Саймон Кларк - Затерявшиеся во времени
– Все тип-топ, как и положено в нашей Британии, – объявил Бен.
От экранов он прошел к софе. Остальные три его собаки уже заняли свои места на каминном коврике.
Около часа Бен смотрел телевизор. Щенок Лабрадора, свернувшись у него на коленях, громко посапывал.
Бен не слишком интересовался тем, что показывал телевизор. Сегодня там орудовал крутой детектив с застывшим на лице кислым выражением, который преследовал убийцу в дебрях Сан-Франциско. Бену было приятно, что он вот так отдыхает с остальными членами своей стаи. Он ощущал мистическую связь между собой и псами. Они (в это понятие он включал и себя) не были отдельными индивидуальностями, а представляли собой части единого целого. Если собаку настораживал какой-то звук, головы поднимали все, в том числе и Бен, чтобы оглядеться, а затем, придя к заключению, что все в порядке, снова опускались в дрему.
Бен отхлебнул из стакана.
Детектив на ТВ жевал пончики в занюханной забегаловке, уверяя, что хотя его методы работы и не слишком традиционны, но они дают прекрасные результаты.
Внимание Бена обратилось к окантованной фотографии, висевшей на стене и изображавшей его прадеда. Гарри Мидлтон страдал в детстве тяжелой болезнью, что не помешало ему стать весьма удачливым стряпчим, а затем мировым судьей и олдерменом. Как это было характерно для людей викторианской эпохи, Гарри Мидлтон не переносил жестокого обращения с животными. Не раз он вырывал хлыст из рук наездников, бивших своих лошадей, и ломал орудие преступления через колено. Позже, когда вышел в отставку, он основал ферму, на которой разводил породистых собак. Спустя многие годы она превратилась в то, чем была теперь, – процветающая гостиница для собак.
По мнению Бена, ни один святой не имел шансов стать ближе к Господу Богу, чем его обожаемый прадед Гарри Мидлтон.
Бен позволил глазам закрыться. Его сонное Дыхание было полностью синхронно сопению собак. Даже заснув, он умудрился не выпустить из рук стакан с вином.
Однако чуть позже одиннадцати он проснулся. Собаки тоже подняли головы и осматривались, поблескивая большими глазами.
Сначала он никак не мог понять, что так встревожило его псов.
Сам он ничего такого не слыхал. Собаки, спавшие в своих домиках, не лаяли.
Оглядел комнату. Все на месте.
Подошел к закрытому портьерой окну. Из него в комнату хлынул поток слепящего белого света.
Что-то заставило охранную систему включить освещение. Поставив стакан на стол, но все еще держа щенка под мышкой, Бен быстро шагнул к мониторам. Он примерно догадывался, что увидит. Не раз, когда он следил за экранным изображением, ему приходилось наблюдать лис, крадущихся между строениями для собак по гравийным дорожкам. Конечно, ни собаки не могли выбраться наружу, ни лисы – залезть к ним, но поднимался жуткий шум, когда до домашних любимцев в первый раз в жизни доносился запах настоящего дикого зверя. Бен полагал, что в этом запахе есть нечто возбуждающее и провоцирующее собак, ибо псы буквально начинали сходить с ума.
Бен внимательно всмотрелся в первые три экрана, передававшие цветное изображение.
Старой хитрой лисы нигде не было видно.
Иногда случалось, что хозяин какой-нибудь собаки, возвращаясь из аэропорта, решал по пути заехать за ней. Строго говоря, собак полагалось забирать в рабочие часы, но Бен понимал, что отдельные клиенты так скучали по своим питомцам, что просто не могли дождаться встречи с ними. Он вполне разделял эмоции таких хозяев. Одна мысль о том, что он расстанется со своими собаками дня на два, не говоря уж о нескольких неделях, казалась ему кошмаром.
Теперь он подошел к экрану, показывавшему территорию у входных дверей.
Тут тоже не было ничего, кроме ночных бабочек, декоративных кустарников и низкой живой изгороди, которая обрамляла двор.
Бен нажал кнопку, включавшую интерком.
– Хелло! – произнес он. Динамик у двери должен был разнести его голос по всему переднему двору.
Он ждал, что ему ответит извиняющийся голос, который скажет что-нибудь вроде «очень сожалею, что потревожил вас, но я подумал, нельзя ли забрать...». Фраза должна была завершиться именем собаки.
Но извиняющийся голос так и не возник.
– Хелло! – повторил он. – Чем могу быть вам полезен?
Снова прислушался – не будет ли ответа, не прозвучат ли хотя бы шаги по гравийной дорожке.
Ничего.
Но теперь он услыхал лай, доносившийся из собачьих помещений. Его собственные собаки тоже поднялись на ноги, напружинили мышцы и насторожили уши.
– Ну-ну, что случилось, ребята?
Бен снова прилип к монитору, показывающему территорию перед входом. Ему вдруг показалось, что он слышит какой-то звук.
Он склонил голову набок, бессознательно подражая своим псам. Сначала он подумал, что это помехи в интеркоме, но потом услышал как бы слабое шипение. Больше всего оно походило на шорох песка, падающего на лист бумаги.
Странно.
Никогда еще динамик не проделывал таких фокусов. Может быть, собирается гроза?
Но если вдуматься, то это нечто большее, чем простой шорох. Все-таки больше походит на шипение. Постой-ка...
Какая-то тень упала на дорожку. Бен ожидал, что вслед за тенью появится и фигура, но тень исчезла, как будто тот, кто ее отбросил, скрылся в кустах.
Очень странно, подумал он. Решительно, очень странно.
Бен все еще вслушивался, склонив голову набок, когда шипение (или шорох) снова возобновилось.
Постой-ка, сказал он себе. Теперь он что-то увидел у самого края экрана, чего там еще недавно не было. На пределе видимости – плечо или часть головы. Ясно только, что это что-то большое и прочное.
Бен поскреб в затылке.
– Хелло! Это ферма «Надежность». Временное содержание собак. Чем могу быть вам полезен?
Он наклонился к самому стеклу монитора, вглядываясь в него с расстояния нескольких дюймов.
И вдруг произошло нечто.
Потрясенный, он отшатнулся от экрана, когда это нечто заполнило его целиком.
Какое-то время он все же продолжал всматриваться в него. Полная бессмыслица!
Бен поморгал. То, что он видел, больше всего походило на гнездо, битком набитое птенцами черных дроздов. Он видел широко раскрытые клювы и взъерошенные перья. Птенцы громко шипели, будто кто-то их напугал.
– Подлые дьяволята, – проворчал Бен с отвращением. Не только подлые, но еще и какие-то извращенные. Теперь он понял, что случилось. Кто-то разорил птичье гнездо, полное птенцов, и теперь держал его в нескольких дюймах от объектива телекамеры у входной двери.
Какого черта они замышляют? Птенчики ведь погибнут через час от такого обращения!
Теперь Бен уже не колебался. Все еще держа щенка, он выбежал из гостиной, плотно закрыв за собой дверь, и через прихожую поспешил к выходу.
