Айзек Азимов - Немезида (пер. А. Андреева)
— Но такая система поселений будет и менее интересной, менее разнообразной, менее живой.
— Ничего подобного. Наши поселения будут разнообразными. Каждое со своими особенностями, но все их объединит по меньшей мере общая основа, на которой и будут развиваться эти индивидуальные особенности поселений. Они явятся намного более совершенной группой поселений. И даже если я ошибаюсь, вы не можете не понимать, что я предлагаю эксперимент, на который стоит решиться. Почему не сделать попытки, прибегнув к разумному, плановому развитию общества, и не посмотреть, что из этого выйдет? Почему не обосноваться у этой звезды, бесполезного красного карлика, на который никто никогда не обращал никакого внимания, и не попробовать создать возле нее новое общество, возможно намного более совершенное? Давайте посмотрим, что мы сможем сделать, если наша энергия не будет расходоваться впустую на преодоление никчемных различий между культурами и если биология человека не будет постоянно страдать от вторжения враждебных организмов из чужих экологических систем.
Юджиния почувствовала, что ее начинает захватывать идея Питта. Даже если из этого ничего не выйдет, человечество чему-то научится — хотя бы тому, что этот путь никуда не ведет. А если выйдет? Но, подумав, она отрицательно покачала головой:
— Это всего лишь неосуществимая мечта. Как бы мы ни старались сохранить в тайне наше открытие. Ближнюю звезду обнаружат и другие.
— Но, Юджиния, какова доля случая в вашем открытии? Постарайтесь рассуждать здраво. Вы совершенно случайно заметили звезду. И вы так же случайно сравнили ее с той, что видели на другой фотографии. Разве вы не могли бы вообще не обратить внимания на эти снимки? А если бы на вашем месте оказался кто-то другой, непременно ли он заинтересовался бы этой звездой?
Юджиния не ответила, но выражение ее лица вполне удовлетворило Питта. Его голос стал мягче, он действовал на Юджинию почти гипнотически:
— А если вторичное открытие Ближней звезды запоздает хотя бы на сто лет, если нам на строительство нашего нового общества будет отпущено всего лишь столетие, мы вырастем и станем настолько могущественными, что сможем защитить себя и заставить других искать иные миры. Нам не придется скрываться более ста лет. Юджиния опять промолчала.
— Я убедил вас? — спросил Питт. Юджиния вздрогнула:
— Не совсем.
— Тогда подумайте о моем предложении. У меня есть только одна просьба. Пока вы будете думать, не говорите никому ни слова о Ближней звезде и передайте мне на хранение все материалы, имеющие к ней хоть какое-то отношение. Я не уничтожу их. Обещаю. Они понадобятся нам, если мы решим отправиться к Ближней звезде. Хотя бы на это вы согласны, Юджиния?
— Да, — тихо ответила она, потом вдруг повысила голос:
— Впрочем, есть еще одно обстоятельство. Назвать новую звезду должна я. Если я дам ей имя, это будет моя звезда.
— И как же вы хотите назвать ее? — улыбнулся Питт. — Юджиния?
Инсигна?
— Нет. Я не настолько глупа. Я хочу назвать ее Немезидой.
— Немезидой? Не-ме-зи-дой?
— Да.
— Но почему?
— В конце двадцатого века обсуждалась возможность существования соседней с Солнцем звезды. Тогда эти дискуссии кончились ничем. Никакой соседней звезды не нашли, но в научных статьях ее называли Немезидой. Я хотела бы воздать должное смелым древним мыслителям.
— Немезида… Кажется, так звали древнегреческую богиню? Какую-то богиню зла?
— Богиню возмездия, справедливого возмездия, наказания. Ее имя давно стало нарицательным. Я проверила, компьютер оценил это слово как устаревшее, — А почему древние назвали ее Немезидой?
— Там была какая-то связь с кометным облаком. Кажется, Немезида, обращаясь вокруг Солнца, каждые двадцать шесть миллионов лет проходила через это облако и вызывала космические возмущения, которые уничтожали большинство живых существ на Земле.
— Это действительно так? — удивился Питт.
— Нет. Гипотеза не подтвердилась, но все равно я хочу, чтобы моя звезда была названа Немезидой. И я хочу, чтобы все знали, что так назвала ее я.
— Это я твердо обещаю, Юджиния. Немезида — ваше открытие и как таковое будет зарегистрировано в наших архивах. В конце концов, когда все человечество узнает о системе Немезиды, станут известны и имя первооткрывателя, и вся история открытия. Ваша звезда, ваша Немезида, будет второй после Солнца звездой, которая сияет над человеческой цивилизацией, и первой звездой над цивилизацией вне Солнечной системы. Питт смотрел вслед уходящей Юджинии. Он чувствовал себя уверенно. Можно не сомневаться, Юджиния примет его предложения. Все решило то, что он согласился с ее названием звезды. Конечно же, она полетит к своей звезде. Конечно, она ощутит всю привлекательность задачи построить новую логичную и упорядоченную цивилизацию под своей звездой. Может быть, эта цивилизация станет началом расселения человека по всей Галактике.
Питт целиком ушел в мечты о грядущем золотом веке, как вдруг ощутил непривычное чувство тревоги.
Почему Немезида? Почему ей взбрело в голову выбрать именно это имя, имя богини возмездия? Он уже почти готов был поверить в дурное предзнаменование.
Мать
Глава 6
Наступил час обеда. У Юджинии было плохое настроение; в такие минуты она всегда побаивалась собственной дочери. В последнее время этот страх стал более ощутимым. Юджиния не понимала, в чем дело. Может быть, в том, что Марлена все больше молчала, замыкалась в себе; казалось, она не может выразить словами то, о чем думает. А иногда к этому страху примешивалось тревожное чувство вины — в обращении с дочерью ей не всегда хватало материнского терпения, и она слишком хорошо видела ее физические недостатки. Да, Марлена была совершенно лишена как типичной женской красоты матери, так и неординарной диковатой привлекательности отца. Девочка была малорослой и неуклюжей. Именно неуклюжей. И, конечно, несчастной. Юджиния почти всегда про себя называла Марлену бедняжкой и с трудом удерживалась, чтобы не сказать этого вслух. Маленькая. Нескладная. Толстушка, но и не толстуха. Ни намека на изящество. Вот такая она, Марлена. Темно-каштановые довольно длинные и совершенно прямые волосы, маленький подбородок, нос картошкой, всегда чуть опущенные уголки губ; вся она казалась пассивной и ушедшей в себя.
На ее лице выделялись только большие, блестящие, темные глаза, тонко очерченные брови и ресницы — настолько длинные, что казались искусственными. Но как бы восхитительны ни были в иные моменты ее глаза, они не могли заменить всего остального. Когда дочери было только пять лет, Юджиния уже знала, что она никогда не станет красавицей. С каждым годом это становилось все очевиднее.
