Герберт Уэллс - Человек-невидимка. Роман и рассказы.
Глава II
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ МИСТЕРА ТЕДДИ ХЕНФРИ
В четыре часа, когда уже почти стемнело и миссис Холл собралась с духом заглянуть к постояльцу и спросить, не хочет ли он чаю, в трактир вошел Тедди Хенфри, часовщик.
— Что за скверная погода, миссис Холл! — сказал он.— А я еще в легких башмаках.
Снег за окном валил все гуще.
Миссис Холл согласилась, что погода ужасная, и вдруг, увидев чемоданчик с инструментами, просияла:
— Знаете что, мистер Хенфри, раз вы уже здесь, взгляните, пожалуйста, на часы в гостиной. Идут они хорошо и бьют как следует, но часовая стрелка как остановилась на шести часах, так ни за что не хочет сдвинуться с места.
Она провела часовщика до двери гостиной, постучала и вошла.
Приезжий, как она успела заметить, открывая дверь, сидел в кресле у камина и, казалось, дремал: его забинтованная голова склонилась к плечу. Комнату освещал красный отблеск пламени; стекла очков сверкали, как сигнальные огни на железной дороге, а лицо оставалось в тени; последние блики зимнего дня пробивались в комнату сквозь приоткрытую дверь. Миссис Холл все показалось красноватым, причудливым и неясным, тем более что она еще была ослеплена светом лампы, которую только что зажгла над стойкой в распивочной. На секунду ей показалось, что у постояльца чудовищный, широко раскрытый рот, пересекающий все лицо. Видение было мгновенное — белая забинтованная голова, огромные очки вместо глаз и под ними широкий, разинутый, как бы зевающий рот. Но вот спящий пошевельнулся, выпрямился в кресле и поднял руку. Миссис Холл распахнула дверь настежь, в комнате стало светлее; теперь она получше рассмотрела его и увидела, что лицо у него прикрыто шарфом, так же как раньше салфеткой. И она решила, что все это ей только померещилось, было игрой теней.
— Не разрешите ли, мистер, часовщику осмотреть часы?— сказала она, приходя в себя.
— Осмотреть часы?— спросил он, сонно озираясь. Потом, как бы очнувшись, добавил: — Пожалуйста.
Миссис Холл пошла за лампой, а он встал с кресла и потянулся. Появилась лампа, и мистер Тедди Хенфри, войдя в комнату, очутился лицом к лицу с забинтованным человеком. Он был, по его собственному выражению, «огорошен».
— Добрый вечер,— сказал незнакомец, глядя на него, «как морской рак», по выражению Тедди; на такое сравнение его навели, очевидно, темные очки.
— Надеюсь, я вас не обеспокою? — сказал Тедди.
— Нисколько,— ответил приезжий.— Хотя я думал,— прибавил он, обращаясь к миссис Холл,— что эта комната отведена мне для личного пользования.
— Я полагала, сударь,— сказала хозяйка,— что вы не будете возражать, если часы...
Она хотела добавить: «починят», но осеклась.
— Конечно,— прервал он ее.— Правда, вообще я предпочитаю оставаться один и не люблю, когда меня беспокоят. Но я рад, что часы будут починены,— продолжал он, видя, что мистер Хенфри остановился в нерешительности: он уже хотел извиниться и уйти, но слова приезжего успокоили его.
Незнакомец повернулся спиной к камину и заложил руки за спину.
— Когда часы починят, я выпью чаю,— заявил он.— Но не раньше.
Миссис Холл уже собиралась выйти из комнаты — на этот раз она не делала никаких попыток завязать разговор, не желая, чтобы ее грубо оборвали в присутствии мистера Хенфри,— как вдруг незнакомец спросил, позаботилась ли она о доставке его багажа. Она сказала, что говорила об этом с почтальоном и что багаж будет доставлен завтра утром.
— Вы уверены, что раньше его невозможно доставить? — спросил он.
— Уверена,— ответила она довольно холодно.
— Мне следовало сразу сказать вам, кто я такой, но я до того промерз и устал, что еле ворочал языком. Я, видите ли, исследователь...
— Ах, вот как! — проговорила миссис Холл, на которую эти слова произвели сильнейшее впечатление.
— Багаж мой состоит из всевозможных приборов и аппаратов.
— Очень даже полезные вещи,— вставила миссис Холл.
— И я с нетерпением жду возможности продолжать свои исследования.
— Это понятно, мистер.
— Приехать в Айпинг,— продолжал он медленно, как видно, тщательно подбирая слова,— меня побудило... м-м... стремление к тишине и покою. Я не хочу, чтобы меня тревожили во время моих занятий. Кроме того, несчастный случай...
«Так я и думала»,— заметила про себя миссис Холл.
— ...вынуждает меня к уединению. Дело в том, что мои глаза иногда до того слабеют и начинают так мучительно болеть, что приходится запираться в темной комнате на целые часы. Это случается время от времени. Сейчас этого, конечно, нет. Но, когда у меня приступ, малейшее беспокойство, появление чужого человека заставляют меня мучительно страдать... Я думаю, лучше предупредить вас об этом заранее.
— Конечно, мистер,— сказала миссис Холл.— Осмелюсь спросить вас...
— Это все, что я хотел сказать вам,— прервал ее приезжий тоном, не допускающим возражения.
Миссис Холл замолчала и решила отложить расспросы и изъявления сочувствия до более удобного случая.
Хозяйка удалилась, а приезжий остался стоять перед камином, свирепо глядя на мистера Хенфри, чинившего часы (так, по крайней мере, говорил потом сам мистер Хенфри). Часовщик поставил лампу возле себя, и зеленый абажур отбрасывал яркий свет на его руки и на части механизма, оставляя почти всю комнату в тени. Когда он поднимал голову, перед глазами у него плавали разноцветные пятна. Будучи от природы человеком любопытным, мистер Хенфри вынул механизм, в чем не было решительно никакой надобности, надеясь затянуть работу и, кто знает, быть может, даже вовлечь незнакомца в разговор. Но тот стоял молча, не двигаясь с места. Он стоял так тихо, что это начало действовать мистеру Хенфри на нервы. Ему показалось даже, что он один в комнате, но, подняв глаза, перед которыми сразу поплыли зеленые пятна, он увидел в сером полумраке неподвижную фигуру с забинтованной головой и выпуклыми синими очками. Это было до того жутко, что мистер Хенфри с минуту стоял неподвижно, глядя на незнакомца. Потом опустил глаза. Какая неловкость! Надо бы заговорить о чем-нибудь. Не сказать ли, что погода не по сезону холодная?
Он снова поднял глаза, как бы прицеливаясь.
— Погода...— начал он.
— Скоро вы кончите и уйдете?— сказал неподвижный человек, видимо еле сдерживая ярость.— Вам только и надо было сделать, что прикрепить часовую стрелку к оси, а вы тут возитесь без толку!
— Сейчас, мистер... одну минутку... Я упустил из виду...— И мистер Хенфри, быстро закончив работу, удалился, сильно, однако, раздосадованный.
