Пол Андерсон - Психотехническая лига
I
Они ушли. Их корабль тихо исчез в небе, унося всех шестерых. Доннер наблюдал все это с балкона — у него были удачно подобранные апартаменты с видом на подобные достопримечательности — вот они вышли на посадочную площадку и скрылись в металлической оболочке. Теперь место освободилось, и пришло время ему заняться делом.
На мгновение Доннер ощутил нерешительность. Много дней он ждал этой минуты, но человек неохотно идет на смертельный риск. Глаза Доннера блуждали по карточке, лежавшей на столе. Темноволосая красивая женщина и ребенок у нее на руках, казалось, смотрели на него. Губы женщины были приоткрыты, будто говоря что-то. Он хотел нажать кнопку, оживившую бы этот кадр, но не осмелился. Пальцы Доннера нежно погладили стекло над щекой женщины.
— Дженни, — прошептал он. — Дженни, дорогая…
Наконец Доннер взялся за работу. Его цветная свободная пижама сменилась серым костюмом, незаметным на фоне стен здания. Простая невыразительная маска должна была надежно скрыть его лицо. Он пристегнул плоский ящик с инструментами к поясу и смазал кончики пальцев коллодием. Захватив моток веревки в одну руку, Доннер вернулся на балкон.
Отсюда, с высоты двухсот тридцати четырех этажей, ему открылся широкий вид на равнину Иллинойса. Насколько хватало взгляда, местность прочерчивали поля пшеницы, скрытые туманом у горизонта, над которыми простиралось прекрасное небо. Кое-где располагались небольшие группы деревьев; белые полосы старого шоссе пересекали поля, но все равно это смотрелось, как единая необъятная панорама. Сельскохозяйственные владения Среднего Запада раскинулись по всем направлениям, куда ни кинь взгляд.
По другую сторону отвесно вздымалось многоквартирное здание, словно вырастающее из деревьев окружающего парка. Это был настоящий город длиной в две мили, состоящий из правильных громад стен и окон. Он возвышался на равнине, подпирая небо, в своей великолепной самонадеянности, заканчиваясь на шестьдесят шесть этажей выше, чем квартира Доннера. Свободный легкий степной ветер трепал его одежду; человек мог слышать нескончаемый гул, приглушенное пульсирование механизмов и жизни здания — самовлюбленного гигантского организма.
Вокруг больше не было ни одной живой души. Балконы проектировались так, чтобы закрывать человека от любопытных взглядов соседей по этажу: если кто-нибудь смотрел вверх из парка, его взгляд натыкался на деревья. Немногие сверкающие точки самолетов в небе были не в счет; они не представляли опасности для Доннера.
Он прикрепил веревку к краю балкона и схватил ее конец руками. Чтобы успокоиться, Доннер с минуту стоял неподвижно, позволяя солнечным лучам и ветру литься на него, запоминая умиротворенный вид равнины и неба, покрытого белыми облаками.
Доннер был высоким, но казался меньше ростом из-за мощных плеч и груди. В его движениях проскальзывала странная неуловимая грация. Светлые от природы волосы выкрашены в темный цвет, а контактные линзы сделали черными голубые глаза. Но больше ничего не изменилось в его лице — широкий лоб, высокие скулы, квадратная челюсть и выступающий нос остались прежними. Доннер криво улыбнулся под маской, сделал глубокий вдох и перепрыгнул через край балкона.
Веревка бесшумно разматывалась, опуская его вниз этаж за этажом. В этом ограблении среди бела дня, конечно, был огромный риск — кто-нибудь мог случайно заглянуть за боковую перегородку балкона и обнаружить его, и даже склонность к уединению вряд ли удержала бы обитателя дома от звонка в полицию. Но те шестеро вовсе не стремились своими действиями облегчить его задачу.
Мимо Доннера незаметно мелькал фасад, казавшийся размытым из-за скорости спуска. Один, два, три — считал он по мере продвижения, и у восьмого этажа сбросил веревку вниз свободной рукой. Моток застопорился, и человек повис в воздухе.
До земли далеко. Путь свободен. Доннер усмехнулся и начал раскачиваться взад-вперед, увеличивая амплитуду с каждым разом, пока его подошвы не коснулись поверхности дома. Качнувшись снова, он ухватился рукой за перила балкона около выступающей части стены. Его тело дернулось, и мускулы упруго среагировали на толчок.
Все еще держась за веревку, Доннер одной рукой подтянулся на перегородке, перелез через перила и встал на пол балкона. Под серым жакетом и вспотевшей от напряжения кожей ныли мускулы. Он с облегчением дышал, сматывая веревку и отстегивая ящик с инструментами.
Стрелка электронного детектора встрепенулась. Значит, сработала сигнализация, ведущая с балкона к двери. Доннер осторожно осмотрел окрестности, нашел провод и перерезал. За стеной из прозрачного пластика располагались тихие комнаты: мебель расставлена обычно, но какое-то тревожное ожидание словно зависло в воздухе.
Это все мне только кажется, подумал Доннер нетерпеливо и срезал замок с двери. Когда он вошел, робот-уборщик почувствовал его появление, и свист его пылесоса прекратился.
Он взломал замок ящика стола и пошарил там в поисках документов. Одну или две шифровки Доннер сунул себе в карман, остальные не представляли интереса. Вообще-то, их должно быть больше. Черт с ними, придется довольствоваться этим.
Металлоискатель помог ему найти спрятанный сейф. Когда он обнаружил большой ящик, замурованный в стене, то не стал морочить себе голову поисками кнопки, а просто разрезал пластиковую обшивку. Парни, знавшие об этом месте, могли ворваться в любую минуту, нужно действовать быстро. Если они выберут другой этаж в этом доме, то вступит в силу соглашение Доннера с офицером полиции; они займут помещение, заботливо им подготовленное, со всеми шпионскими устройствами, которые он разместил. Доннер снова усмехнулся.
Сталь заблестела через обожженную и расплавленную стену. Хороший сейф, и у него не было времени возиться с ним. Он воткнул электродрель, и алмазный наконечник проделал маленькое отверстие в поверхности. Доннер вбросил внутрь несколько кубиков левинита и поджег их пучком лучей УВЧ. Замок с шумом разорвался, и он открыл дверцу.
Доннер только успел увидеть плоский пистолет внутри и осознать ужасный факт его присутствия. Потом три выстрела пронзили его грудь, и он погрузился во мрак.
II
Один или два раза он приходил в себя, пытался двигаться на свет, но удар иглы отбрасывал его назад. Теперь, когда в голове у Доннера постепенно прояснилось, его оставили в покое. Но это было еще хуже.
Доннера вырвало; он попытался двинуться. Его тело наткнулось на ограничивающие ремни, которыми, он был привязан к стулу. Жуткая тошнотворная боль мешала смотреть; шестеро стоявших и разглядывавших его людей были отголосками лихорадочного сна, колеблющимися тенями.
