Ричард Мэтьюсон - Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I
Я почти не удивился, обнаружив неподалеку бассейн. Это же Лос-Анджелес. Здесь они не редкость, хотя и не так распространены, как, например, в районах побогаче, таких как Бель Эйр, или же в немилосердно жарких районах вроде Вэли.
Но я о нем не знал.
Бассейн ведь находился не рядом с моим домом, а рядом с соседним, за лужайкой, гаражом и оградой, его скрывали многочисленные кусты и деревья плюс еще один забор. Сам я жил в одноэтажном доме. Я мог годами не догадываться о существовании бассейна. И так и не обнаружил бы его, если бы не решил подняться на второй этаж своего нового гаража среди ночи, чтобы поработать, если бы не забыл закрыть единственное окно, из которого было видно вышку, и если бы мое внимание не привлекли звуки, которые издавал нырявший с вышки человек.
Я и раньше смотрел из этого окна.
Впрочем, не часто. И никогда я не смотрел в него так поздно ночью. А когда все же смотрел, ни разу не замечал вышки для прыжков, обрамленной деревьями.
«Но она же прямо здесь, передо мной, — подумал я. — Как я мог ее пропустить?»
Сколько до нее отсюда? Футов тридцать, сорок?
В поле зрения появились две ладони, они потянулись вверх и схватились за поручни лестницы. Затем показались обнаженные руки, за которыми последовала голова с мокрыми волосами соломенного цвета.
Девушка. Молодая женщина.
У нее были короткие спутанные волосы. Они едва достигали затылка. Плечи были открыты. Спина тоже, за исключением завязок лифчика белого купальника.
Она была стройной, с легким загаром и вся искрилась от покрывавших ее капель.
Руки девушки были подняты, она стояла ко мне боком, и я видел ее правую грудь в тонкой чашечке бикини, видел, как та поднималась и опускалась в такт шагам по лестнице.
На обнаженном правом бедре виднелись только завязки трусиков бикини. Правая блестящая ягодица отличалась великолепной формой. Ноги были длинными и стройными.
Добравшись до конца лестницы, она схватилась за изогнутые поручни и пошла вперед по покачивающейся вверх-вниз доске трамплина. У края доски девушка остановилась.
Ожидая, пока доска перестанет раскачиваться, она сделала глубокий вдох. Затем отвела руку назад и одернула трусики купальника. Поправила верх бикини. Опустила руки, прижав их к бокам, застыла и выгнулась всем телом, глубоко вдохнула, выдохнула и прыгнула вперед. Она приземлилась на самый край доски обеими ногами.
Ба-бах!
Подброшенная доской девушка, казалось, взлетела в небо, достигла наивысшей точки прыжка, начала медленно скользить вниз… и скрылась за листьями и ветками, обрамлявшими всю картину.
Спустя несколько мгновений раздался громкий всплеск. Хоть я и не мог ее видеть собственными глазами, воображение нарисовало мне, как она глубоко вонзается в воду большого, хорошо освещенного бассейна. Затем у самого дна выгибается и, беззвучно работая ногами, всплывает на поверхность.
Я прислушался, пытаясь уловить плеск воды, когда она будет плыть к краю бассейна, но гул пролетающего самолета не оставил мне шансов.
«Ничего, — подумал я. — Скоро она снова поднимется наверх».
Я уставился на вышку.
В любой момент в самой нижней, видимой мне части лестницы могли появиться ладони девушки и она сама поднялась бы наверх, где я увидел бы ее целиком.
Шли секунды. Минуты.
Возможно, прежде чем снова подняться на вышку, она решила немного поплавать. Или отдохнуть у бассейна.
«Еще несколько минут, — подумал я, — и она вернется на лестницу».
Я ждал гораздо дольше.
Неужели я выглянул из окна моего кабинета как раз вовремя, чтобы стать свидетелем ее последнего прыжка за эту ночь?
Я решил прекратить наблюдение и попробовать заняться делом, ради которого и пришел в кабинет. Рассказ следовало закончить. Впрочем, будучи не в состоянии думать о чем-либо, кроме ныряльщицы, я вряд ли смогу на нем сосредоточиться.
К тому же я знал, что свет лучше не зажигать. Как бы тщательно я ни закрыл жалюзи, он все рано будет пробиваться между планками и по краям. И если девушка снова поднимется на вышку и заметит свет, она сразу поймет, что ее прекрасно видно из окна.
И это может все испортить.
Еще некоторое время я наблюдал за вышкой. Затем наконец сдался. Оставив окно открытым, я медленно и тихо опустил жалюзи, затем вернулся в дом и лег спать.
На следующее утро у себя в кабинете я слегка приоткрыл жалюзи и посмотрел между пластинками на вышку. На ней никого не было. И звуков тоже не доносилось.
Я смотрел туда несколько минут, затем открыл все остальные окна, сел за стол и попытался взяться за работу. Некоторое время мне не удавалось сосредоточиться. Я продолжал глядеть в сторону окна, рисуя в своем воображении девушку, и часто подходил к окну убедиться, что я ее не упустил. Каждый раз передо мной в обрамлении веток представала одинокая вышка.
«Скорее всего, она не ныряет днем», — сказал я себе.
Хотя мой кабинет был построен совсем недавно, я работал в нем каждый день уже больше месяца… и часто с открытыми окнами. Если бы кто-либо пользовался бассейном, я услышал бы всплески, голоса, хоть какие-то звуки задолго до прошлой ночи.
«Должно быть, днем она работает», — подумал я.
Не было никакой причины считать, что она может появиться в мое рабочее время. С этой мыслью я выбросил ее из головы и приступил к работе. Мне, как и раньше, удавалось сосредоточить внимание наделе. По крайней мере, на короткие промежутки времени.
Я то и дело вскакивал, подходил к окну и выглядывал наружу.
Никаких признаков девушки. Конечно же.
Несмотря на перерывы, мне удалось закончить рассказ, прежде чем пришло время возвращаться в дом, чтобы пообедать. После обеда дело пошло куда хуже. Я сражался со своим романом, но не мог сосредоточиться на нем дольше нескольких минут, потому что мысли мои то и дело возвращались к девушке.
Я продолжал подходить к окну и смотреть на вышку.
И прекрасно понимал, что веду себя очень странно.
Вернувшись в дом, я смешал себе коктейль и разогрел в микроволновке готовую лазанью. Я поел, посмотрел новости по телевизору. Затем попытался почитать детектив, но мои мысли продолжали витать далеко от книги.
Я сходил в душ.
Затем попробовал придумать, чем бы заняться, чтобы убить время. Еще даже не стемнело.
Возможно, сегодня она появится раньше.
Что, если она уже там и я ее пропущу?
Повесив на шею бинокль, я заторопился в гараж. Я вошел, запер за собой дверь и торопливо поднялся в свой кабинет.
Подойдя к окну, я посмотрел между пластинами жалюзи на вершину вышки в обрамлении веток. Какое-то время я наблюдал за ней. Никого. От бассейна до меня не доносилось ни звука. Затем вернулся к своему столу, устроился на вертящемся офисном кресле и принялся ждать.
