Уильям Котцвинкл - Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле
Вот уже десять миллионов лет, собирая образцы дикорастущей флоры, он не удосужился выяснить, какие из них можно употреблять и пищу, а начинать это теперь было поздно.
Кажется, все бы отдал за одну крошечную питательную таблетку с живительной энергией.
Он лежал, скорчившись, в кустарнике, обессиленный и подавленный, все тело зудело из-за опрометчиво попробованной церопегии щитовидной. Конец был близок.
Эллиот мчался на велосипеде по улице, направляясь к отдаленным холмам. Зачем, он не мог объяснить. Словно велосипед притягивало магнитом, захороненным в горах. Во всяком случае велосипед явно знал, куда ехать, и Эллиот отдался на его волю.
Мальчишка был из тех, кого обычно называют шельмой. Он жульничал при игре в "Парчизи". В его голосе внезапно, как джин из бутылки, появлялись и исчезали пронзительные, визгливые нотки, и что бы он ни говорил в классе или дома за обедом, все всегда казалось неуместным.
Он увиливал от всего, от чего только мог, зная, что Мэри или Майкл все сделают за него. Очки с толстенными линзами придавали ему сходство с лягушкой. Словом - прогрессирующий невротик и шельма впридачу.
Его жизненный путь вел в никуда, но если можно было бы указать точное место на карте человеческой судьбы, то Эллиота ожидали посредственность, скаредность и депрессия - он был из тех людей, которые бросаются под колеса поезда. Но сегодня жизненный путь Эллиота круто свернул - прямехонько в гору.
Велосипед доставил его на проложенную по склону холма противопожарную просеку. Здесь Эллиот спрыгнул и повел велосипед через низкий подлесок. Двухколесная машина, покореженная и заржавленная из-за бездушного отношения хозяина, бросавшего ее где вздумается, сегодня казалась легче пушинки. Ему даже почудилось, что она сияла как новенькая, несмотря на слой ржавчины.
Велосипед уверенно вел Эллиота по извилистой тропинке через лес. Очутившись на прогалине, Эллиот уже нутром знал - здесь произошло что-то сверхъестественное. Казалось, все хранило память о пребывании грандиозного корабля. Щурясь, за толстыми линзами на вмятины в травяном покрове, мальчик словно воочию разглядел его очертания.
Сердце громко стучало, и будь оно устроено так же, как у пришельца, его внутренний свет уже горел бы. Лоб мальчика пылал, словно подожженный заревом неземной энергии, ощущавшейся над поляной.
Затаившееся поблизости в кустах древнее космическое существо не шевелилось, чтобы не выдать своего присутствия - ведь где-то вокруг может рыскать эта скверная собака, не теряющая надежды цапнуть заслуженного ученого за лодыжку.
Нет, похоже, что мальчик пришел один. Все равно не стоит высовываться. В любой миг можно испустить дух и ни к чему демонстрировать это посторонним.
Мальчик же делал что-то непонятное. Достав из кармана пакетик, он извлек из него крошечный предмет, который положил на землю, отошел на несколько шагов, повторил странные манипуляции, опять отошел, и так еще раз и еще, пока не скрылся из виду за поворотом невидимой тропинки.
Старый звездопроходец, собрав остатки сил, стал выползать из убежища. Любопытство было худшей чертой его характера, пытаться изменить которую в его возрасте было уже поздно. Он на четвереньках выбрался на поляну посмотреть, что же оставил мальчик.
На траве лежала маленькая круглая таблетка, удивительно похожая на питательные таблетки из космического рациона. Старый ботаник поднял ее и положил на ладонь. На таблетке было отпечатано нечто, не поддающееся расшифровке: "М amp;М".
Он положил таблетку в рот и подождал, пока она растает.
Восхитительно!
Потрясающее ощущение! Нигде в Галактике он не пробовал ничего подобного. Со всей скоростью, на какую был способен, он заковылял по оставленному следу, подбирая и поедая одну таблетку за другой, чувствуя, как восстанавливаются силы, а в сердце зарождается надежда. След привел его к уже знакомому дому.
Мэри подавала ужин. Она приготовила одно из своих фирменных блюд: консервированные макароны с сыром, приправленные проросшей пшеницей. Чтобы придать блюду окончательную утонченность, она бросила туда щепотку орехов кешью.
– Ужинать, Эллиот.
Эллиот, как всегда, сгорбился над блюдом, словно собирался нырнуть в него с аквалангом.
"Я вырастила депрессивного ребенка".
Воображение Мэри перенесло ее в прошлое, когда Эллиот был совсем крошкой, а она и ее муж за ужином швыряли друг в друга чем попало. От стен отлетали жареные цыплята, с потолка сталактитами свисало картофельное пюре, и подливка капала прямо на неокрепшую еще головку Эллиота. Вряд ли это положительно отразилось на ребенке. Она попыталась оживить вечернюю трапезу веселой болтовней.
– Какие костюмы у нас будут на этот раз?
Вгоняющий ее в трепет праздник Хеллоуин стремительно надвигался. Дом заполонят орды шумных детей, которые будут нестройно горланить, да еще и таращиться на нее.
– Эллиот нарядится гоблином, - изрек Майкл.
– Иди к черту! - огрызнулся Эллиот.
– Молодой человек… - Мэри не нашла, что сказать, и растерянно постучала вилкой по стакану Эллиота, -…ешьте макароны.
– Никто мне не верит, - уныло пожаловался Эллиот и с еще более мрачным видом уставился в тарелку.
Мэри ласково погладила его по руке.
– Дело не в том, что мы тебе не верим, малыш…
– Он взаправду был там, клянусь, - Эллиот посмотрел на мать полными мольбы глазами, неестественно увеличенными толстыми линзами.
Мэри повернулась к самому младшему чаду, пятилетней Герти, которая уже настаивала на отдельной квартире.
– Герти, душенька, а кем ты будешь на Хеллоуин?
– Бо Дерек.
В измученном воображении Мэри тут же всплыл образ ее малютки-дочери, голышом разгуливающей под дождем по кварталу. Ковыряясь в макаронах, она попыталась подумать о чем-то другом, но тут Майкл опять пристал к Эллиоту.
– А может, - задумчиво протянул он покровительственным тоном, которым всегда обращался к младшему брату, - это была игуана?
Мэри мысленно простонала.
– Хоть бы моих игуан не трогали, - тихо сказала она орехам кешью.
– Сам ты игуана! - огрызнулся Эллиот.
– А почему бы и нет? - стоял на своем Майкл. - Говорят, в канализационных трубах водятся аллигаторы.
"Аллигаторы - как раз то, чего мне не достает, - подумала Мэри. - Начну считать аллигаторов. Все-таки веселее".
Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором тут же возник клацающий зубами аллигатор. Великолепный экземпляр.
Она повернулась к Эллиоту.
– Эллиот, Майкл просто хочет сказать, что тебе это померещилось. Такое случается. Нам всем вечно что-нибудь кажется…
"Вот мне грезится, что на распродаже случайно затесалось платье от Диора - за два доллара! В каком сногсшибательном виде я появилась бы в закусочной Макдональда!" - Такое не может померещиться, - упрямо возразил Эллиот.
