Игорь Пидоренко - Чужие дети
Егор стоял, внутренне сжавшись, собравшись, как для прыжка или для того, чтобы броситься бежать. И в то же время понимал, что не побежит, будет стоять вот так и с самым искренним видом врать. Сейчас нельзя было не врать, правда стала опасной, может быть, даже смертельно опасной для тех инопланетных мальчишек и девчонок, что скрывает у себя в доме дядя Саша.
— Вы не забыли моего поручения? — спросил «монах». — Что-нибудь узнали?
Егор глупо, как ему показалось, улыбнулся, кашлянул, потом только ответил:
— Конечно, помню, как можно забыть! Да где там узнаешь? Пока приехал, пока дом нашел, а тут еще машина застряла, сами видите, — он кивнул на «Жигули». — Куда же на ночь глядя разыскивать?
— Это плохо, — сказал «монах». — Времени мало. Наверное, вы просто не понимаете всю серьезность ситуации. Необходимо как можно скорее найти этих животных. Они очень опасны. Могут пострадать многие и многие, если мы не найдем их.
— А что за животные? — простодушно поинтересовался Егор. Крокодилы какие-то? Или змеи?
— Они гораздо опаснее змей. Это страшные чудовища, хотя и выглядят вполне безобидно. Постарайтесь понять. Пока мы не нашли их, всем нам угрожают неисчислимые бедствия.
Егор, уже немного успокоившись, попытался выведать:
— Ну, найдем мы их, а дальше что?
— Уничтожение. Но это уже наше дело, вас оно не касается.
«Вот так, — подумал Егор, — значит, уничтожение. Плохо. Нет, ребята, этот номер у вас не пройдет». Вслух же сказал:
— Раз не касается, значит, не касается. Не расстраивайтесь так. Завтра же все дома обойду и найду.
В голосе инопланетянина теперь явственно слышались горечь и разочарование:
— Вы странные существа. Не верите в опасность, когда вам о ней говорят. Плохо работаете даже за деньги, это ваше мерило ценностей. Может быть, и вам денег дать? — с надеждой спросил он.
Егор хотел было отказаться, заявить, что он и ради идеи готов помогать. Но решил, что такой отказ может показаться неестественным, и сказал:
— Ну, не знаю. Как сами думаете. Но было бы неплохо.
— Что ж, возьмите, — и «монах», достав откуда-то из плаща толстенную пачку, протянул ее Егору.
Тот, пораженный, на несколько секунд потерял дар речи. Потом все же взял себя в руки.
— Так, а кто они такие, эти животные? И почему вы их ищете?
— Вам не нужно этого знать, — голос «монаха» опять зазвенел начальственным металлом.
— Но, может, их вовсе нет в селе?
— Они здесь. И лучше будет, если вы поможете их найти. Жду вас завтра здесь в такое же время. Это крайний срок.
9
Собралось десять человек, остальных не дозвался даже дядя Саша. Отказывались, ссылаясь на болезни, дела по дому и семейные неурядицы. Но главная причина была видна и невооруженным глазом — не страх, чего дядю Сашу бояться, а скорее опасение, боязнь неизвестного, вошедшего в жизнь села и ломавшего привычный ход жизни.
Но десять человек все же собрались, причем большинство безо всяких уговоров. В пришедших созрело уже неприятие нависшей смутной опасности и желание искать пути и средства, чтобы эту опасность выяснить, а выяснив — перебороть, победить.
В комнату дядя Саша никого не пускал, с тайной мыслью приберечь питомцев как последнее доказательство, да и наверняка по привычке скрывать найденышей.
Набились в кухонке, уговорились не курить — не продохнешь потом и стали слушать, как бывший учитель рассказывает с своих похождениях. Слушали поначалу с интересом. Но сельский житель — не городской, его баснями о пришельцах с «летающих тарелок» не прошибешь, фантастика и заумные статьи в толстых журналах не очень ходовой товар на селе. Поэтому интерес скоро угас, те, кто постарше, заскучали, помоложе улыбались, понимающе переглядывались: готов мужик, совсем сбрендил. Да и дядя Саша при повторении истории живость рассказа своего утратил, бубнил монотонно, уставясь в пол и перемежая речь «украшениями» типа: «м-да…», «это вот, как его…» и бесконечными «ну-у-у…». Егор сидел как на горячей сковородке, недоумевал, как это дядя в школе работал.
Наконец рассказ закончился. Дядя Саша поднял голову и вопросительно посмотрел на слушателей — проняло ли?
Те молчали, отводили глаза, щупали по карманам папиросы. Ну что сказать, действительно? Наконец решился высказать общее мнение председатель сельсовета — мужик серьезный, воевавший, уважаемый. Клюев, правда, порывался что-то ляпнуть, но председатель положил ему руку на плечо, осаживая. Покряхтел, подыскивая нужные слова, нашел:
— Ты вот что, Иваныч, не обессудь, но не верим мы тебе. Не сердимся, что от дел нас оторвал — но повеселил, и будет. Действительно, чертовщина какая-то происходит, с районом связи нет, автобус четвертый день не появляется, а мы и съездить туда не можем из-за дел. Надо разобраться. И спекулянтов этих на машине тоже пора турнуть отсюда. Пойдем мы. Если что понадобится, какая помощь — зови.
Не хотел председатель обижать пожилого заслуженного человека — к врачу его посылать. Но и для шуток не время.
Дядя Саша сник, расстроился до того, что забыл и про питомцев своих, про главное доказательство. И Егор как-то тоже растерялся в этот момент.
Скрипнула дверь, и на кухню протиснулся Денис с самым маленьким «зайчонком» на руках. Тот с трудом держал толстенную книгу сказок.
— Пап! — сказал Денис. — Почитай ты им. А то меня они не слушают, требуют, чтобы «с выражением» было.
Малыш нашел взглядом Егора, протянул ему книжку и тонким голосом прочирикал:
— Чи-дай!
Мужики таращили изумленно глаза, некоторые, кажется, даже дышать забыли, а уж про то, что курить хотелось, — это точно. Молчали минут пять. «Зайчонок» на руках у Дениса беспокойно шевелился — книга тяжелая была. Потом председатель будничным голосом, будто и не было только что недоверия к рассказням дяди Саши, сказал:
— Так, мужики, подумаем, у кого какие соображения будут насчет обороны! — и Егору: — Говоришь, встречался с ним? Ну-ка, ну-ка, расскажи, как там дело было?
10
Темнело быстро. Председатель, Егор и Клюев сидели в кустах на окраине. Здесь же был запрятан мотоцикл Клюева. На собрании решили попытаться послать сообщение в район. Мысль эта возникла сразу же, но председатель, выслушав рассказ Егора о последней встрече с «монахом», предложил самое мрачное — блокаду села — и велел не суетиться, а дождаться вечера и попытаться прорваться в то время, как Егор будет заговаривать зубы пришельцу.
Клюев долго и невнятно рассуждал о том, что в жизни всегда есть место подвигу, и наконец вызвался сообщить в город о происходящем в Николеньках. Довод привел неотразимый — тяжелый мотоцикл, имевшийся у него. Такой как раз и нужен был, чтобы преодолеть весеннюю распутицу и возможные кордоны противника.