Борис Сокольников - Маньяк
Наташа резко остановилась, отскочила на брусчатку на два шага от тротуара и крикнула:
- Кто вам это сказал?!
Коля совсем потерялся. Но он вдруг вспомнил , кто ему это сказал, кто ему это всегда говорил.
- Моя мама
- Ваша мама ошибалась!
Коля совсем потерялся. Он почувствовал себя полнейшим дураком. Странно, но перед Наташей он чувствовал себя так, как чувствует себя солдат перед генералом. Он вдруг совсем растерялся и начал говорить:
- Но ведь не внешность вообще главное. Ведь я же просто хотел тебя спросить... И вообще... И тетя Лида тоже говорила.
- Какая тетя Лида? - спросила с недоумением Наташа.
- Наша тетя Лида. Она живет в Саратове.
Но Наташа уже не слушала. Она ускоряла шаги. Она уже дошла до Павлика Морозова и не хотела идти по главной улице с этим дураком.
Коля был вынужден сказать:
- До свидания.
Наташа бросила:
- До свидания! - и перебежала улицу.
Коля издалека проводил ее до дома, до самой "Родины". Она не разу не обернулась.
Тут Наташа уже знала, что Свекольников приходил именно из-за нее, что он ею заинтересовался, но она не понимала значения этого факта. Свекольников ей не понравился, да и не мог понравиться. Какой-то чужой человек другого возраста. В ее жизни девочки для него не было места. И вообще. Она его не воспринимала.
Свекольников старался не надоедать Наташе, не мешать ей жить. Он старался не часто попадаться ей на глаза. Иногда он встречал ее из школы, и они вели диалоги. Наташа не понимала , что может проигнорировать этого дурака, просто с ним не разговаривать. Это ей при ее непосредственном характере просто не пришло в голову.
Свекольников видел, что Наташа была развитой девочкой, она родилась удачным ребенком. Она принадлежала к тем немногим нескольким процентам женщин, с которыми можно было серьезно разговаривать. Обычно женщины не выдерживали с ним диалога, дискуссии, а она выдерживала. Скажет: - "Дурак", - и сразу все становится ясно и понятно.
- Потому что ты дурак!
- Ой, - говорил он ей в ответ, - как я рад, что ты меня так уважаешь.
Иногда она отходила на несколько шагов в сторону, характерным движением поправляла, откидывала волосы, уводила взгляд немного вверх и в строну, и говорила: " Ты из меня уже всю кровь выпил!". Видно эту фразу она не раз повторяла своему младшему брату. И как же в эту минуту она была похожа на настоящую взрослую женщину. " Господи! - говорил ей Коля, - Как же ты меня радуешь своими фокусами!" Ругаться она не умела, и из всех бранных слов могла применить только одно слово "дурак", вот она им и пользовалась, стремясь отвадить от себя Свекольникова. Но у нее кроме "дурака" ничего не получалось.
Или он ей еще говорил:
- Если бы ты только знала, Пичугина, какую ценность ты представляешь для одного человека. Отгадай, для какого? Для меня.
Но Наташа таких слов не воспринимала. Коля сказал ей эти слова только один раз. И тут он не врал. Он говорил правду. И, действительно, если бы она только знала! Когда Коля видел Наташу, все первобытные чувства в нем просыпались. И еще. Он чувствовал что ему теперь перед ней ничего не стыдно. Наверное, потому что он надеялся получить ее всю в свои руки.
Обычно, когда она шла одна а не с другими девочками, а это бывало часто, потому что ей приходилось оставаться для всяких внеклассных дел в школе, он проходил с ней расстояние около двести или триста метров, от стадиона, а дальше Наташа шла одна.
Теперь Свекольников знал о Наташе многое. Она ему про себя, конечно, почти ничего не говорила, но он узнал многое. Из интернета он узнал, что Наташа заняла второе место на городской олимпиаде по биологии, и узнал как зовут ее учительницу, и что она пишет стихи, и читал их в Интернете, и что она занимается каратэ. Целыми часами он рассматривал ее фотографию в спортивной куртке. Она стояла, улыбаясь, с победной физиономией. Он удивлялся, как и когда она находила время для всех этих занятий.
