Дмитрий Емец - Заступники Земли Русской
Вот как было ныне, а давно ли говорили о Руси:
"О светло светлая и украсно украшена земля Руськая! И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми, удивлена еси реками и кладязьми месточестьными, горами крутыми, холми высокыми, дубровами частыми, польми дивными, зверьми разноличьными, птицами бещислеными, городы великыми, селы дивными, винограды обителными, домы церковьными, и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами - всего еси испольнена земля Руская, о прававерьная вера християньская!"
Ну как бы там ни было, а Русь продолжала жить.
* * *
Сев на московское княжение еще грудным младенцем, Даниил, входя в возраст, всё больше становился похожим на своего знаменитого пращура - Всеволода Большое Гнездо. Тот же взгляд, будто чуть усталый и полусонный - да только обманешься, коли поверишь, - тот же тонкий нос, глубокие, рано залегшие складки на лбу. Разве только волос у Даниила посветлее и покурчавее, и борода, не такая густая, как у Всеволода, начинается не от самых скул, но пониже, придавая всему лицу выражение кротости и миролюбия.
Благодатно чередуется в веках кровь Мономахова и Ярославова: дед подобен внуку, а сын правнуку. Воин чередуется с хоромником - строителем, сын же хоромника снова неукротимый воин.
Вот и Даниил, сын отважного воина Александра Невского, хоромник. Горячо, с увлечением обустраивает он свой удел, неутомимо собирает его по имениям, по пустошам, по малым крохам. Зовет к себе ремесленников, торговцев, крестьян весь обнищалый, разоренный татарами люд с южных запустелых земель.
Нередко вовлекаемый своими старшими братьями Андреем и Дмитрием в усобицы, Даниил держит себя умеренно и осторожно, стараясь по возможности примирить враждующих.
Не раз бывает, что перед самыми лютыми сечами, когда Андрей Городецкий наводит татар на Русь, подобно тому, как некогда наводил Олег Гориславич на Русь половцев, смятенный Даниил посылает братьям грамоты, моля их образумиться:
"Братья, одного отцы мы дети, почто губим достояние его на радость поганым, на горе земли?"
* * *
Однако, будучи по натуре своей незлобив и кроток, Даниил был и отважен, подобно отцу своему Александру, и, когда это было необходимо, умел твердой рукой расправиться со своими недругами. Так, поневоле сражаясь однажды против рязанского князя Константина, наведшего на него татар, Даниил с малой дружиной отважно устремился на приведенную татарскую рать и совершенно разбил ее. Самого же князя Константина пленил и привел в Москву.
Несколько месяцев после того вся Москва пребывала в большом беспокойстве: опасались, что татары придут с большим войском мстить за своих, как часто это бывало. В московских храмах денно и нощно шли служения - и отмолили, спасли Москву от нашествия.
В 1302 году, незадолго до своей кончины, князь московский Даниил получил значительное приращение к своему уделу. Его бездетный племянник Иван Дмитриевич по смерти своей оставил Даниилу свое богатое Переяславльское княжество.
Теперь, объединенное с Переяславльским, московское княжество сделалось вдруг одним из сильнейших во всей северо-восточной Руси, соперничая в величии своем разве что с Тверским. Неудивительно, что между двумя этими славными княжествами, по наущению врага рода человеческого, должна была вспыхнуть искра раздора. И эта искра, тлеющая до времени скрытно, вспыхнула несколькими годами спустя.
Однако великому князю Даниилу Александровичу не суждено было дожить до этого часа.
Вскоре после того, в 1303 году, почувствовав приближение смерти, Даниил принял схиму в построенном им на берегу Москвы-реки монастыре в честь Даниила Столпника.
- Ведайте, я не ваш князь боле, но схимник, замаливающий грехи свои, - со слезами сказал он боярам своим.
Смирение князя было столь велико, что он назначил положить свое тело не в храме, но на общем братском кладбище монастырском.
Господь не оставил князя Даниила, наградив его за подвиг земной жизни. Мощи его были обретены нетленными и прославлены многими чудесами. Православная церковь причислила великого князя Даниила к лику святых.
"Я УСТУПАЮ, ИБО НЕ ХОЧУ ГРАБИТЬ РУССКУЮ ЗЕМЛЮ"
На другой год после князя Даниила скончался и старший брат его Андрей Городецкий, великий князь владимирский. Его крамольные и своевольные бояре после смерти Андрея переехали частью к Тверскому князю Михаилу Ярославичу, частью - к Юрию Московскому, старшему сыну Даниила, севшему на Московское княжение после отца.
Тверь, богатый торговый город, стоявший в верховьях Волги, разрастался столь же стремительно, сколь и Москва и потому, наряду с Москвой и Владимиром претендовал на старшинство в Русской земле.
И потому тверской князь Михаил имел основания быть недовольным Москвой, считая себя обойденным при разделе наследства переяславльского князя Ивана, которое целиком перешло к московским князьям.
"Отберу у Юрия Переяславль, довольно ему будет и одной Москвы", - говорил Михаил боярам своим.
Но - нашла коса на камень. Снова таинственно взыграла мономахова кровь...
Решителен Юрий, крутенек - не хоромник уже, как отец его, но воин, подобный деду своему Александру Невскому. Такого криком не устрашишь и тверским арапником из седла не выбьешь.
Не только не желает Юрий отдавать Михаилу Тверскому Переяславль, но и на освободившийся Владимирский стол задумчиво поглядывает.
Несколько раз посылал Михаил Тверской бояр, требуя у Юрия признать его старшинство и добром уйти из Переяславля, Юрий же только посмеивался, отсылая бояр с пространными велеречивыми грамотами, на которые издревле мастаки были московские дьяки. На словах же говорил куда понятнее:
- Передайте князю вашему: "Переяславля хочешь? Так поди возьми, да не споткнись на пути-то..."
Михаил Тверской пребывал в сомнении, не зная, что ему делать: ехать ли в Орду за ярлыком на великое княжение, либо собирать рати на Юрия. Да только не ясно еще, чья возьмет, уж больно Москва в силу вошла. Не сковырнешь ее без татар.
Возможно, долго еще решался бы Михаил, да только подзуживали его постоянно бояре - свои и владимирские перебежчики:
- Подумай, князь, давно ли Москва деревенькой была, а уж чванится. Почто Юрию и братьям его в Переславле сидеть? Нынче там сидят, завтра во Владимир на старший стол запрыгнут. Ты же, княже, нынче старший в роду Всеволода Большое Гнездо, а стало быть и на Руси.
- Так-то оно так, да только Москва-то не больно нам кланяется, - с сомнением отвечал Михаил. - Что ж посоветуете, бояре?
- Ты, князь, не медли, ступай в Орду за ярлыком да поторопись, а то опередит тебя Юрий Московский. Мы же в ту пору, как пойдешь ты в Орду, похватаем братьев Даниловичей, сколько сможем, сами же пойдем с ратью под Переяславль и возьмем его.
