Роман Суржиков - Без помощи вашей
Владыка Адриан планирует исправить положение и привлечь на свою сторону недостающие голоса при помощи весьма эффективного инструмента: собственного брака. Император заявил, что этим летом заключит помолвку. Имеются три претендентки на корону правительницы, за спиною каждой стоят коалиции из нескольких Великих Домов. Выбрав одну из невест, владыка Адриан получит в Палате поддержку соответствующей коалиции. Однако, каждая претендентка имеет свои весомые недостатки, которые я опишу отдельно, если потребуется. Выбрав любую из них, император понесет определенный политический урон и окажется в уязвимом положении. Если говорить грубо, среди трех вариантов брака нет идеального. Владыке было бы выгоднее отложить помолвку, либо выбрать невесту не из числа трех претенденток, которых сватают ему Великие Дома. Но тогда он не получит нужной поддержки в Палате, и его рельсовые реформы будут провалены. Как видим, император находится в затруднительном положении, если не сказать – тупиковом.
Эрвин выдержал драматическую паузу, придавая значимости своим следующим словам:
– Я нашел способ, как помочь владыке решить это затруднение.
Лишь несколько раз в жизни он видел своего отца удивленным – и сейчас был один из тех случаев. Герцог склонил голову, придвинулся, навис над столом с выражением величайшей заинтересованности.
– И что же это за способ?
– Милорд, мне удалось собрать свою собственную коалицию. В нее входят четыре Великих Дома и еще одна значимая сила. Моя коалиция готова поддержать императорские реформы независимо от его брака. Тем самым он получает надежную опору в Палате и свободу в выборе невесты.
– Твоя коалиция?.. – переспросил герцог.
– Да, милорд.
– И кто же в нее входит, позволь узнать?
Эрвин перечислил – звонко отчеканил четыре имени. Три великих лорда-землеправителя и его преподобие архиепископ Фаунтерры. Договор с каждым из них был его гордостью, подлинным произведением искусства дипломатии!
– Конечно, я также рассчитывал на вашу поддержку, милорд, – добавил Эрвин, глядя в глаза отцу.
– Ты рассчитывал на мою поддержку? – зрачки герцога сузились.
– Простите, милорд, я выразился дерзко. Я имел в виду следующее. Моя коалиция ожидает вашего согласия, чтобы начать действовать. Вам стоит лишь сказать «да» и позволить мне говорить от вашего имени.
– Что же произойдет, если я дам согласие?
– Мы поддержим императора на осеннем голосовании, и его реформы будут приведены в жизнь. Взамен он даст нам…
– Он даст нам взамен? – переспросил герцог и почему-то нахмурился. Эрвин не придал этому значения.
– Да, милорд. Император возьмет на содержание треть нашего войска, тем самым понизив наши расходы на сто пятьдесят тысяч эфесов в год. Кроме того, половина наших долгов Короне будет прощена. Но и это еще не все. Мы получим также…
Эрвин глубоко вдохнул и назвал главный приз. Нечто, о чем герцоги Ориджин мечтали на протяжении нескольких поколений. То, что решило бы все вопросы с деньгами.
Это должно было стать решающим аргументом, которому отец не смог бы противиться. Однако густые брови герцога сдвинулись к переносице. Конечно – слишком много чисел упомянуто в монологе! Отец на дух не переносит бесед о деньгах. Нужно перевести на его язык.
– С бедностью будет покончено, – сказал Эрвин. – Великий Дом Ориджин станет в один ряд с богатствами Альмеры, Надежды и Королевства Шиммери. Первая Зима засияет новыми зданиями и искровыми огнями. Подземная усыпальница покажется мелочью – с такими деньгами мы легко выстроим новый собор. Милорд, мы можем даже отказаться от унизительного брака Ионы! Вы подберете ей достойного, высокородного кавалера рода Светлой Агаты! Прошу вас, дайте согласие – и мы не будем больше знать потребности в деньгах.
Эрвин умолк, ожидая ответа.
Тогда лорд Десмонд склонил набок свою бычью голову и медленно, размеренно произнес:
– Дай-ка уточню, правильно ли тебя понял. Ты предлагаешь, если я верно истолковал твои слова, продать императору то, что и так принадлежит ему, да еще и выжать оплату побольше?
– Что?.. Отец, я не…
Герцог опустил ладонь на стол, Эрвин вздрогнул от стука и замолк.
– Милорд. Зови меня – милорд. Наша верность, наши мечи, наша поддержка уже принадлежит императору по закону крови – нашей крови и его. Я не поверил ушам, когда ты сказал, что намерен продать владыке мечи нашего войска!
– Милорд, но владыка благосклонно отнесся к моему предложению!
А вот этого говорить не стоило. Надо было почувствовать пропасть впереди и свернуть, но Эрвин слишком увлекся своим будущим триумфом.
