Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 13
— Ох, черт, — сказал вдруг Расс. — Пора возвращаться на Землю.
Гарри Уилсон наблюдал за парочкой, которая вылезла из аэротакси, поднялась по широким ступеням и скрылась за волшебным порталом Марсианского клуба. Гарри представил себе клубную обстановку, предупредительную обслугу, экзотическую атмосферу ресторана, превосходные прохладительные напитки в баре — изумительные коктейли, смешанные из сока плодов, собранных в джунглях Венеры и искусственно орошаемых садах Марса.
Уилсон втянул в себя сигаретный дым и побрел по воздушной магистрали. Вверху, внизу и по сторонам расплескался во всем своем гордом великолепии блистательный Нью-Йорк. В ушах не смолкала песнь городского прибоя.
Над головой на две тысячи футов к небу вздымались остроконечные стальные шпили, сияющие в лучах полуденного солнца, — архитектура, отмеченная печатью чужих миров.
Уилсон обернулся и вновь поглядел на Марсианский клуб. Нужно иметь тугой кошелек, чтобы войти в эту дверь, посмаковать коктейли, скользящие вдоль стойки бара, поглазеть на картинки на полу, послушать игру оркестра.
Гарри постоял, собираясь с мыслями, потом выплюнул сигарету, развернулся и решительно зашагал к автоматическому лифту.
Спустившись на третий уровень, он зашел в ресторан «Мехо», уселся за столик и заказал роботу-официанту обед, нажав на клавиши меню, отделанные слоновой костью.
Он лениво жевал, яростно втягивал в себя дым и думал. Взглянул на часы — уже почти два. Подошел к кассе, сунул в щель металлический чек; касса, щелкнув, выдала ему взамен пропускной жетон на выход.
— Благодарю вас, приходите еще, — пропел робот-кассир.
— Не за что, — буркнул Уилсон.
Выйдя из ресторана, он живо устремился вперед и, прошагав десять кварталов, подошел к зданию, объединявшему под одной крышей четыре квадратных корпуса. Над массивными воротами в бериллиевую сталь была вмонтирована карта Солнечной системы, своего рода космические часы, которые показывали движение планет по орбитам вокруг Солнца. Карту венчала блестящая золотая надпись:
«Межпланетная компания».
Именно отсюда Спенсер Чемберс управлял своей энергетической империей.
Уилсон вошел в здание.
Глава 4
Наконец новый аппарат был готов. Массивные стальные блоки, соединенные решетчатыми балками, загромоздили почти всю лабораторию. Этой конструкции предстояло выдержать невообразимо мощный напор неизвестных доселе космических сил.
Рассел Пейдж, осторожно нажимая На клавиши, ввел в контрольное устройство уравнения. Потом, задумчиво посасывая трубку, принялся их проверять и перепроверять.
Гарри Уилсон, прищурив глазки, наблюдал за ним.
— И чего теперь будет? — спросил он.
— Поживем — увидим, — ответил Расс. — Мы представляем себе, что должно произойти, мы надеемся, что это произойдет, но полной уверенности у нас нет. Мы работаем в совершенно новых условиях.
Грегори Маннинг, глядя на исполинский аппарат из-за заваленного бумагами стола, тихо проговорил:
— Эта штука просто обязана стать космическим двигателем. У нее есть все данные для перемещения объектов в космосе. Неограниченная энергия при минимуме затрат топлива. Мгновенная эффективность. Абсолютная независимость от внешних условий, так как она создает свою собственную среду. — Он покачал головой. — Разгадка где-то совсем близко. Я нутром чую, что мы вот-вот к ней подберемся.
Расс подошел к столу, порылся в бумагах, выбрал несколько листочков и потряс ими в воздухе.
— Я думал, что нашел ответ, — сказал он. — Но, видно, где-то ошибся. Не включил в уравнения какой-то фактор.
— Придется тебе еще попотеть над ними, — заметил Грег.
— Но ведь все дело в силе отталкивания, — удрученно произнес Расс. — А ее у нас, видит Бог, хватает.
— Ее даже слишком много, — сказал Уилсон, выпустив очередную струйку дыма.
— Не слишком, — поправил его Грег. — Просто она неуправляема. Ты, Уилсон, чересчур спешишь с выводами.
— Но расчеты показывают, что процесс не должен быть прогрессирующим, — сказал Расс. — Если верить уравнениям, то сила отталкивания, то есть антигравитация, должна расти в течение часа, пока не вытолкнет корабль за пределы Солнечной системы. Со сверхсветовой скоростью — мы даже не знаем, во сколько раз быстрее скорости света.
— Забудь об этом, — посоветовал Грег. — На практике все равно ничего не получится. Сила отталкивания будет расти в геометрической прогрессии — у тебя же там квадратичный ряд с одной константой. Для космического полета это не годится. Представь, что будет твориться на борту: ты стартуешь с дикой перегрузкой и только начинаешь приходить в себя, как получаешь еще один толчок, который размажет тебя по стенке. Кораблю такого не выдержать, я уже не говорю о людях.
— Может, теперь выйдет? — с надеждой проговорил Маннинг.
— Не исключено, — откликнулся Расс. — Во всяком случае мы попробуем. Формула 578.
— Фокус должен получиться, — сказал Грег. — Это же новый подход к проблеме гравитации! Формула позволяет сместить гравитационные линии, искривить их, направить в другую сторону. А стоит только изменить направление гравитации — и в нашем распоряжении окажется превосходный космический двигатель. Не хуже антигравитационного. Даже лучше, поскольку он гораздо легче и точнее поддается управлению.
Расс положил на стол стопку исписанных листков, раскурил трубку и подошел к аппарату.
— С Богом! — сказал он и протянул руку к рычагу управления. Генератор энергии материи, встроенный в аппарат, с ревом ожил и послал мощный заряд в массивные провода. Грянул гром, лаборатория вздрогнула от удара.
Уилсон, пристально наблюдавший за аппаратом, сдавленно вскрикнул. Перед глазами все поплыло, закружилось вихрем. Стены, казалось, вот-вот рухнут на голову. Все предметы, в том числе и аппарат, исказились до неузнаваемости. За пультом управления сидел жутко перекореженный Расс, а посреди этого бедлама двигалась и жестикулировала карикатура на человека — странная, вывихнутая фигура Маннинга.
Уилсон попытался перебороть головокружение. Сделал шаг вперед — но пол вздыбился ему навстречу, ударил по ступне и сбил с ног. Сигарета вывалилась изо рта, покатилась по полу.
Расс что-то кричал, но слов было не разобрать. Звуки долетали искаженными: то слишком громкие, заглушающие рев аппарата, а то вдруг еле слышные. Смысла Уилсон не уловил.
А в ушах непрерывно звучал какой-то странный, ни на что не похожий свист, будто откуда-то издалека — тоненький, пронзительный, душераздирающий.
