Владимир Михановский - Перекресток дальних дорог (сборник)
Шар описал длинную баллистическую кривую и мягко опустился на магнитную подушку, как называли горожане тормозящее силовое поле. Еще через десяток минут Заремба был возле желтой громады здания, внушавшего трепет каждому. Перед вращающейся дверью безостановочно вышагивал взад-вперед вооруженный кибер, очень похожий на вчерашнего курьера, только из башни его угрожающе торчали в разные стороны стволы лучеметов. Одного импульса такого деструктора хватило бы, чтобы превратить человека в горстку пыли,
Заремба, словно ныряльщик перед погружением, набрал полную грудь воздуха и показал киберу понестку. Массивная дверь тут же отделила его от ннешнего мира…
Посреди кабинета располагался огромный стол, похожий на тот, что стоял в лаборатории на Аллонзо-сквер. Над столом едва возвышалось узкое аскетическое лицо, знакомое всей стране. Полицей-президент встал.
— Раньше говорили: точность — вежливость королей… Я бы сказал: точность — вежливость ученых. Прошу — садитесь.
Заремба опустился в кресло.
Своего питомца вы оставили в коридоре? Зря, разговор у нас будет общий. Сейчас… — Полицей-президент потянулся к селектору.
— Я пришел один, — сказал Заремба.
— Один? — поднял брови хозяин кабинета. — В повестке было сказано ясно: вы приглашаетесь оба.
Ученый опустил голову.
— Я… решил, что это недоразумение. Разве может быть у полиции дело к… нечеловеку?
— Вот как? Зачем же я вас пригласил, как вы считаете?
— Откуда мне знать? — пожал плечами Заремба, на которого вдруг накатила волна отчаянного спокойствия. — Надеюсь, что по делу. Слишком уж серьезное у вас ведомство.
— Верно, серьезное, — согласился хозяин. — Но поговорим о вас. Вы — выдающийся ученый, без пяти минут нобелевский лауреат… Где вы проводите свободное время?
Вопрос застал Зарембу врасплох.
— Свободное время? Откуда оно у меня? Ну, иногда за город выбираюсь, там траву настоящую можно увидеть…
— С друзьями?
— Как правило, один. Мои приятели не любят этот вид развлечений.
— Ну а где вы еще бываете? В церкви, например?
— Н-нет. По времени не получается, — выдавил Заремба. Он понимал, что лгать бессмысленно — разве не зафиксирован каждый его шаг в личном деле, которое было заведено на него, едва он перешагнул границу этой страны?
— Не бываете, — с легким оттенком грусти констатировал полицей-президент. — Но не это самое скверное. Дело в том, уважаемый, что Джи Джи проживает у вас противозаконно.
— П-простите… Что значит противозаконно? — окончательно смешался Заремба.
— Джи Джи не зарегистрирован, как это положено, в ближайшем полицейском участке.
— Но… это недоразумение… Джи Джи не человек, он скорее очень сложная машина…
— Напрасно улыбаетесь, уважаемый, — покачал головой хозяин, хотя Заремба и не думал улыбаться. — Дело гораздо серьезнее, чем вам кажется. Что же это за машина, которую не отличишь от человека? — повысил он голос. — Машина, которая может принять обличье кого угодно, от мусорщика до сенатора? Представьте себе, что у вас на Аллонзо-сквер поселился некто, занимающийся антигосударственной деятельностью. Кто за него отвечает?
— Но Джи Джи никогда… Я ручаюсь за него! — воскликнул Заремба.
— Превосходно. Ну а за вас кто может поручиться? — полицей-президент сделал ударение на слове «вас». — Учтите, мы осведомлены и о вашей прежней деятельности. До того, как вы очутились в нашей стране.
Заремба поник головой. Ему припомнилась далекая родина, из последних сил сражающаяся с захватчиками, летучие партизанские отряды, без устали наносящие удары по вооруженному до зубов врагу. Молодой ученый, подающий большие надежды, он пришел в отряд, чтобы отомстить за погибшую семью. Забросил университет, науку, все выжгло чувство ненависти к оккупантам. Но слишком неравны были силы, и враг теснил их шаг за шагом. А потом…
Заремба оказался в числе тех, кто не погиб. Ему удалось сохранить записную книжку, где были записаны данные опытов по созданию биопластика, он пронес ее сквозь все передряги партизанской поры. Ну а после — прощание с родиной, долгие очереди иммигрантов, надменные таможенные чиновники, множество унизительных процедур…
— Пока не решится вопрос с вашим двойником, вам придется оставить подписку о невыезде, — привел Зарембу в себя голос полицей-президента. — Его надлежит зарегистрировать как гражданина страны. В конце концов, вы должны гордиться, что ваш питомец станет полноправным членом нашего общества. Договорились?
— Странно все-таки, — в раздумье проговорил Заремба. — Вы хотите зарегистрировать машину как человека…
— Случай, согласен, сложный. Более того — беспрецедентный. Потому я и решил лично заняться им… Но если говорить честно, где она, четкая грань между сложной машиной и разумным существом? По-моему, такой грани не существует.
— Я тоже так полагаю, — кивнул Заремба.
— Рад встретить в вашем лице единомышленника. — Полицей-президент поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.
По дороге домой Зарембу снова начали терзать сомнения. Интуиция подсказывала ему, что главный полицейский страны чего-то явно не договаривал. Не являться завтра на регистрацию? Нет, это несерьезно. Скрыться, бежать? Но куда?!
Придерживаясь за поручень, он перешел на самую быструю ленту. Сырой осенний ветерок постепенно придал его мыслям более спокойное направление. Может быть, речь и в самом деле идет о заурядной полицейской процедуре? Подозревал же он тех двух ребят из «Разряда», а они на поверку оказались честными. Электропроводку починили как следует и счет выставили скромный…
Поглощенный своими мыслями, Заремба не заметил, что от самой двери полицейского управления его сопровождали двое в штатском.
Мартовское солнце пригревало совсем по-летнему, что бывало в этом городе не так часто. Голые ветви деревьев не спеша колыхались под порывами ветра. И впрямь подумаешь, что это обычные тополя, а не кибернетические устройства с программным управлением… Но какое дерево выживет в такой атмосфере? Человек — дело другое.
Возвратившись домой, Заремба рассказал Джи Джи о результатах поездки и категорическом, хотя и необычном, требовании полицей-президента.
— Значит, едем завтра вместе! — воскликнул Джи Джи.
— Боюсь, здесь таится подвох.
Они походили на двух братьев-близнецов, которые мирно беседуют, обсуждая планы на завтра.
— Разве люди лгут? Ты не говорил мне этого прежде.
— Ты еще не был готов к восприятию жестоких истин. Считай, это первый урок в области человековедения, — невесело усмехнулся Заремба.