– Отнесся благосклонно?.. – прорычал герцог. – Ты хочешь сказать, что уже изложил свой вздорный, омерзительный план самому императору?!
– Милорд, я говорил с ним лишь на уровне намеков, только прощупывал…
– Но ты дал понять, что продашь нашу поддержку за деньги! И не только нашу, а заодно и еще четверых подобных тебе интриганов! Как ты это назвал? – герцог с отвращением выплюнул последние слова: – Твоя коалиция?!
– Простите, милорд, боюсь, что вы неправильно…
Лорд Десмонд грохнул кулаком по столу.
– Ты, вассал, потребовал со своего сюзерена платы за верность! Владыка Адриан родился нашим сюзереном, а мы – его вассалами, о чем ты, вероятно, позабыл. На случай такой вот забывчивости каждый мужчина Великого Дома приносит императору личную клятву верности, достигнув совершеннолетия. Ты также принес ее и обязан помнить.
Эрвин опустил взгляд.
– Повтори клятву! – рявкнул герцог.
– Я буду честен перед своим господином и верен ему… Я буду служить его щитом и мечом, пока моя смерть или воля господина не освободит меня…
С усилием Эрвин выдавил присягу – слово за словом. Отец встал и прошествовал к бойнице. Он слушал сына, стоя к нему спиной, и не повернулся, когда Эрвин окончил. Герцог тихо выговорил, роняя слова в бойницу, так, что сын еле расслышал их:
– Мятеж карается, согласно Юлианову закону, сожжением, либо смертью от щелока, либо четвертованием. Дворянам дается право выбора. Призыв к мятежу – тридцать длинных плетей для простолюдина и лишение титула для первородного. Хоть это, надеюсь, ты крепко запомнишь.
Эрвин был оглушен и раздавлен. Он не мог ни понять, ни поверить. Как вышло так, что он, выпускник Имперского Университета, обожающий столичную жизнь и дворцовые балы, он, один из редких дворян, кто понимает странные шутки владыки, он, Эрвин, всей душою ненавидящий Первую Зиму с ее чопорной чванливой жестокостью, с ее плохо прикрытой нищетой… Тьма ледяная, кто же мог решить, что он, Эрвин, строит заговор ПРОТИВ столицы и В ПОЛЬЗУ Первой Зимы?! В чьей больной голове созрела такая мысль?
Глупый вопрос. Сия голова, укрытая снежной сединой, обернулась к нему, поиграла желваками, сжала в линию узкие бескровные губы. Пожалуй, на ядовитую змею или гнилую тушу свиньи герцог и то смотрел бы с меньшей гадливостью. Эрвину страстно захотелось схватиться на ноги и заорать во весь голос: «Отец, очнись! Я не мятежник и не шантажист! Все, чего я хотел, – немного помощи от государя, чьей семье мы честно служили веками! А еще я хотел быть лордом-представителем в Палате и жить в столице, подальше от тебя… от вас, милорд».
Он сумел сдержаться. Четвертое правило общения с отцом: никогда и ни в чем не оправдывайся. Оправдания – для собак и черни.
– Милорд, вы вольны лишить меня титула или высечь плетьми, раз уж так повернулось. Но будьте милостивы, расскажите, что вы думаете предпринять для процветания родной земли?
– Не паясничай, – устало рыкнул его светлость, хотя Эрвин и не думал паясничать, он был слишком ошарашен.
– Рихард… – начал фразу Десмонд Ориджин и остановился.
Собственно, к чему продолжать? Одним именем брата уже все сказано! Рихард Ориджин был достойным наследником: обожал мечи и схватки, имел медвежье здоровье, был отчаянным воином и не по годам искусным полководцем, не ведал страха, не помышлял о дворцовых интригах. Рихард вообще мало о чем помышлял, кроме военного дела – ничто иное его не интересовало. Кроме того, Рихард во всем соглашался с отцом: не потому, что боялся его, а потому, что мыслили они одинаково, в общем направлении, словно два парусника, движимые одним ветром… Но Рихард погиб, к великому сожалению, и вам, отец, придется иметь дело со мной.
Оба помолчали, переводя дух.
– Что ж, сочту твой план юношеским слабоумием и постараюсь выбросить его из памяти, – заговорил, наконец, Десмонд Герда Ленор, великий лорд Ориджин. – Ты начинал речь с желания послужить Первой Зиме и Короне. Вернемся к той позиции. Она выгодна для нас, поскольку тебе вскоре представится возможность послужить и мне, и владыке Адриану одновременно. Я размышлял о возможностях улучшить наше положение. Некоторыми из своих соображений я поделился с императором и испросил его дозволения на действия. Он одобрил мою идею и дал разрешение выполнить задуманное.
