Юрий Медведев - Протей
- ...оповестить вас, Емельян Иммануилович, о возможности начать и завершить второй этап, - докончил я.
- Значит, вы поможете мне проникнуть к "Протею"? Но кто меня убедит, что это не розыгрыш, не чья-то хитрая уловка?
- Это сделаю я, Старший Космонавигатор.
- Каким образом? - будто почувствовав подвох, он отступил на шаг назад. - А если я сейчас выбегу из сада, подниму тревогу? Почему я должен верить Старшему Инспектору Сената, того самого Сената, который меня сюда и сослал? Почему?
- А вот почему, - отвечал я и, взявшись двумя пальцами за "молнию" на униформе, медленно провел замком от горла до пояса. - Вот чему. - И широко распахнул полы.
Точно судорога прошла по его лицу. Немигающими глазами, с дрожащим от ужаса жасмином у виска, созерцал он, как внутри меня то и дело вспыхивали змеистые молнии, восставали и разрушались протуберанцы, как вершилось светопредставление. Некоторые молнии напоминали цепи земные, якорные, и неземные - как для оснастки галактических вихрелетов. А на ячеистой поверхности прозрачного моего тела мигали точечные огни, все больше с синеватым отливом, как бывает на звездных атласах. Время от времени на остриях этих огней восставали крутящиеся, как веретена, черно-серебристо-фиолетовые вихри.
Молчание длилось 56 секунд. Затем узник меня удивил. Он пригнулся, весь сжался, голову втянул в плечи и, на цыпочках подойдя ко мне, провел ладонью вдоль моей груди, почти касаясь ячеек. Вихри-веретенца свободно пронизывали ладонь.
- Царица небесная, я сразу заподозрил: что-то в вас не так, пропел он в восхищении.
- Что именно?
- Едва вы вошли и окликнули меня, я сразу почувствовал волну той мыслительной эйфории, которой наслаждался наедине с "Протеем". И потом - постепенное преображение вашего голоса, да и всего облика: волосы посветлели, закудрявились, как у меня, цвет глаз переменился, шрам переполз с правой скулы на левую. О, у меня глаза зоркие, в операторы подслеповатых не берут. Пардон, насчет близорукости я слукавил... Как вам удается создавать такое подобие? Это надо же, стать точь-в-точь мною!..
- Для нас, космопротидов, проблем подобия не существует, - сказал я и разжал ладони. Полы униформы опали.
И тут Емельян Иммануилович доказал, наконец, что не зря, нет, не зря услаждал он себя беседами с "Протеем" на 1827 дежурствах.
Глаза у него хищно блеснули, но он успел погасить этот свой разбойничий взор прежде, чем прорычал:
- Возможно, и не существует. Это для вас, гоститель мой залетный. А для тех, кого вы имитируете? Для тех, облик с кого снимаете? Или сдираете? - Он стукнул ребром ладони себе по колену и сыпанул, как горох, вопросы: - А у прототипов не возникает проблем? На них это не отражается? Отвечать за сегодняшнюю фантасмагорию, измысленную вашими спецслужбами занебесными, - здесь отвечать, на грешной Земле, кому придется? Старшему Инспектору Сената Шервинскому?! Или, может быть, его уже нет в живых? Молчите? Значит, вам абсолютно безра-а-а-а... От сильнейшего волнения мой собеседник начал заикаться.
Пришлось _в_ы_с_в_е_т_и_т_ь_ в бассейне светло-голубое прозрачное яйцо, в центре которого блаженно покоился, будто несомый тихоструйными зефирами, Святослав Шервинский. Глаза его были открыты, и улыбка сладострастия чуть растягивала бледные тонкие губы. Тысячи зеленых гибких водорослей вырастали из розового тела, наслаждавшегося забытьем, и пропадали за гранью _в_ы_с_в_е_ч_е_н_н_о_г_о_ объема.
- Как видите, он жив, любезный Емельян, жив и даже сбросил путы тяготения, - сказал я. - Более того, могу предсказать: он будет жить чрезвычайно долго. По земным, как водится, меркам.
- Но эти присоски... они как змеи... - Узник содрогнулся от отвращения... - Что они высасывают из него? Кровь? Информацию?
- А если не высасывают, а кое-что вливают? - возвысил я голос. Положим, вливают долголетие... капля за каплей... грядущие секунды, недели, десятилетия. И заметьте вот еще что. Иллюзия в вашем бассейне - это сон Шервинского, вы наблюдаете сон как бы со стороны. Угодно ли знать, что сейчас происходит с _п_р_о_т_о_т_и_п_о_м_ на самом деле?
- Еще как угодно, - дерзко ответствовал созерцатель чужого сна.
И _в_ы_с_в_е_т_и_л_о_с_ь_.
Высветилось в бассейне Емельяну Иммануиловичу: средь небесных полей подобие дискомедузы, изяществом и благородством форм повторяющей мавзолеи восточных владык.
- Ба, да это смахивает на тот корабль, возле Юпитера! - радостно воскликнул он, указуя пальцем в бассейн, где дискомедуза величественно парила в окружении звездных скоплений. - Только размерами поскромней, да и намного.
- Ошибаетесь. Размерами дискоид примерно с земную Луну.
Тем временем испещренное огнями тело космомедузы начало заметно пульсировать, и с каждой волною пульсации картина Вселенной менялась. Емельян мог созерцать:
И "вертушку" Галактики из Гончих псов,
И ужасающий вихреворот Туманности Андромеды,
И звездный мост в мильоны лет световых, перекинутый
между Галактиками в Рыбах,
И "Осу",
И "Мышек"-игруний,
И "Антенн" диковинные усы,
И две оскаленные морды вампиров в Лебеде,
И Лиры дымящееся кольцо,
И Ориона туманность, где легче всего угадывалось
лицо спящего монстра-циклопа,
И похожую на исполинского кондора взорвавшуюся
Галактику М 32...
- Что ж это у вас, вроде тренажа для звездолетчиков? - осведомился вдруг Емельян, не отрывая глаз от бассейна.
- Думайте как вам угодно. Но перед вами - истина, явь. Именно в эту минуту Святослав Шервинский осуществляет свою заветную мечту: он странствует среди звезд. Как истинно и то, что вы - единственный земной свидетель картины его странствий.
- Пусть так. Принимаю вашу оптическую игру. Но где же сам странник? Шервинский - где?
- Вот он! - И я _п_о_д_с_в_е_т_и_л_ серебристо-фиолетовым космомедузу.
- Внутри корабля?
- И внутри, и снаружи. Корабль - это и есть сам Шервинский. Превращенный в живой корабль размерами с земную Луну. Каким образом, поинтересуетесь? С помощью _п_р_а_н_и_в_е_л_л_ы_, дорогой мой исповедник "Протея". Пранивеллы, о чьих свойствах земляне, к счастью, не догадываются... О, не беспокойтесь за судьбу Шервинского. Еще сегодня, двадцать шестого октября, он вернется на родную планету целым и невредимым. А за последствия нашей с вами беседы отвечать придется не ему, счастливейшему из смертных.
Я _в_ы_к_л_ю_ч_и_л_ звездное виденье. Мой собеседник долго еще всматривался в глубину своего бассейна и молчал. Наконец, откашлявшись, он сказал:
- Реквизит у вас отменный. Теперь ответьте, если захотите, на главный вопрос: зачем преобразились именно в моего двойника?
- Чтобы остаться вместо вас здесь, в заточении. А вы сейчас же...
