Ирина Скидневская - Игры по-королевски (Близко, около звёзд - 2)
Все девятнадцать часов Александр провел в кресле перед пультом управления кораблем. Он почти не двигался. Когда пошел двадцатый час, он достал БК, положил его перед собой на колени и вызвал в рубку Хеба. Хеб появился сразу, возник на пороге. Александр ждал, пока закроется плавающая панель двери, - он не знал, что Хеб может прочесть все его мысли.
- Я понял, почему ты не смог реализовать себя... - Не смея называть мальчика по имени, Хеб не знал, как к нему обращаться. - Тебя слишком мало любили... У тебя не было детства. Ты сразу стал взрослым. Это плохо. Ты должен хоть немного почувствовать себя ребенком, которого любят и ждут, очень ждут дома... Это так важно - иметь свой дом... Тебе нельзя оставаться здесь и нельзя лететь на Забаву. Доверься мне и тоже помоги - сделай это ради всех нас. Я хочу спрятать тебя от них, сделать так, как нужно, как правильно. Садись в кресло, я буду говорить, а ты слушай и не противься. Хорошо? Спи, малыш... Ты теперь другой... Ты слабенький и беззащитный. Ты не знаешь обо всех сложностях и жестокостях мира, в котором скоро окажешься, очнувшись. Ты только открываешь его для себя, и тебя удивляет любой пустяк, не интересный взрослым, - вроде жука в траве. Ты еще растешь и, как каждый ребенок, мечтаешь вырасти поскорее, как можно скорее. И ты вырастешь. Повзрослеешь. Не сразу и не легко. Но с каждым новым днем ты обретешь новое знание и однажды, когда придет время, проснёшься. Ты поймешь, что ты есть на самом деле. Вся любовь, вся мощь и мудрость Вселенной, заключенная в тебе, усилится тысячекратно и согреет, преобразит этот мир. Ты часть силы, которая не приемлет разрушения. Она только творит добро - вопреки злу. Расти, малыш... Твои друзья будут рядом с тобой, они будут оберегать тебя, сколько нужно - год или всю жизнь - и надеяться, что чудо произойдет...
Хеб немного страшился того неизвестного, что может произойти с мальчиком в результате проведенного им внушения. Вмешательство в психику всегда чревато. Был большой риск, что детский организм отреагирует неадекватно, незапланированно. Возможен гормональный сдвиг, но лишь бы не мутация... Что ж, делать нечего, нельзя предвидеть всего.
Всё остальное Хеб проделал быстро, четко и без особых нравственных мучений. Скорбь, которую он испытал, узнав о гибели своего мира, развязала ему руки, разрешила многие проблемы: уже не стоял вопрос, как спрятать мальчика, как сохранить его тайну. За всё приходится платить. За гибель Талулы люди заплатят своей смертью. Он, Хеб, - чувством собственной вины, которой будет терзаться всю жизнь. Но если Прорыв осуществится, это искупит всё...
Хеб отнес спящего мальчика в модуль, разбудил и отвел туда же Тики. Погрузив его в глубокий гипноз, внушил всё, что было необходимо: Даррад угрожает, опасность близка, они должны срочно покинуть корабль. В сознание Грайна тоже была вложена программа, полуправда-полуложь, с установкой оберегать мальчика изо всех сил, заботиться о нем и ждать, ждать знака или сигнала, предчувствия или прямого приказа. Грайн узнал о нем не намного больше, чем Александр-младший, и он еще не был посвящен в самое главное намерение Хеба: когда обнаружатся все признаки Прорыва, Грайн должен помочь ему закончить свой жизненный путь - чтобы для него начался иной... светлый... животворящий... Грайн должен сам понять и решить, следовать ли ему своему долгу или подтвердить извечную горькую правду: мужчины-таоны слабы...
...Спящий корабль так и не проснулся. Он взорвался миллионами осколков, разнесших по космосу прах сорока членов экипажа и, в том числе, человека, так легко и торопливо уничтожившего целый мир.
Вспышка света от взрыва осветила два вертких модуля, удаляющихся с места трагедии. Через час после посадки модуля с мальчиками на Землю, Хеб расстреляет его. Грайн будет предупрежден и поведет своих друзей дальше - в неизвестность.
Тики пытался сосредоточиться только на одном: удержать вокруг себя воображаемый прозрачный кокон. Лотис стоит рядом и смотрит на него, чутко прислушиваясь, насторожившись, пытаясь пробиться через преграду на пути к его сознанию. Когда она заглянула ему в глаза, он увидел вместо ее лица размытое пятно. Так его учил Дизи.
- Ян, - сказала Лотис.
Корабль, полученный Тики от нидов, вполне устроил его своим оснащением и маневренностью. Они совершили пробный облет двух ближайших к Земле планет, оставили свой корабль в надежном месте, приняв все меры предосторожности и применив самую высокую степень маскировки, и на модуле вернулись на Землю.
Сели в долине, окруженной старыми разрушившимися горами. Дизи уверенно указал это место на карте. Район поисков был определен гораздо раньше и не им самим. Следы давнего десанта таонов когда-то затерялись именно здесь...
Холодна и печальна была эта поздняя осень с ее унылыми пронзительными ветрами, со взметенными в воздух тучами опавших листьев и летящими по низкому небу косяками птиц. От замка на горе, уничтоженного огнем и мечом, остались одни развалины - грустный памятник людскому безумию. Там даже нечего было рассматривать, но они походили по сохранившимся переходам между башнями, и, тревожа воронье, поднялись на единственную уцелевшую смотровую площадку. Открывшийся сверху вид на долину был еще более удручающим пересохшие русла рек, овраги и редкие, сухие, похожие на растопыренные пятерни, деревья...
Чтобы с чего-то начать, просканировали рельеф местности и решили разрыть курган в самом центре долины. Прибор показал здесь наличие каменной кладки - камнями была выложена могила. Древнее захоронение было необычно глубоким, и именно поэтому не пострадало от грабителей, перепахавших в округе все остальные возвышенности. Дизи на удивление ловко обращался с техникой, имеющейся на модуле и позволившей без проблем извлечь из подмерзшей земли человеческие останки. Когда-то это были двое мужчин и женщина... Полуистлевшие кусочки дорогих тканей, богатая утварь и оружие, захороненные вместе с умершими, указывали на их безусловно высокое социальное положение.
Рики почти не участвовал в раскопках. Нахохлившись, он сидел на отваленной земле в своем теплом комбинезоне или грелся в модуле. Какая-то печаль омрачала его всегда оживленное личико. Иногда он что-то шептал, рассматривая извлеченный из земли боевой меч или золотой кубок, покрытый непонятными письменами.
На второй день раскопок Дизи, изучая остатки одеяния женщины, вдруг взволнованно закричал - на серебряной пряжке платья, когда-то сшитого из зеленого бархата, он обнаружил рисунок из трех лепестков, выложенных по кругу... Дизи никак не мог успокоиться и всё время рассматривал эти лепестки, будто они могли ему что-то рассказать.
