Клиффорд Саймак - Способ перемещения
Гном развел руками.
— Откуда мне знать? — сказал он. — Они не терпят вопросов. Это грубые и дикие существа. У них туловище лошадей, а головы — такие же, как ваши, и руки тоже.
— Итак, — сказал я, — нам необходимы: корпус робота, карты планеты, запас воды. А также лошади-качалки, чтобы везти нас и наш груз.
— Мы не пойдем, — заявил Доббин. — Вы пришли сюда с плохими намерениями. Мы спасли вас, спрятав в другом мире, а вы подозреваете нас в предательстве. Вы негодуете, когда ваш благодетель из простого любопытства рассматривает ваш багаж. Вы помыкаете нами, вы ведете себя отвратительно, вы…
— Достаточно! — крикнул я. — Я не позволю недоделанному роботу так разговаривать со мной.
— Мы не роботы, — натянуто сказал Доббин. — Я говорил вам, снова и снова, что мы — самые обычные лошади-качалки.
Ну вот, мы опять вернулись к этой теме, к нелепому утверждению лошадок, к их странной упрямой гордости. Если бы я не был столь раздражен, я бы расхохотался.
— Осторожно! — крикнула Сара. Я резко повернул голову и увидел, что лошадки надвигаются на меня на задних полозьях, угрожающе подняв передние.
И тут вперед рванулся Свистун. Делая рывок, он вспыхнул. Возможно, я выбрал неподходящее слово, чтобы описать его состояние, но ничего другого на ум не приходит. Он выбежал вперед, стуча крохотными ногами по полу, потом задрожал, окутываясь голубоватой дымкой, напоминая забарахливший электрический прибор. Лошадки внезапно оказались в дальнем углу комнаты, устроив кучу малу. Их полозья шевелились в воздухе. Я не понял, каким образом они переместились, — просто ни с того ни с сего оказались в этом углу.
— Все будет нормально, — сказал Свистун, извиняясь. — Вреда не причинил. Испытывают некоторое неудобство, но это пройдет.
Гном медленно выбирался из-под кипы мешков, коробок и корзин. Глядя на него, я понял, что его бойцовский дух иссяк. Лошадки выглядели не лучше.
— Тэкк, — сказал я. — Мы отправляемся. Соберите наши вещи. Как только навьючим лошадок, трогаемся в путь.
Дома обступили нас. Они высились с обеих сторон. Стены поднимались до неба, и там, где они кончались (если они действительно кончались, ведь, стоя у основания дома, нельзя было сказать наверняка), виднелась только бледно-голубая полоска. Узкая улица изгибалась впереди нас. Она струилась между домами, как ручеек среди валунов.
Все было белым, даже мостовая, по которой мы шли. Скорее, это была одна сплошная плита, без конца и края и без единого шва. Мостовая убегала за горизонт, там же терялся из виду город. Было ощущение, что из города невозможно выйти: все, кто попадает сюда, оказываются его пленниками.
— Капитан, — сказала Сара, шагая рядом со мной. — Я не понимаю вас.
Я не счел нужным отвечать. Я знал, что она недовольна мною, причин с каждым днем все больше. Но что бы я сейчас ни сказал в ответ, ничего не изменится.
Я бросил взгляд через плечо и увидел, что остальные движутся позади. Лошадки везли наш багаж и фляги с водой. Смит и Тэкк ехали верхом. Шествие замыкал Свистун. Он напоминал собаку, стерегущую стадо овец, и временами даже описывал круги. Его тело сороконожки было низко посажено на две дюжины ног. Я понимал, что пока Свистун «пасет» лошадок, они не посмеют дурачить нас.
— Вы чересчур грубы, — продолжала Сара, — Вы идете напролом. Вы абсолютно неспособны к компромиссам, и иногда мне кажется, что это приведет нас к беде.
— Вы имеете в виду гнома, — сказал я.
— Можно было бы договориться с ним. Он сказал, что собирался вызволить нас из пустыни, и я склонна верить ему. Наверное, сюда прибывали другие экспедиции, и он забирал их из того мира, куда отправлял их.
— В таком случае, — сказал я, — как вы объясните его комнату, набитую различными предметами?
Некоторое время мы шли молча. Сара злилась на меня. Ей не нравились мои методы, и она все пыталась сообщить мне об этом, но ее попытки не имели успеха.
— Мне не по душе этот Свистун, — продолжала она. — Какое-то пресмыкающееся.
— Зато он нравится мне, и он спас нас в той переделке с лошадьми… Мисс Фостер, вы, несомненно, помните, какие деньги посулили мне. И теперь я пытаюсь их заработать. И я заработаю их, независимо оттого, что вы говорите или делаете. Вы не обязаны любить меня. Вы не обязаны одобрять мои действия. Но я отвечаю за успех дела, потому что вы наделили меня этой ответственностью, и я и дальше буду в ответе за все, пока мы не вернемся на Землю — если нам суждено вернуться после этой нелепой затеи.
Неожиданно улица круто вильнула, и мы увидели дерево. Это было первое дерево, увиденное нами с тех пор, как мы ушли с посадочного поля.
Я остановился, и Сара вместе со мной. За нами, замедляя ход, семенили лошадки. Когда бряцанье их полозьев стихло, я услышал тихую мелодию. Она звучала давно, только я не обращал на нее внимания, потому что она заглушалась лошадиным цоканьем. Джон Смит, слегка раскачиваясь в седле, мурлыкал что-то себе под нос.
Сара спросила: «Вы что-то хотите сказать?»
— Пока не собираюсь, — ответил я. — Но если он не замолчит, я заткну ему глотку.
— Он поет от счастья, — объяснил Тэкк. — Похоже, мы приблизились к тому существу, которое взывало к нему на протяжении многих лет, и сейчас счастье переполняет его.
Смит никак не реагировал на происходящее. Он по-прежнему напевал, словно дитя, какую-то нескладную песенку.
…Солнце клонилось к западу, когда мы наконец дошли до конца улицы. Здесь же кончался и город. Дальше лежала красно-желтая земля, край одиноких холмов, голубых горных цепей, деревьев, растущих поодаль друг от друга. Виднелась и другая растительность — невысокие кусты то тут то там, — но в глаза бросались только эти огромные деревья. Ближайшее к нам находилось на расстоянии трех миль.
В том же направлении в миле от нас стояло здание, не похожее на городские строения. Оно казалось легким — но никак не легкомысленным — и прочным. Его построили из какого-то красного материала, и хотя бы это отличало его от белизны городских домов. Здание украшали шпили, башни, высокие окна, а к трем распахнутым дверям вел высокий пандус.
— Капитан Росс, — сказала Сара, — не устроить ли нам привал? У нас был тяжелый день.
Я не стал спорить.
Мы были на полпути к красному дому, когда я услышал крики. Я оглянулся: на нас мчались лошади. Ни секунды не размышляя, я спрыгнул с тропы и, схватив Сару, потащил ее за собой. Мимо нас пронеслись лошадки: их полозья мелькали так быстро, что, казалось, сливалось в одно пятно. Смит и Тэкк отчаянно цеплялись за седла, коричневая ряса Тэкка развевалась на ветру позади него. Лошадки неслись к пандусу, ведущему в здание, и ржали так, что можно было сойти с ума.
