Борис Романовский - Великан
- Джентльмены, только без жульничества!
Первую партию выиграл великан. Предводитель висельников передал ему материнскую любовь, завернутую в застиранную ситцевую, в мелких розовых цветочках тряпку. Любовь на ощупь была мягкая и теплая. Великан вспомнил родной дом, маму. Сердце его сжалось, сентиментальность охватила расслабляющей волной.
- Давайте на совесть! - закричал он.- Мой заклад тот же!
- Вот это по-нашему! - потер руки призрак-болельщик. Несмотря на то что он не играл, он переживал больше других.
Во второй раз сдавал великан... И проиграл. Дружный вой игравших и неигравших потряс окрестности.
- Ваш смех стал нашим смехом!-улыбнулся предводитель.
И Афанасий с этого момента перестал улыбаться.
Однако остановиться он уже не мог.
- Ставлю свое мужество против совести визиря!
- Пойдет! - ответили ему призраки.- Бери колоду, сдавай карты сам. Мы по-честному!
Опять сдал великан. Но теперь он прижал легонечко Глаз, тихо лежавший за пазухой.
- У них бескозырка,- шепнул Глаз.
Выиграл великан. Призрак с одним усом и одним глазом передал ему мешок. Совесть оказалась тяжеленная.
- Неужели она одна столько весит?
- Много чего на совести у этого визиря,- объяснил главарь.
Рассказали привидения, как .Бабу Ягу отыскать, где мать, потерявшую любовь, найти, где визирь без совести живет, завыли тоскливо и разлетелись. Только предводитель с одним усом и пустой глазницей, улетая, хохотал великановым смехом.
Внезапно ближайшая куча мусора осыпалась, и из нее вылез Вальпург Джонатанович в джинсовом костюме с подтеками и пятнами и неизменной рубашке со следами губ от карлиц до великанш.
- Афанасий Чугунов,- торжественно сказал он,-ты лишился смеха и веселья и за это должен быть наказан!
- Я пожертвовал смехом ради материнской любви, без которой несчастны минимум двое! - закричал великан.- И ради счастья народа. Потому что визирь, потерявший совесть, может разорить государство!
Но Мастер Вальпург уже исчез.
- Подними меня, милый, и поцелуй! - потребовала Настя.
И они поцеловались. Но когда Афанасий поставил девушку на землю, его рост уменьшился на пятьдесят сантиметров. Что ни говори, а умный враг всегда докажет обществу, что твои достижения на самом-то деле - это твои ошибки.
- Ты еще приблизился ко мне,- сказала Настя и засмеялась.
Она не знала, что рост ниже двух метров семидесяти пяти сантиметров лишит великана возможности победить дракона.
Молодые люди собрали вещи, Афанасий закинул за спину мешок с совестью, и они отправились к Бабе Яге.
По дороге девушка пыталась его развеселить, рассказывала смешные истории, анекдоты и шутки - он не смеялся. И Настя мало-помалу начала относиться к нему как к больному. В конце концов, это было справедливо: человек, который не может рассмеяться над шуткой,- опасно больной человек. Сопротивляемость его понижена, ему легче заболеть и тяжелее выздороветь.
Когда, несколько обескураженная безрезультатностью стараний, Настя замолкла, Афанасий спросил у Глаза о Бабе Яге старшей.
- Тот же комплекс, что и у младшей,- отвечал Глаз.- Однако от младшей Баба Яга старшая отличается тем, что добра не донимает. Она относится к категории тех существ, которые воспитанность, а тем более вежливость принимают за слабость.
- Понял,- задумчиво сказал великан.- Но мама меня предупреждала, что, если я буду невежлив, я могу здорово пострадать.
- Но если ты будешь вежливым, мы не узнаем, как помочь деду,- глаза Насти были полны мольбой.Тогда зачем мы шли сюда?
До Бабы Яги старшей добрались после полудня.
В царстве, где порок чувствовал себя в безопасности, где нечисть не должна была скрываться под покровом ночи, избушка на курьих ножках, естественно, стояла у всех на виду, перед большим общественным парком.
На дверях избушки был приклеен лист пергамента с объявлением. Объявление гласило:
БАБА ЯГА СТАРШАЯ И К°
Фирма основана в III в. до н. э. Продает яды, приворотные зелья, сглазы и др. гомеопатические средства, оплата по тарифу. За дополнительное вознаграждение вылетаю на порчу. Навожу лихоманки наложенным платежом, а также платная сексологическая консультация.
Афанасий постучал в дверь, из-за которой тотчас раздался хриплый старушечий голос:
- Куда ломишься? Не видишь, приема нет?
Действительно, на двери было мелкими буквами написано:
"Прием от сумерек до первых петухов".
- Цыц, старая ведьма! - закричал Афанасий и густо покраснел.- Письмо тебе от сестры!
- От какой сестры? - подозрительно спросила старуха, открывая дверь и принимая письмо.- От Люськи?
Перед ними стояла старая ведьма, нечесаная и грязная, одетая в белый медицинский халат, из-под которого была видна несвежая юбка. Увидев письмо, ведьма просияла. В восторге она даже притопнула костяной ногой в спущенном чулке. Затем, отстранив от себя записку, насколько позволила рука, долго ее читала.
- Эт-то, красавец мой, не службишка, а служба! - пропела Баба Яга.Тебе на этот вопрос может ответить только брат Кощея - Костей Бессмертный, по прозвищу Черепок. Ученый мужик. Светлая головушка!
- Спасибо! - забывшись, сказал Афанасий.А где его искать-то, Костея Бессмертного?
- А где хочешь, там и ищи! - услышав "спасибо" и мгновенно охамев, отвечала Баба Яга.- Что я тебе, собака легавая?
- А вот как врежу между глаз,-нашелся великан,- так ты у меня вспотеешь, кувыркаясь, сатана старая!
- Ox милый ты мой, красавец ненаглядный, во дворце он, во дворце, у Салтана Третьего, библиотекарем он. Ученый, говорю, грамотный! Нужно тебе во дворец идти к царю-батюшке Салтану Гвидоновичу. Во дворце-то по средам викторины устраивают, загадки загадывают. Вот ты туда и иди, объявись мудрецом заморским, разгадай загадки-то. Один тебе путь, красавец... У вас ко мне еще вопросы есть? Нет? Тогда идите, а то смеркаться начинает, скоро пациент попрется!
- Прощай, старая! Если зубы жмут или один глаз лишний, только скажи: выправим, не лютуя, да еще и спину отрихтуем! - сказал на прощание Афанасий, не желая оставлять о себе плохое впечатление.
- Бойтесь Женщины Бабарихи! - крикнула им вслед старуха.- Ведьма, а не баба!
Молодые люди отправились к городу. Они шли через парк по высокой траве, среди сказочных цветов, источавших дурманные запахи. Внезапно, получив подножку, Афанасий упал в траву, тяжеленная совесть визиря, лежавшая в рюкзаке, больно ударила его по загривку. В траве, зловеще ухмыляясь, валялся Вальпург Джонатанович в костюме из зеленой парусины и неизменной рубашке со следами губ.
- Хам трамвайный! - процедил сквозь зубы Мастер Вальпург.- Перехамил старушку? А ведь тебя учили... Ну, пеняй на себя!
