Александр Громов - Шанс для динозавра
А заноза осталась, и бессильный зубовный скрежет – тоже.
Дело не в религии… Нет, не только в религии. И не в том, что пройдет несколько поколений, прежде чем люди по-настоящему поймут новое учение и проникнутся им… Барини понимал, что дело в нем самом. Не выдержал. Не стерпел. Умудрился не окончательно очерстветь сердцем. Как будто его цель состоит в том, чтобы спасать людей! Глупости. Настоящая цель в том, чтобы спасти человечество этой планеты от того, к чему стремится любой из этих людей, как к недостижимой цели… спасти человечество от самой светлой его мечты…
Если узнают, если поверят – в лучшем случае взденут князя на копья, да и пророка тоже. И будут по-своему правы.
Он заметил, что пророк и дьявол молчат, вопросительно глядя на него. Зачем, мол, предложил собраться вместе? Неужто не хватило бы общения по визору?
Не хватило бы.
– Пора начинать, – рубанул Барини напрямик. – Я приехал за благословением, мои люди должны знать, что сам пророк Гама одобряет наш поход. Это первое. Мы должны договориться о точном согласовании наших действий. Это второе. Хватит уклоняться! – Князь в раздражении стукнул кулаком по столу. – Ежовый мех, пора, наконец, решиться! Печатный станок! Зародыши мануфактур! Ткацкие станки с приводом от водяного колеса! Куда уж больше? Пора, давно пора начать! Когда, если не сейчас? Никогда?
Отто молчал, изучая потолок.
– У тебя, конечно, уже готов план кампании? – спросил Гама.
– Разумеется. Военные действия начнутся за две-три недели до сбора урожая. Первым падет герцогство Марайское. Если я сумею потратить на него десять-двенадцать дней вместо ожидаемых Империей двух месяцев, я выиграю войну. А я сумею! Расколошматить армию герцога в открытом сражении – пара пустяков. А против крепостей и замков у меня есть бомбарды. Есть также горожане, среди которых мои агенты десять лет ведут работу. Я уже не говорю о крестьянах, только и мечтающих сбежать от тамошних баронов в мой Унган.
– Допустим, – сказал Гама. – А что потом? Двинешь войска на Юдонское маркграфство? На княжество Габас? Или сразу на герцогство Бамбр?
– На Ар-Магор, – сказал Барини.
Пророк и дьявол переглянулись.
– Ты с ума сошел, – молвил нечистый.
– Я в своем уме. – Барини усмехнулся. – Я хочу успеть увидеть дело рук своих. Ну и ваших, само собой… Дело-то общее. Мы двадцать лет ждали этого. Мне пятьдесят пять, хотя мои подданные думают, что не больше сорока. Вам не меньше. Сколько нам осталось? На Земле мы прожили бы еще лет сто, а здесь проживем вдвое меньше, да и то если повезет. Кто продолжит наше дело после нас? Тупые исполнители при корыстных предводителях. Вы это знаете. Я никого не учу, я просто хочу напомнить: мы работали двадцать лет, чтобы однажды начать. Я уверен: пришло время. Сейчас Империя слаба, но она будет усиливаться. Она уже усиливается: крадет военные секреты, перенимает тактику, умножает войско… Пройдет немного времени, и она сама начнет войну против меня. Я не хочу ждать и не буду. Сейчас или никогда. Я возьму Ар-Магор. Я разнесу его стены. Потом несколько выигранных сражений – и кончено дело. Через два года вся Империя примет учение Гамы.
Он замолчал, отдуваясь.
– И ты станешь новым императором? – полюбопытствовал дьявол.
– Там посмотрим. А почему бы, собственно, и нет?
– Игрок, – сказал Гама, качая головой. – Раз – и все на кон. Ва-банк. В казино таких любят.
– Нерискующий не выигрывает, – отрезал Барини. – Можешь не сомневаться, я и сам желал бы продвигаться тихой сапой. Не получается. Надо рискнуть. Восемьдесят процентов против двадцати. Это сейчас. Если будем ждать, то через пять лет, много через десять Империя меня раздавит, и что тогда? Начинай все сначала?
– Не хотелось бы действовать опрометчиво, – проговорил враг рода человеческого.
Барини вспыхнул.
– А мне не хотелось бы видеть своих друзей, не решающихся начать! – закричал он. – Двадцать лет! Двадцать лет подготовки! Для чего? Чтобы привыкнуть к нескончаемой этой подготовке? Чтобы никогда не перейти к главному делу? Чтобы всю жизнь промечтать о чем-то, да так и помереть с неосуществившейся мечтой? Это мы могли сделать и дома.
– Чтобы повысить наши шансы до максимума, в идеале – до ста процентов, – наставительно молвил Гама.
– Так не бывает, и вы оба это знаете! – Барини рассердился всерьез. – Сейчас шансы наилучшие, это я вам говорю. Дальше будет только хуже! Стократ хуже! Упустим время!
– Не волнуйся так, Толька, тебе вредно, – сказал дьявол Отто.
– Я волнуюсь? Я вне себя! Я камни грызть готов! – Барини качнул головой, как бы прислушиваясь к внутренним ощущениям. – Хм, волнуюсь… Слова-то какие!
– Слова обыкновенные, – вмешался Гама. – Ты не кипятись, ты излагай. Мы тебя слушаем.
– От вас, в общем-то, мало что требуется. – Князь овладел собой. – От тебя, – кивнул он на пророка, – одобрение и чуть-чуть рекламы. И денег, конечно. Двух тонн платины мне на первое время хватит. От тебя, – кивок в сторону дьявола, – тонна золота в слитках плюс небольшая помощь в Киамбаре и Магассау. Погасишь там эпидемию после того, как мои проповедники немного пошаманят на городских площадях. Ну и общее психологическое давление на противника: полеты днем, грозные знамения, не мне тебя учить.
– В Киамбаре и Магассау нет эпидемии… – начал было Отто. И осекся, сообразив.
– А должна быть, – закончил за него Барини.
– Понятно… Синяя лихорадка?
– Лучше вялая горячка. Смертность ничтожна, а больной ни на что не годен и воевать в Ар-Магор не пойдет.
– А ты гуманист! – сказал Отто с усмешкой. – Нет, я иногда просто любуюсь тобой: готов развязать большую войну, а сам переживает, как бы не наломать лишних дров. Мы ведь не людей спасаем, а человечество. Забыл?
– Вот и давай спасать его без лишних… вивисекций. Кто нам не мешает, тот пусть живет. Ты что-то имеешь против?
– Должность такая, – со вздохом ответил дьявол.
– Лицедей с манией величия. Не должность, а роль. Самая большая ошибка, какую ты можешь сделать, – играть эту роль по Станиславскому.
– Предлагаешь халтурить?
– Точно. Как на детском утреннике. Здесь публика благодарная, помидорами не закидает…
* * *Князь спустился с горы только утром. И не один: до самого низа лестницы его проводил благородно-седой старец в белых одеждах. Сам Гама! Рука об руку с князем!
Рейтары и слуги пали на колени. Три пилигрима, по виду – марайцы из торгового сословия, подошедшие только что и опасливо косившиеся на вооруженных унганцев, наконец поверили, что здесь им ничто не угрожает, и били земные поклоны, время от времени простирая руки к святому отшельнику. Разумеется, марайцы видели, как князь Унгана со смирением, не исключающим достоинства, опустился перед Гамой на одно колено, как перед господином, но господином духовным. И как седовласый старец возложил обе ладони на голову князя, они также видели. А раз видели, то разболтают об увиденном повсюду, что, собственно, от них и требуется.
