Игорь Гетманский - Все хорошо, что хорошо кончается
- Большой Бука днем не проявится! Он начнет действовать на кладбище! ? Лицо Дилана Маккея возбужденно горело.
- Чудесно, - буркнул Стивен Джонсон. - Мы скрутят его там, и он не успеет наломать дров. А вот его сообщнички... - Он с надеждой посмотрел на телефонные аппараты на своем столе. - Одна надежда на то, что мои ребята выловят их на какой-нибудь ерунде, а не после совершения тяжких престулений.
Брэд перестал ходить из угла в угол и сел рядом с Диланом. Все трое молчали, выжидательно уставившись на телефоны.
Час назад начальник Службы детективов обзвонил все региональные отделения полиции - а ветерана сыска Джонсона, раскрывшего в свое время не одно громкое убийство, знали в мегаполисе прекрасно - и направил в каждое из них своих людей. Детективы Корпорации теперь сидели за спинами дежурных полицейских и отслеживали поступление сообщений обо всех преступлениях, совершенных в городе. Штаб операции в составе Брэда Гаррета, Стивена Джонсона и Дилана Маккея расположился в кабинете начальника Службы и принимал звонки наблюдателей.
Сначала Джонсон распорядился оповещать его буквально обо всех случаях хулиганства, насилия, грабежа и воровства. Через полчаса после отбытия детективов на места несения новой службы телефоны зазвонили не переставая. Брэд, Дилан и Стивен не отлипали от аппаратов и блокнотов, принимая и записывая сообщения.
- Никогда не думал, что криминалитет мегаполиса живет такой бурной жизнью! ? бормотал Брэд, разрываясь между своим "мобильником" и стационарными телефонами. Дилан с раскрасневшимся лицом и горящими глазами вырывал из блокнота очередной исписанный листок и кидал его дядюшке. Тот не обращал на это внимания, так как голова его была зажата между двумя телефонными трубками, а глаза уперты в точно такой же листок, покрытый торопливыми записями.
Через час подобной работы Джонсон бухнул кулаком о стол:
- Да мы захлебнемся в этом дерьме! И пропустим самое важное!
- Совершенно с вами согласен, Стив, - сказал Брэд. - Нам надо установить критерии, по которым мы сможем определить, что преступление совершено именно "злодеями", а не шпаной или профессиональными преступниками.
- Да, именно! - подхватил Дилан. - Я только что хотел об этом сказать! Мне кажется, что я знаю эти критерии!
Джонсон саркастически хмыкнул, но все же спросил:
- Ну и какие они?
- Преступление должно быть необычным! Особо дерзким - Громила в игре такой болван, ничего не боится! - или смешным! Или глупым! Ведь Пакостник вообще ерундой занимается, а им может оказаться солидный господин! Ну, а если Вор... Здесь я, конечно, не знаю, воры все одинаковые, здесь трудно...
- Ваш племянник прав! - сказал Брэд. - Или мы будем отслеживать только что-то необычное, либо у нас не хватит ни времени, ни сил, ни людей, чтобы рефлексировать на все сообщения подряд.
- Хорошо, - кратко ответил Джонсон, поднял трубку в ответ на очередной звонок и дал детективу соответствующие указания. Через десять минут все его люди действовали по новому алгоритму, и телефоны надолго замолчали.
"Штабисты" сидели вокруг стола и напряженно ждали сообщения о "необычном" преступлении.
Раздался звонок. Джонсон переглянулся с Брэдом Гарретом и снял трубку.
- Да, слушаю. Да, Кэвин, я понял... Что-о-о? - лицо начальника Службы детективов вытянулось и побледнело. - Кто она - известно? Отлично! Куда направилась?.. Не знаешь? Не важно. Найти, обезвредить и доставить сюда. Все, конец связи...
Джонсон поднял глаза на жадно внимавших ему Дилана и Брэда:
- Четверть часа назад девятнадцатилетняя студентка Николь Шанель столкнула лбами двух полицейских и скрылась на их машине.
Брэд и Дилан, как заговоренные, одновременно поднялись со стульев с открытыми ртами.
- Это Громила! - прошептал Дилан Маккей.
Стивен Джонсон задумчиво произнес:
- Кэвин - мой лучший агент... Он достанет ее из-под земли. А вот как будет брать - не знаю.
Николь вошла в лифт и, пока поднималась на свой этаж, оценивающе гляделась в зеркало. "Видок, прямо сказать, не важнецкий, - констатировала она, выходя из кабины. - Скула поцарапана, костяшки пальцев разбиты. Кастет можно было купить у Мертвого Боба, не физдить этих негров на их территории. Но к Бобу идти далеко. А у черных обезьян железяк в карманах навалом. И хари им лишний раз почистить - одно удовольствие... А про пальцы забывать нельзя, слабые они у меня, оказывается. Только кастетом, значит, орудовать можно".
Так размышляя, она открыла дверь своей квартиры, подняла глаза и охнула от неожиданности.
На пороге с бутылкой пива в руках стоял ее Том.
Николь попятилась. Том был в одних трусах, на его губах играла нехорошая усмешка. Волосы растрепались, мутные глаза на небритом лице презрительно щурились.
- Ну? Где шлялась-то? - тяжело спросил он и отошел в сторону, пропуская ее в квартиру. - Мы с друзьями уже напиться успели, пока тебя ждали.
Это было что-то новенькое. Том, не дурак выпить, не любил надираться в квартире и приводить в дом своих друзей.
Что он придумал на этот раз?
"Послушай, сучка, я понял, что ты не хочешь делать то, что я тебе говорю. Тогда жди. После командировки я поговорю с тобой по-другому!"...
На секунду привычный страх в Николь прервал ту работу, которая велась в ней с момента нападения несуществующего комара. Она опустила плечи и робко шагнула за порог.
- Там это... - лениво почесал волосатую грудь Том. - Близнецы у меня сидят, ты их знаешь... Выпить мы сегодня решили, возвращение мое отпраздновать. Так что беги на кухню и приготовь нам что-нибудь. А потом приходи...
Он исподлобья, каким-то чужим, сально-оценивающим взглядом ощупал ее фигурку и ушел в глубь квартиры на пьяные выкрики своих дружков.
Николь, услышав слово "близнецы", внутренне сжалась и вдруг с ужасающей ясностью поняла, что Том "придумал на этот раз".
Братья Джексоны были сослуживцами и приятелями Тома, с которыми, как рассказывал он, "я посетил много разных интересных мест в мегаполисе, детка". Николь ненавидела этих развращенных толстых пьяниц с абсолютно идентичными жирными мордами и маслянистыми глазками. Если они оказывались на вечеринке вместе с Томом и Николь, то портили ей весь праздник. Их потные лапы настигали ее в самых неожиданных ситуациях - будь то застолье, или быстрые танцы, или ночная прогулка всей компанией. Она жаловалась Тому, но он только хмыкал в ответ...
Николь побрела в кухню и там опустилась на краешек табуретки. И ощутила жесткие грани кастета, который лежал в заднем кармане джинсов.
Страх растаял настолько же неожиданно и бесследно, насколько властно заявил о себе в присутствии Тома.
"Вот так открываются двери в рабство, д е т к а, - сказала она сама себе. ? Как просто! А все начиналось всего лишь с одиночества и недостатка денег. И еще желания любви... Но разве эти вещи являются билетами в ад? Черта с два! Дело не них, а в том, кто их меняет тебе на эти билеты!"
