным обитателям. Среди счастливых колонистов оказались и две бездомные кошки. Одна из них в то утро лежала в сарае, кормя новорожденных котят, а вторая всего несколько дней как забеременела. И еще в эту генетическую смесь добавились три котенка, тайком пронесенные в общежитие молодой женщиной, чье имя, а возможно, и гены, уже давно позабылись или исчезли. В то светлое утро два мира сыграли свадьбу.
Каждый «Завет…» описывал тот день по-своему, и каждый из этих рассказов был достоверен, но лишь на уровне «возможно, так оно и было». Но именно еретическая история Клэр понравилась Кале больше всего, и она даже смогла поверить в печальный рассказ о женщинах, ставших жертвами ужасных обстоятельств, но сделавших для выживания все, что было в их силах.
- Привет, Оуэн, - сказала Клэр.
Молодой мужчина моргнул и взглянул на стоящую перед ним женщину средних лет. Клэр все еще была в халате, ночной рубашке и шлепанцах. С точки зрения Оуэна, она не представляла никакого интереса. Он кивнул и промолчал, глядя куда-то вдаль. Его глаза все еще возбужденно бегали по сторонам, но во взгляде уже пробивалась сонливость.
- Ты чем занимаешься, Оуэн?
- Охраняю, - с гордостью ответил он.
- А от кого ты нас охраняешь? - поинтересовалась она, постаравшись придать голосу максимум рассудительности.
Молодой человек не ответил.
- Оуэн, - позвала она. Потом еще раз. И еще дважды.
- Прости, - пробормотал он, разглядывая парящего в небе ко-жистокрыла. - В пробойнике есть индикатор, и он показывает, что в здешнем воздухе кислорода лишь 80 процентов от нормы. Будем дышать примерно как в горах. Так что приношу свои извинения. Я задал слишком широкий диапазон параметров. И теперь, хотя бы в первое время, нам придется двигаться медленнее, пока наш организм не приспособится.
Клэр вздохнула. И в последний раз спросила:
- От кого ты нас охраняешь, Оуэн?
- Да откуда мне знать?
- Ты даже не знаешь, кто здесь обитает?
- Нет. - Он пожал плечами, стискивая обеими руками ствол ружья. - Я видел, как вы с Калой разговаривали. Разве она вам не сказала? Невозможно узнать много о новом мире. Пробойник может проанализировать воздух, и если он находит свободный кислород, воду и маркерные молекулы, означающие, что мы очень близко от поверхности, то…
- Ты похитил нас, Оуэн, - произнесла она жестко, с едва сдерживаемым гневом. - Не спросив нашего разрешения, ты притащил нас сюда и обрек остаться здесь навсегда.
- Но я и себя притащил, - парировал он.
- Нам от этого ничуть не легче.
Оуэн наконец-то присмотрелся к женщине. И, наверное, впервые начал оценивать это неожиданное для него приобретение.
- А меня ваши чувства не волнуют, - заявил он для нее и всех, кто мог его слышать. - Теперь это наш мир. Нам здесь жить или умереть. И мы можем или приспособиться к нему, или исчезнуть.
