Ларри Нивен - Мир-Кольцо
Говорящий по-прежнему находился в тюрьме – Прилл решительно отказалась выпускать его на свободу.
– Она тебя боится, – сказал Несс. – Конечно, я мог бы это исправить, велев ей поднять вверх скутер, в котором сидел бы ты, и подвести его к платформе.
– А она на полпути выключила бы поле. Нет уж, спасибо.
Зато она не имела ничего против Луиса.
Он посматривал на нее, делая вид, что вообще ее не замечает. У нее был узкий, почти безгубый рот, маленький прямой нос и ни следа бровей.
Ничего странного, что ее лицо не имело определенного выражения. Оно походило на незаконченную маску бездушной куклы.
После двух часов непрерывной работы Несс, наконец, поднял головку.
– Я не смогу переделать двигатель так, чтобы он действовал по горизонтали, но мне удалось ликвидировать устройство, удерживающее нас на одном месте. Сейчас здание подвержено действию ветров.
Луис улыбнулся.
– Или буксирного троса. Мы привяжем канат к твоему скутеру, и ты потащишь нас за собой.
– В этом нет необходимости. Скутер снабжен двигателем, действующим без реактивной струи, поэтому может оставаться внутри.
– Ты уже все обдумал, верно? Но это огромная сила… Если бы ему удалось освободиться…
– Да… – процедил кукольник и сказал что-то Прилл на святом языке Инженеров, после чего обратился к Луису. – У них здесь есть запас ультратвердого пластика. Мы обложим им скутер, оставив снаружи только управление и пульт.
– Мне кажется, это лишнее.
– Луис, если скутер вырвется, мне будет плохо!
– Гммм… Возможно. В случае чего, ты сможешь приземлиться?
– Да.
– Тогда хорошо. Беремся за дело.
Луис отдыхал без сна. Он лежал навзничь на огромном ложе, широко открытыми глазами вглядываясь в занимающее весь потолок и часть стены выпуклое окно.
Из-за края черного прямоугольника шел отчетливый свет. Рассвет был уже близко, но Арка Неба все еще светила мягкой голубизной.
– Я, пожалуй, спятил, – сказал Луис Ву.
Но был ли у них выбор?
Спальня, вероятно, входила в состав апартаментов губернатора. Сейчас здесь была рубка управления. Вместе с Нессом они поместили в одном из шкафов скутер кукольника, после чего облили его быстро твердеющим пластиком. Шкаф был как раз нужных размеров.
Кровать пахла стариной и скрипела.
– Кулак Бога, – сказал в темноте Луис. – Я видел ее. Тысяча миль высоты. Нет смысла строить такую гору, когда… – он не закончил.
Вдруг он сел на кровати, как будто его кольнула пружина.
– Нить из черных прямоугольников! – воскликнул он.
В комнату вошла какая-то тень. Луис неподвижно замер. Вход был совершенно черным, но в этой черноте он заметил плавные движения и мягкие формы идущей в его сторону обнаженной женщины.
Галлюцинация? Дух Тилы Браун? Она дошла до него, прежде чем он успел что-либо решить. Сев перед ним на кровать, она вытянутой рукой коснулась его лица, потом погладила по щеке.
Она была почти лысой. Густые, волнистые волосы росли узкой полоской рядом с макушкой. В темноте черты ее лица расплывались, но тело у нее было чудесное. Он видел ее впервые: тоненькая, с мышцами профессиональной танцовщицы, с высокими, тяжелыми грудями.
Если бы ее лицо было так же прекрасно, как ее фигура…
– Уйди, – мягко сказал Луис и взял ее за запястья, прерывая то, что ее ладони делали с его лицом. Это напоминало успокаивающий, расслабляющий массаж. Он встал, заставляя ее сделать то же самое, и взял ее за плечи. Что бы она сказала, если бы сейчас он повернул ее к себе спиной и шлепнул по заду?
Она погладила его по затылку самыми кончиками пальцев. Теперь она делала это уже обеими руками. Потом коснулась какого-то места на его груди, потом еще здесь… и здесь… И внезапно Луиса Ву охватило безумное, неудержимое вожделение. Он сжал руками ее плечи.
Она стояла неподвижно, ожидая, пока он снимет блузу и брюки, а когда он разделся, коснулась еще здесь… и здесь… и каждый раз это было так, словно она прикасалась к центру наслаждений в его мозгу.
Он дрожал, как в лихорадке. Если бы она теперь его оттолкнула, он применил бы силу. Он должен был обладать ею…
Однако какая-то часть его сознания все время отдавала себе отчет, что она может остудить его так же быстро, как и возбудила. Луис чувствовал себя молодым сатиром, хотя одновременно его не покидало неясное ощущение, что он безвольная марионетка.
Однако в тот момент это мало его волновало.
А лицо Прилл вообще не имело никакого выражения.
Она довела его до грани оргазма и держала на ней… держала… так что, когда, наконец, эта минута пришла, она была, как удар бесконечно длящейся, дрожащей в экстазе молнии.
Когда все кончилось, он даже не заметил, как она ушла. Видимо, она отлично понимала, насколько он выработался. Луис заснул прежде, чем она успела дойти до двери.
Проснулся он с мыслью: «Почему она это сделала?»
«Не будь таким аналитиком, – ответил он сам себе. – Она одинока и была одинока уже долгое время. У нее давно не было случая попробовать свое умение…»
Умение. Вероятно, она знала анатомию лучше многих профессоров. Докторантура по проституции? Это было вовсе не смешно. Луис Ву мог узнать специалиста независимо от области, в которой тот специализировался. Эта женщина была специалистом высшего класса.
Нужно коснуться в определенной последовательности следующих нервных окончаний, чтобы получить определенную реакцию… Такое знание может сделать из человека марионетку…
…скачущую на шнурочках счастья Тилы Браун…
И тут он понял. Он так близко подошел к ответу, что когда, наконец, увидел его, даже не особенно удивился.
Несс и Халрлоприллалар появились в дверях холодильника, таща за собой одетое в какие-то немыслимые одежды тело нелетающей птицы, превосходящей размерами взрослого человека. Одежда была идеей Несса: так ему не нужно было касаться губами мертвой туши.
Луис заменил его, став рядом с Прилл. Как и ей, ему пришлось схватить птицу обеими руками. Он ответил на ее приветственный кивок, после чего спросил:
– Сколько ей лет?
– Не знаю, – без тени удивления ответил кукольник.
– Она приходила ко мне ночью. – Этого было мало, поскольку для Несса это ничего не значило. – Ты ведь знаешь, то, что Мы делаем для размножения, порой делается только для удовольствия?
– Знаю.
– Так вот, мы делали именно это. Она молодец. Она настолько хороша, что должна иметь по крайней мере тысячелетнюю практику.
– Это вовсе не невозможно, Луис. Ее цивилизация знала средство гораздо более действенное, чем ваш «закрепитель». Сегодня даже малейшее его количество стоит ровно столько, сколько потребует его хозяин. Одна полная доза равняется пятидесяти годам молодости.
