Виктор Рожков - Плато черных деревьев
- Что же, разумно, - согласился Самарин. - Но почему именно завтра?
- Погода портится, и нам надо уходить отсюда...
Через полчаса Кратов и Самарин приблизились к ледяному гребню, венчающему ущелье...
Внизу, в ложбине, возле перевернутой лодки, сидели снежные люди. От Самарина их отделяло не более пятидесяти метров. Он был в тени и, прячась за зубчатый край пещеры, мог хорошо рассмотреть почти каждого. Некоторые из них вставали, переходили с места на место, другие сидели на камнях, поджав ноги, с интересом рассматривая и ощупывая лодку.
Неровная, переваливающаяся походка, неуклюжий поворот головы на толстой, очень короткой шее. Самарин убедился, насколько правы были уйгуры и китайцы называя снежного человека "жень-сю", то есть "человек-медведь".
Но в то же время нельзя было отрицать, что эти существа близки к человеку. Ну, разве не так вот сидят обычные люди, собравшиеся в круг за беседой? Нетерпеливые, порой резкие жесты, будто разговор, который они ведут между собой, очень волнует их.
- Константин Иванович, - спросил профессор у Кратова, - у вас нет с собой фотоаппарата?
- Нет, потерял, - ответил Кратов и со своей обычной усмешкой добавил: - Я рад, что во время обвала сохранил голову, - это важнее.
- Заснять хотя бы пару кадров, это так необходимо! - не обращая внимания на шутку Кратова, проговорил Самарин.
В это время снежные люди, видимо, почувствовали, что за ними наблюдают. Один из них вскочил; несколько минут, словно размышляя о чем-то, постоял на месте, потом, сделав резкое движение головой, с хриплым, коротким криком почти вплотную подбежал к ледяному гребню.
Самарин испытывал сейчас нервное возбуждение, которое не сумел бы, пожалуй, выразить словами: вот он, словно сошедший с картины, его далекий предок - человек каменного века - стоит на гранитной плите, немного сутулясь, вытянув вперед длинные полусогнутые конечности. Могучее рослое тело покрывает короткая рыжеватая шерсть. Плоская, чуть вытянутая кверху голова, с большой нижней челюстью, настороженно поворачивается на короткой широкой шее.
Самарина поразило выражение глаз снежного человека. Светлые, глубоко запавшие, с широко разлившимися зрачками, они смотрели встревоженно и в то же время недоуменно, растерянно. Человеческие глаза! В них в какой-то мере отражались мысли, мелькавшие в голове этого существа. Он с настойчивым упорством пытался понять, объяснить себе, почему и зачем появились здесь существа, так странно похожие на них.
Так во всяком случае казалось Самарину.
- Вы смелый человек, профессор, - шепнул Кратов, вплотную подходя к Самарину. - Но это соседство не очень удобно. Стоит нашему предку схватить камень побольше, и от нас с вами останется мокрое место.
Кратов быстро поднял с земли ветку черного дерева и, вытащив спички, поджег ее.
Как только вспыхнул огонь, в глазах снежного человека мелькнул ужас. Он крикнул протяжно и хрипло что-то вроде "У-э-э-э!", и его собратья с быстротой, какую нельзя было предполагать в них, помчались вдоль лощины, унося с собой лодку.
- Что же вы наделали! - с отчаянием воскликнул Самарин. - Нужно было измерить его рост, описать внешность...
- Не будьте наивным, профессор, - строго сказал Кратов. - Взгляните! - Он указал влево, где туман и неправдоподобно светлые, почти серебристые облака уже закрыли большую половину плато. - Нам надо торопиться, продолжал Кратов. - Скоро начнется снегопад, и, если он нас застанет здесь, мы будем присыпаны снежком, как и эти деревья.
- Как вы можете шутить в таком положении?! - рассердился Самарин.
- Дорогой профессор, - подняв короткие светлые брови, произнес Кратов. - Я могу по три-четыре дня жить без пищи, но шутка у нас, альпинистов, необходима, как воздух! Не будем задерживаться, идемте!
- Да, но каким путем? Я ведь рассказывал вам, что лавина, вызванная руками снежных людей, уничтожила переход, ведущий к сталактитовой пещере.
- Пойдем другой дорогой, той, по которой шел я и где снежные люди пронесли резиновую лодку из долины.
- Сколько дало бы науке наше сообщение, - не слушая Кратова, с тоской произнес Самарин. - Увидеть столь невероятные вещи - и уходить...
- Но мы не последний день живем, профессор, - сочувственно улыбнулся Кратов. - Я верю, что мы еще встретим снежных людей. Кстати, вон они, видите, тоже уходят.
Самарин поднял голову и уже с трудом различил вдали маленькие длиннорукие фигурки, одна за другой исчезающие в тумане.
Вскоре пошел снег, и Кратов с Самариным едва успели добежать к расщелине, где начинался узкий извилистый проход, ведущий в долину.
Еще давно, будучи в одной из экспедиций, Самарин испытал на себе силу и ярость океанских штормов, но то, что творилось сейчас за каменным гребнем расщелины, было невероятным. Все вокруг гудело, выло и стонало. Громадные, многотонные глыбы срывались с места и легко, как невесомые, катились по ступеням плато. Снег не падал, не кружился, а бил и хлестал по камням, набрасывая на голом месте высокие слоистые сугробы, неправдоподобно быстро растущие на глазах изумленного Самарина.
- Нам нельзя здесь задерживаться, - напомнил Кратов. - Снег может засыпать расщелину. Ниже есть небольшая пещера, в ней мы переждем ненастье.
Самарин вздохнул и, оглянувшись еще раз в ту сторону, где лежало плато, усталой, тяжелой походкой пошел за Кратовым.
Только к вечеру выбрались альпинисты к небольшой, полукруглой пещере, замеченной Кратовым еще тогда, когда он проходил здесь, отыскивая дорогу на вершину скального пояса.
"Только бы не перемело дорогу, не закрыло выход", - мелькало в голове Кратова.
- Профессор, дорогой профессор, - подбадривал он Самарина. - Ну, как-нибудь, еще немного...
- Я, пожалуй, не дойду, - с трудом, виновато улыбаясь, проговорил Самарин. - Оставьте меня здесь, потом вернетесь. Слишком ценно то, что мы увидели на этом плато. Задерживать такое сообщение нельзя. Возьмите у меня в рюкзаке образцы черного дерева и отправляйтесь.
Кратов взял рюкзак и, выбрав из него сучья, принялся укладывать их между двух камней в дальнем краю пещеры.
- Что вы собираетесь делать? - с тревогой спросил Самарин, видя, как его спутник крошит сучья обломком камня и достает спички.
- Это дерево хорошо горит, - ровно и бесстрастно проговорил Кратов, десяти-пятнадцати минут будет достаточно, чтобы вскипятить чай, после чего мы двинемся дальше. Я все это время так питаюсь: чай, полгалеты, вот осталось еще полплитки шоколада и...
- Это будет преступлением, - резко перебил его Самарин, - вы не имеете права уничтожать образцы.
- Разве вы забыли, дорогой профессор, старую прописную истину, что жизнь человека дороже всего. Будут у вас новые образцы, не горюйте, вспомните о тех, кто ждет нас внизу...
