Сергей Чекмаев - Носители Совести
– Подруга, да ты сама себя опоила! Полбутылки в одиночку уговорила! У меня аж челюсть отвалилась!
– Да? – с намеком на улыбку спросила Ксюха.
У Инки отлегло от сердца: «Слава богу, вроде успокоилась!»
– Совсем ничего не помню. Неужели я так сильно напилась?
– Ну, сильно не сильно, а лыка не вязала, это точно. Потом буянить начала, мебель ломать, насилу удалось тебя утихомирить.
Ксюха слушала недоверчиво, потом сообразила, что подруга ее разыгрывает, воскликнула:
– Ладно врать, Инка! Не было такого!
– Не было, – легко согласилась та. – Ну и что? Может, это положительный пример в моем лице тебя удержал? А так бы загуляла по-черному. Да ладно, все нормально, ты ж моя лучшая подруга! И я тебя люблю во всех видах, – двусмысленно закончила она.
– В жареном, вареном и маринованном с листьями черной смородины…
– Вы не любите Ксюху?! Да вы просто не умеете ее готовить! – переиначила Инка популярный рекламный слоган. – Слушай, а мы так и будем в прихожей стоять или все-таки пойдем на кухню и попытаемся изобразить что-нибудь вкусненькое из того, что я купила?
– Конечно, – Ксюха подхватила сумки и потащила их по коридору. Инка шла следом. Посмотрев на ее ноги, она неожиданно расхохоталась.
– Слушай, а ты в таком виде хотела слинять? В тапочках?
– Да я не задумывалась особо. Футболку нашла, сумочку тоже, а туфель – нет. Думаю, фиг с ним, пусть врагам остаются, времени нет искать.
Инка от смеха согнулась пополам, едва не сползала на пол.
– Ой, не могу! А-ха-ха-ха! А если бы ты… ха-ха-ха… футболку не нашла, убежала бы в одном лифчике? Ха-ха! То-то был бы фурор!
Ксюха тоже улыбнулась, недавние страхи показались ей несерьезными, детскими.
Она бы многое дала, чтобы никогда больше не чувствовать холодный липкий ужас, когда немеют ладони и сердце готово выпрыгнуть из груди.
Инка распаковывала сумки, быстро и сноровисто распределяя купленные продукты, – часть на стол, для ужина, часть в холодильник. Ксюха несколько раз пыталась поучаствовать, но ей было строго сказано: сиди, не рыпайся, готовься к борьбе с похмельным синдромом.
– Какое похмелье, ты что?
– Самое обычное. Организм молодой, неокрепший, разом заглотнуть полбутылки – это тебе не просто так. Крепись, подруга, помощь идет!
С этими словами Инка достала из сумки жестяную баночку джин-тоник-лайт и протянула ее Ксюхе.
– Держи! Помни мою доброту!
– Ну, осталось теперь на курсе всем рассказать, как я у тебя напилась, и готово дело.
– Вот те крест! Клянусь Конституцией! – сказала Инка и приложила руку к сердцу. – Никому не скажу!
– Смотри, ты обещала.
Обе изо всех сил старались поддерживать веселую перепалку: Инка, потому, что хотела приободрить подругу, а Ксюхе очень не хотелось ее разочаровывать. Ведь, на самом деле, радости в ней не было ни на грамм. Тоскливо как-то, невесело. Говорят, так всегда бывает по утрам, после хорошей пьянки. Тот самый, знаменитый адреналиновый синдром.
«Ой, а сейчас разве утро?!»
– Ин, сколько времени?
– Когда я выходила, часы показывали половину первого. Сейчас около часа, наверное.
– Час ночи? – уточнила Ксюха.
– Ну да, а что?
– Хочешь сказать, что я проспала больше десяти часов?!
– Угу. Я ж говорю – пьянчуга. Падшая женщина.
– Подожди-подожди. А ты сама-то спала?
– Ну да, вечером прилегла, на пару часиков. Мне, между прочим, в отличие от некоторых, еще биоинформатику сдавать. Так что, я посидела с книжками.
Ксюха запоздало сообразила, что Инке надо к экзамену готовиться, а не с ней, глупой истеричкой, возиться.
– Так может, тебе еще поспать? А я пока все приготовлю. Тебе завтра в институт надо ехать. Или нет?
– Виола на завтра консультацию назначила…
– Ну вот!
– Не волнуйся, я все уже придумала. Поеду в понедельник, вместе с параллельным потоком.
– А вдруг она тебе не разрешит?
– Ты что, Виолу не знаешь? Разрешит, без проблем. А если спросит, почему в субботу не приехала, скажу: Ксения заболела, ухаживала, мол, за бедняжкой. Она к тебе благоволит, мигом проникнется ситуацией, еще, может, отпустит пораньше.
– Инка! Совесть у тебя есть? – в притворном негодовании воскликнула Ксюха.
– Нет, а что это?
– Такая маленькая штучка, которая мешает совершать плохие поступки, – сказала и тут же сообразила, что подставилась. Подруга не преминула воспользоваться ситуацией:
– Какие пошлые у вас намеки, Ксения! И потом, я думала, что ты – уже. А ты, значит, – еще.
Обе расхохотались.
– Поймала, да. Один-ноль в твою пользу. – Ксюха вскрыла банку с джин-тоником, разлила шипящий напиток по стаканам. – За тебя, Ин. Спасибо, что ты есть.
Девушки чокнулись, выпили.
Засиделись до утра. Сначала долго резали фруктовый салат, чтобы потом в пять минут его съесть и громогласно жаловаться друг другу: ложки, мол, слишком большие попались. Потом Инка блистала кулинарными талантами, часов до пяти пекла шарлотку.
Пирог ели обжигаясь, запивая душистым чаем, который очень любила Инкина мама – на специально отведенной полочке у нее всегда стояло не меньше пяти сортов.
Но до конца расслабиться так и не получилось. Ксюха, уловив момент, когда подруга отворачивалась к плите, мыла посуду, или ставила чайник, то и дело выглядывала на улицу. Окно Инкиной кухни выходило в пустынный переулок, укрыться в котором было тяжеловато – все на виду. Пару раз ей казалось, что она видит подозрительные фигуры, курящие под козырьком соседнего подъезда. Потом у бровки остановился минивэн с тонированными стеклами и проторчал там минут двадцать, не выключая двигателя. В следующий раз, когда Ксюха посмотрела в окно – его уже не было.
Тогда-то она и собралась с духом задать Инке вопрос, который давно ее мучил:
– Ты когда в магазин ходила – не видела ничего подозрительного?
– Ой, ты все об этом?! Расслабься, Ксюш, никто за тобой не следит. По крайней мере, сейчас. Ну, кроме меня, конечно, – я ведь вижу, что ты только третий кусок шарлотки ешь. И если ты не хочешь нанести мне смертельную обиду…
Ксюха тут же отрезала от пирога еще ломоть, положила себе в тарелку.
– То-то. Помни: Большая Сестра следит за тобой!
– И все-таки?…
– О, Господи! Да никого я не видела!!! По темным углам не прятались убийцы в лыжных масках, и подъезд не охватили полукругом стройные ряды подозрительных авто с антеннами на крышах. Веришь?
– Конечно.
– И никто не подходил и не спрашивал ненароком, куда я девала свою подругу Ксюху, за которой идет охота. И даже сумки никто не донес – вот, что обидно. Сказал бы: давайте я помогу, мол, вам тяжело. Заодно и квартиру бы выследил… Но нет. Перевелись джентльмены среди преступников.
