Олег Дивов - К-10 (сборник)
– Ну, это не новое изделие, а просто версия «Клинка», – сказал директор. – Мы пробуем сейчас разные варианты, какие-то более раскрепощенные, какие-то менее. Трудно найти грань, за которой заканчивается разумная инициатива бойца и начинается опасная самодеятельность.
– Да уж! – подтвердил Бондарчук и слегка поежился.
– Эксцессов больше не будет, – произнес директор негромко, но чертовски убедительно. Павлов давно заметил за шефом такое умение – брать не голосом, а интонацией. «Далеко пойдет», – в который раз подумал завлаб и мысленно пожелал директору пойти как можно дальше, а главное, поскорее.
– Верю, – согласился генерал и поглядел на бутылку. – Ладно, давайте выпьем за предстоящий бенефис. Между прочим, дорогуша, твой. – Он ткнул пальцем в сторону завлаба.
– А чего я-то? – привычно набычился Павлов.
– Вы еще скажите «чуть что, сразу я», – предложил директор, разливая по новой.
– Кстати, да, – поддержал его Бондарчук. – Тебя, дорогуша, когда в последний раз дергали? Ты предварительной комиссии сдавал полосатых – вот. Поэтому… Будь!.. Значит, порядок такой. Послезавтра в восемь ноль по Москве я тебя забираю прямо из дома. Едем на полигон. И там представляем изделие министру. Официальное представление, ясно? Будешь, дорогуша, толкать речь от института.
Павлов обескураженно посмотрел на директора. Тот едва заметно поджимал губы.
– Мне не по чину. У вас же заместители…
– Представлять «Клинок» поедет тот, кто его делал, – сказал директор. – Это приказ. У секретаря ознакомитесь и распишетесь.
Павлов уставился в рюмку. Официальное представление новой модели оружия министру обороны – церемония формальная. Она лишь означает, что успешно закончены испытания в войсках, отчеты у министра на столе и положительное решение по оружию принято. Тем не менее соберется вся верхушка, заслушает разработчика и испытателей, посмотрит, как изделие действует на полигоне… Выскажет одобрение. Ну, и банкет. Может, вся возня исключительно для банкета затевается. На таких банкетах проводят очень серьезные переговоры и решают очень большие вопросы.
А еще участие в представлении – статусная, знаковая вещь. Раз директор не едет, значит, никак не может. Это же трагедия для подрядчика – не засветить лишний раз фамилию и лицо! И то, что шеф посылает отдуваться завлаба…
– Ну, это хотя бы по-честному! – ляпнул вслух Павлов.
И, услышав свой голос, едва не выпал из кресла.
– Именно так, – подтвердил директор, чуть щуря глаза. Не понять было, то ли он злится, то ли новым взглядом оценивает своего подчиненного. – Именно.
Павлов что-то неразборчиво буркнул и залился краской. Бондарчук давился беззвучным смехом.
– Тема ваша, ну и дерзайте. Потом, извините за прямоту, у вас на лице написано, что врать не умеете. Министр таких людей ценит. Вы произведете впечатление, институт заработает дополнительные очки.
«Да, полюбить тебя нереально, – подумал Павлов, – но уважать есть за что».
– И выступать на публике ты силен, – вставил Бондарчук. – Шевельни головным мозгом, придумай эффектный ход. Как в прошлый раз. Чтоб офигели все.
– Это был опасный трюк, – сказал директор. – Они ведь могли действительно офигеть…
Павлов улыбнулся. Когда министерская комиссия приехала решать вопрос, готов ли «Клинок» к испытаниям в войсках, завлаб вперед себя запустил четырех полосатиков. Генералы начали хвататься за отсутствующие пистолеты. А кошки выходили на середину комнаты и садились рядочком. И весь доклад просидели, не шелохнувшись. А потом встали и ушли, тоже первыми. Фокус простой – из-за двери помощник команды подавал. Для человека в комнате щелчки были на грани слышимости. И казалось, огромные коты повинуются не то телепатическому приказу, не то магии. Генералы долго отдувались, но качество работы оценили выше некуда.
Наверное, устраивать такое всего через год после конфуза с шароновскими «Тисками» – чтоб их разорвало! – было рискованно. Министерство откровенно побаивалось изделий НИИПБ, среди приемщиков имелись люди в возрасте, и шоу могло кончиться сердечным приступом. Но Павлов хотел доказать любой ценой – его продукция не дурит, она безопасна для нашего воина, будь тот хоть трижды генерал. А рисковать, когда приперло, – это завлаб тоже умел.
Он здорово тогда институт поддержал.
И вот, кажется, настало время снова рискнуть. Не ради «фирмы», не ради себя. Для рыжиков. Решение пришло в голову мгновенно, словно Павлов давно к нему готовился и только ждал подходящего момента.
– …Но победителей не судят, – говорил тем временем директор. – Поэтому, уважаемый коллега, примите это как знак признания заслуг. От института и меня лично. Уверен, что у нас не возникнет разногласий и в дальнейшем. Будем работать, добиваться новых успехов. А если что-то сорвется – не станем без нужды переживать. И вообще, стоило бы нам серьезно поговорить о ваших перспективах. Есть мнение, что вы давно переросли рамки одной-единственной темы…
«Покупаешь меня, да? – догадался Павлов. – Пусть. Так даже лучше. Ты рыжиков уже похоронил, а вот я их возьму и реанимирую!»
– Ага, пошли разговоры не для посторонних, – сказал Бондарчук. – Давайте, чтобы вы не объяснялись намеками, я еще рюмочку приму и к себе поеду.
– К сожалению, мне тоже пора, – директор взялся за бутылку.
– План доклада представить? – деловито спросил Павлов.
– Незачем. Меня все равно завтра-послезавтра на службе не будет. И потом, что вы можете сказать про базовый «Клинок», чего я не знаю?
«Это ты подметил верно. Про базовый – ничего».
– Справитесь. – В голосе директора тонкой льдинкой звякнула непонятная Павлову боль.
– Он справится! – заверил Бондарчук, поднимая рюмку.
В коридоре Павлов ухватил генерала за рукав.
– В чем дело? – спросил он заговорщическим шепотом.
– У него мама умерла, послезавтра хоронить, – объяснил Бондарчук. – Какое уж тут представление. А кремень мужик, да?
– Ох… А то не могу понять – что за интрига. Тогда да. Жаль беднягу. – Павлов даже вздохнул. Искренне.
Примерно секунду завлаб от всей души и без каких-либо обиняков жалел директора, а потом рванул к цели.
– Ты правда хочешь на представлении эффектный фокус?
– Кроме шуток, – кивнул генерал. – Скучища ведь смертная эти доклады. Пережиток советских времен. Пока не начнется полигонная фаза, все сидят, носами клюют с умным видом или о своем шепчутся. Это и для изделия плохо. Мало ли, что по нему уже решение есть. Товар нужно так подавать, чтобы в душу запал. Чтобы в память врезалось – ух, какое изделие! Поэтому думай. Материал твой фактурный, сам себя покажет. Но сколько он простоит на вооружении – вот цена вопроса! А будем мы потом толкать «Клинки» за рубеж? Ты прикинь, израильтяне за такое оружие, которое само араба чует, и араба с динамитом отдельно, последнюю рубаху снимут!
![Айзек Азимов - Роботы зари [Роботы утренней зари]](/uploads/posts/books/58421/58421.jpg)