Их диалоги заключались в том, что Свекольников пытался расположить Наташу к себе, а она от него отбивалась. Поэтому это была своего рода война. Она его не принимала. Напрасно Коля спрашивал, какие у нее учебники, уроки, и что они изучают в этот момент в классе. Напрасно Коля ей говорил, что он такой же простой человек, как ее папа или мама. Ничего не помогало. Поэтому он тщательно готовился, что сказать Наташе в следующий раз, как заинтересовать ее чем-то, а она его парировала, мгновенно разбивая все его надежды.
Ему помогало то, что Наташа была непосредственной и хорошей девочкой. Она не могла оскорбить другого человека. Кроме того, Свекольников старался не слишком мешать ей своими ухаживаниями.
У Наташи было одно такое качество, как у хорошей первоклассницы, когда ей учительница скажет:
- Ты, Маша, не шали, так нельзя, - и первоклассница сложит ручки на парте и смотрит и ведет себя строго.
Вот и Наташе тоже так можно было сказать. Она как бы останавливалась и переставала говорить "Дурак". Кроме того, ей можно было что-то сказать неожиданное, она этим заинтересовывалась, так как была непосредственна, и, не отдавая себе отчета, останавливалась и разговаривала. И так он мог иногда разговаривать с ней по несколько минут.
Но постепенно в процессе этой ругани она привыкла к нему, уже не употребляла слова ВЫ, а когда он спросил, не сказала ли она о нем маме, она ответила:
- А при чем тут мама?
Только этого Свекольникову и было нужно...
Он знал, что при своих способностях может завоевать любую красивую девушку, но эти девушки его мало интересовали. Когда Коля думал о том, как они занимались любовью с другими мужиками и парнями, и что при этом делали, хорошо зная сексуальную статистику на эту тему, и как и сколький процент из них ........, а этот процент был большой, и что интересно, и в России и во Франции он был одинаков, то у него пропадала вся энергия и все желание к этим девушкам серьезно относиться. Все-таки это несовместимо. Когда Коля представлял себе это, и это в тот момент, когда у него проявлялось самое первое, самое сильное чувство, - когда он гулял под окнами такой девушки под звездами, - то это его чувство сразу улетучивалось.
Все-таки это несовместимо. Все таки Пушкин и Лев Толстой были неспособны серьезно любить таких женщин. Нет, если бы Коля жил в Германии, где это является нормой, или на Северном Полюсе, где нет ни одной другой женщины, может быть он бы на такой девушке и женился. Или, скажем, если бы девушка от него случайно забеременела. Тут уж придется жениться, никуда не денешься. Но все равно это была бы семья до первого фонарного столба. Потому что, сколько бы лет не прошло, и сколько бы детей уже не появилось, но как только они бы подросли, однажды Коля вышел бы из дома на улицу и в каком-то магазине или школьном дворе, или в какой-то семье, или где-то в гостях увидел бы настоящую, другую девочку, и вся его прежняя семейная жизнь полетела бы в тартарары. Нет, если бы Коля жил в мире, где нет никаких других девушек, может быть он бы на такой девушке и женился. Но не в России, где, слава Богу, для некоторых семей порядочность еще является образом жизни. Где все еще существует понятие нравственная, порядочная женщина. И где такие женщины и девочки есть. Конечно, их только полтора или два с половиной процента. Но на самом деле так было всегда. И миллион, и двести лет назад. И всегда так будет. Требовать от женщины чистоты это цинизм, мало ли что могло случиться в ее жизни, но не тогда же, когда ей 15 или 17 лет. Значит эта девочка выросла в такой семье, где нет и не было серьезных отношений между родителями, значит у ее матери не было и не могло быть разговора на эту тему с дочерью, значит она не объяснила ей, что самое главное в жизни женщины это дети, а женщина рожает детей писькой. Значит, эта девочка не читала книг русской классики, не знает Чехова, Пушкина и Толстого, не понимает, что там написано, не ценит себя и у нее нет глубокого внутреннего мира.
