Пол Джонс - Исход
– Странно, – прошептала Эмили.
С другой стороны, что в последние дни не было странным?
Новый удар грома вывел Эмили из задумчивости, и она внезапно поняла, какая мертвая тишина стоит в доме. А ведь ей, конечно, должно быть слышно, как лупит по черепичной крыше дождь, ведь чердака в доме не было, и над головой Эмили тянулись лишь массивные балки. Журналистка была уверена, что, взбираясь на холм, они опережали грозу всего на несколько секунд. Эмили снова бросила взгляд в окно: небо было обложено, но над лощиной по-прежнему отсутствовали какие бы то ни было признаки грозы, и деревья стояли недвижимо, будто гигантские каменные изваяния.
Небо за окном на мгновение осветилось, но Эмили не увидела молнии. Зато она услышала раздавшийся через секунду удар грома; от звуковой волны задребезжали стекла, а бедный Тор, который жался к ее ногам, упал на живот.
Эмили давно поняла, что этот пес – просто какой-то клубок противоречий. Невероятно доблестный зверь, который в буквальном смысле вырвал ее из пасти смерти, превратился вдруг в дрожащего щенка, и все потому, что за стенами дома бушевала гроза.
– Ну, думаю, теперь мы знаем, что представляет собой твой криптонит, верно, суперпес?
Но Тор совершенно определенно не желал видеть смешной стороны происходящего и продолжал жаться к ее ногам.
– Ладно, постараемся извлечь из ситуации максимум выгоды. Давай-ка поедим.
* * *Покинув Манхэттен, Эмили каждый вечер звонила Джейкобу по спутниковому телефону. Она взяла его в редакции газеты, где работала до катастрофы. Джейкоб делал вид, будто эта вечерняя рутина нужна для того, чтобы он был в курсе дел Эмили и не беспокоился о ней, но сама она знала, что ученый таким образом помогает ей не терять связи с реальностью. Если бы не этот далекий, но неизменно доброжелательный голос Джейкоба да еще Тор, она легко могла бы забыть обо всех своих целях.
В трубке шипело и шли гудки. В последние дни качество связи неуклонно становилось все хуже и хуже. Эмили не знала, в чем дело: то ли в проблемах со спутником, который остался теперь бесхозным, то ли в красной буре. Так или иначе, это не могло не тревожить.
– Привет, Эмили. – Голос Джейкоба звучал откуда-то издалека, слышимость то улучшалась, то ухудшалась.
Эмили быстренько рассказала ему о своем дне и о жестокой грозе, вынудившей ее раньше времени искать место для ночевки.
– Знаешь, что самое странное? Гроза, кажется, обходит мою лощину, – поведала она.
Обычно ее истории очаровывали Джейкоба настолько, что он никак не пытался их оспорить, а наоборот, старался подыскать им логическое объяснение. Но на этот раз он не стал строить никаких предположений, и Эмили спросила, все ли в порядке.
Он помолчал, прежде чем ответить.
– Нет. Здешняя обстановка становится несколько… напряженной, – признался он. – Первый шок от того, что случилось, прошел, и нам становится все тяжелее. Я… то есть мы все потеряли жен, семьи. Думаю, надежды на то, что есть еще выжившие, очень мало. Давай будем просто считать, что тоска от всех этих смертей берет свое.
Эмили легко могла подсунуть Джейкобу какую-нибудь ложную надежду, но что толку? Вместо этого она просто сказала:
– Сочувствую. Мне очень жаль.
– Это не твоя вина, Эм, – ответил он. – Но я смогу это вынести. Все мы потеряли семьи и стали друг для друга семьей.
– Ну а я думаю попробовать себя в роли угонщика, – сказала она, меняя тему.
– Что?
– Я хочу украсть машину, – засмеялась Эмили. – Но, конечно, вначале нужно научиться ее водить.
– Отличная мысль, – отозвался Джейкоб, которого становилось все хуже слышно из-за помех. – Только выбери что-нибудь попроще и с автоматической коробкой передач.
– Вообще-то, если честно, я боюсь до усрачки, но на велике придется ехать целую вечность, и я рискую замерзнуть насмерть где-нибудь на полпути. А после вчерашнего маленького приключения мне кажется, что на четырех колесах все же безопаснее, чем на двух.
– Я абсолютно уверен, что ты справишься, Эм. Просто потренируйся на каком-нибудь пустыре, прежде чем выезжать на трассу, ладно?
Она пообещала так и поступить.
К концу разговора настроение Джейкоба улучшилось.
– Езди внимательно, – повторил он. – Ты нужна нам тут в целости и сохранности.
После телефонного разговора Эмили помрачнела. До сих пор она не слишком-то размышляла над планом Джейкоба. Каково это – застрять в суровом краю, где царит вечная зима? Интересно, кто-нибудь из ученых задумывался всерьез над тем, как жить дальше? Или они собираются провести остаток жизни в изоляции на своей научно-исследовательской станции?
Чем больше Эмили об этом думала, тем сильнее сомневалась в том, что с ее стороны так уж разумно возложить столько надежд на Стоктонские острова. Надо будет поговорить с Джейкобом о его планах. Вот доберется она до их станции и что дальше?
Но это когда-нибудь потом.
Выходящее на лощину огромное окно совершенно почернело. Пока Эмили разговаривала с Джейкобом, пришла ночь.
В темном оконном стекле Эмили мельком увидела свое отражение и подошла поближе, чтобы получше себя разглядеть. С одеждой все было не так плохо, подумаешь, пятна пота и легкая неряшливость, а вот немытые, всклокоченные светлые волосы и отсутствие макияжа… и вдобавок мешки под глазами… та еще картина. На бледной коже резко выделялись заработанные во время ее одиссеи царапины.
– Дерьмово выглядишь, – сказала она своему отражению. То, конечно, не возразило ни слова.
Глава третья
Гроза закончилась ночью, но зловещие красные тучи не рассеялись и на следующее утро.
Эмили вскипятила воды на своей переносной плитке и теперь, потягивая из кружки дымящийся кофе, бродила по комнатам, проверяя, нет ли в доме чего-нибудь, что может ей пригодиться. В спальне на массивной деревянной каминной полке она обнаружила фото, предположительно, хозяев этого дома. Из позолоченной рамки ей широко улыбалась чета в возрасте пятидесяти с чем-то лет: она – милая брюнетка с едва наметившейся вокруг глаз сеточкой, он – обладатель полуседой шевелюры и однодневной щетины на нижней челюсти. За их спинами до самого горизонта раскинулся синий океан, и оба они выглядели такими счастливыми… Даже сейчас в доме царило ощущение умиротворенности, и казалось, его обитатели просто на минуточку отлучились. Открывая дверь, Эмили наполовину ожидала, что вот-вот на кого-нибудь наткнется.
На первом этаже обнаружились деревянные лестницы, которые вели от дома в лощину. Последние сто футов спуска представляли собой хорошо утоптанную тропинку, которая бежала среди травы в ясеневую рощицу. Человеческих следов на тропинке не было, зато на ней тут и там пробивалась молоденькая травка. Теперь топтать ее стало некому, и скоро голая земля зазеленеет.
