Дмитрий Колосов - Воин
Маг усмехнулся и отдал остатки своего зайца льву.
— А из тебя самый лучший в мире советник, лев.
— Я не буду утверждать, что ты мне льстишь. Хр-р-р-м! Все же жареное мясо более пресно по сравнению с сырым. Твой соперник, Заратустра, мыслит моими словами. Пока он у трона, парсийские полки не двинутся на Элладу.
Заратустра утвердительно кивнул головой.
— Он достойный враг. Враг, достойный ненависти. Сильный человек должен иметь лишь таких врагов, которых нужно ненавидеть, а не презирать. И я имею такого врага, а прочих презираю. Жаль, но мне придется расстаться с этим врагом, он слишком мешает моим планам.
Орел встрепенулся своими могучими крыльями.
— Заратустра, позволь, я выклюю ему глаза!
— Там слишком много лучников, у них верная рука. Я справлюсь с ним сам.
Лев захохотал.
— Наш Заратустра мастер менять маски!
Маг внимательно посмотрел на него. От этого взгляда по коже льва пробежали мелкие морщинки. Он сжался, словно приготовившись к прыжку.
— Ты умен. Даже слишком умен!
Лев отвернул гривастую голову и сделал вид, что не обращает внимания на зловещий тон Заратустры.
— Завтра встанет солнце, — внезапно произнес маг. — Пора спать.
Небрежно раскидав ногой остатки костра, Заратустра прошел в пещеру и улегся на охапку сухих ясеневых листьев. Рядом пристроился лев, у ног — орел.
Вскоре звери забылись сном. Тогда Заратустра неслышно встал с постели, вышел на край скалы и взвился в воздух.
Лев приоткрыл глаза.
— Так говорил Заратустра.
Горящие в темноте звериные огоньки следили за полетом мага, пока он не исчез в звездной россыпи.
— Так говорил Заратустра, — вновь повторил лев и уснул.
2. Вокруг одни заговоры
7. Ахура-Мазда молвил:
«Мне имя — Вопросимый,
О, верный Заратустра,
Второе имя — Стадный,
А третье имя — Мощный,
Четвертое — я Истина,
А в-пятых — Всё-Благое,
Что истинно от Мазды,
Шестое имя — Разум,
Седьмое — я Разумный,
Восьмое — я Ученье,
Девятое — Ученый,
8. Десятое — я Святость,
Одиннадцать — Святой я,
Двенадцать — я Ахура,
Тринадцать — я Сильнейший,
Четырнадцать — Беззлобный,
Пятнадцать — я Победный,
Шестнадцать — Всесчитающий,
Всевидящий — семнадцать,
Целитель — восемнадцать,
Создатель — девятнадцать,
Двадцатое — я Мазда…»
Авеста. Гимн Ахура-Мазде. Яшт 1.Демарат не оскорбился и не схватился за меч, как это не раз бывало прежде, когда богато одетый перс пренебрежительно толкнул его плечом. Он уже научился не обращать внимания на издевки и мелкие оскорбления со стороны знатных вельмож, не признававших людьми всех тех, кто не принадлежал к племени ариев, чьими потомками считали себя надменные персы.
Арии — могучий народ, некогда пришедший с востока. Никто не знал точно, откуда они взялись, было лишь известно, что прародителем степняков был великий волшебник Арий, пришедший из бездн Космоса. Он дал ариям силу и подвинул их на великие завоевания.
Повинуясь его заветам племена ариев двинулись из своих диких степей во все стороны света. Одни перешли Инд и осели на благодатных южных землях. Другие устремились к Гирканскому морю. Третьи — на восток, к границам сказочно богатого Киау.
Более других удача сопутствовала племенам, повернувшим на запад. Они захватили Парсу, а затем в жестокой битве разгромили мидийские войска. Армия непобедимого Куруша втоптала в землю кости воинов златообильного лидийца Креза, наполнив сокровищницу Пасарагд сказочными богатствами. Гоня перед собой полки, набранные из побежденных народов, арии захватили весь великий восток. Осененная паучьей свастикой богини Анахиты империя протянулась на огромных пространствах от Инда на юге до предгорий Кавказа на севере, от Кемта и Фракии на западе до далекой Согдианы на востоке.
Империя именовалась парсийской, но правили ею арии. Арием был царь, ариями были ближайшие советники, почти все, за редким исключением, сатрапы и эвергеты, судьи и фратараки. Арии составляли гвардию и лучшую часть войска. Арии-маги возжигали огонь на жертвенниках Ахурамазды и лили козлиную кровь на черные алтари Аримана.
Вместе с упорством и ассирийской жестокостью арии принесли с собой непомерную жажду власти и прозрение к людям.
Человек — ничто. Он рожден лишь для того, чтобы подчиняться воле ария — сверхчеловека. Лишь сверхчеловек имеет право на достойное существование, прочие же — двуногие, люди-насекомые — должны пресмыкаться пред ним. Неосвященные божественным огнем Ахурамазды они не более, чем грязные животные, недостойные даже того, чтобы их трупы растерзали клыки диких животных. Так говорили маги и первый среди них — Заратустра.
Воинственные духом арии надеялись сохранить себя в замкнутой касте. Они же обращали внимание на то, как тлетворное влияние роскоши и пресыщенности разъедает образ сверхчеловека. Они не понимали, что давая выход инстинкту превосходства над прочими людьми, они настраивают против себя другие народы империи. Сами того не замечая, они рыли себе могилу, в которую спустя полтора столетия их столкнут длинные сариссы македонской фаланги.
Поправив на плече сбившийся от толчка плащ, спартанец двинулся дальше. Вскоре он подошел к входу в святилище Ахурамазды.
Парсийские капища разительно отличались от храмов Эллады. Окруженные легкими колоннами эллинские храмы являли собой гармонию света и мрака, воздуха и замкнутого пространства. Архитектурные ордеры лучше любых слов свидетельствовали о характере того или иного эллинского племени. Строгий, мощный, подобный копью воина, дорический. Он преобладал в славящейся суровыми нравами Спарте. Воздушный, ажурный, с легко угадываемыми восточными мотивами, ионический. Варварски пышный, безумно-дионисийский коринфский стиль.
Беломраморные колонны, легкие фризы, портики, украшенные статуями куросов или кариатид — все это придавало эллинским храмах легкость и законченность. То были жилища богов, сошедших к людям и эллины действительно верили, что боги время от времени спускаются с белоснежного Олимпа, дабы выпить чашу хиосского со своими любимцами — смертными царями и героями.
Совершенно иными были святилища арийских демонов. Их нельзя было считать храмами в истинном значении этого слова. Демонам воздвигали капища — огороженные высокой оградой ямы, где находились жертвенник и статуя божества. Принося жертвы маги горячо молили своего покровителя о милости.
