Владимир Обручев - Путешествия в прошлое и будущее
— Что же это за странные лучи на небе? — спросил я стоявшего возле меня человека.
— Странный вопрос! Каждый ребенок знает, что это лучи прожекторов. Они ищут цеппелин, о приближении которого дали знать с караульных постов на морском берегу.
— А что же делают в Англии немецкие цеппелины?
Мой собеседник всплеснул руками.
— Вы удивительный человек! Не с луны ли вы свалились?
— Видите ли, я только что вернулся из многолетнего путешествия в глубину Бразилии и ничего не знаю о том, что случилось за это время в Европе.
— Вот что! Ну, так я объясню вам, что цеппелины, как разбойники, врываются в Англию по ночам и сбрасывают на нас огромные бомбы.
— Почему же не днем? Ведь ночью ничего не видно.
— Ха! Днем их сразу обнаружили бы и расстреляли из пушек, расставленных вокруг Лондона. Ночью же они видят освещенные улицы, а сами не видны на темном небе, пока их не поймает луч прожектора.
— Вот он, вот он, проклятый! — раздались голоса.
На участке неба, освещенном прожектором, я различил огромную серую массу, похожую по форме на колоссальный огурец, двигавшуюся под самыми тучами, клочья которых по временам отчасти заслоняли ее. И вот в том же направлении, но на земле вдруг взвился столб огня, поднялись клубы черного дыма, и несколько секунд спустя донесся оглушительный взрыв.
— Сбросил вторую бомбу! — вскричал мой сосед. — А сам теперь поднимается выше в тучи, скроется от прожектора и полетит дальше.
В ответ на взрыв с разных точек горизонта загремели выстрелы, но серое чудовище уже исчезло в тучах, и лучи прожектора тщетно ощупывали небо.
Я понял теперь, что цеппелин — огромный воздушный шар, но не несущийся по ветру, а управляемый волей человека, — изобретение, к которому давно стремились воздухоплаватели.
— Что же, этот цеппелин часто прилетает к вам? — спросил я.
— Как случится. Он выбирает пасмурную и тихую погоду, когда легче маневрировать и можно скрыться в тучах. Он прилетает из Бельгии, которую немцы завоевали. Особого вреда он не приносит, все меры предосторожности приняты, и застать нас врасплох трудно. Но он создает ужасно нервное настроение. Подумайте, сидишь себе за ужином дома и ждешь, что того и гляди на твою крышу с неба упадет бомба и разворотит все. Приправа к еде не слишком приятная.
— Разумеется! — подтвердил я. — А вон тот коттедж на холме тоже пострадал от бомбы?
— Да, этой весной. Это был их первый налет, и они еще плохо ориентировались у нас. Но с тех пор немцы раздобыли новые карты через своих шпионов.
— Неужели в Англию проникают немецкие шпионы?
— Сколько угодно. Они проникают к нам с паспортами датчан, шведов, норвежцев. Одного поймают, а взамен приедут два или три. Вся Англия наводнена ими. Ужасное положение. Теперь в каждом незнакомом человеке можно подозревать шпиона.
— Может быть и меня примут за шпиона, — рассмеялся я. — А я ведь природный англичанин.
— Вполне возможно. Вас тут никто не знает, а вы сами все расспрашиваете, прикидываетесь приезжим.
— Но я жил в этой местности очень долго до своего путешествия, вот в том сгоревшем коттедже.
— Чем вы можете доказать это? Есть у вас бесспорные документы или свидетели?
— Документы есть, а свидетели найдутся. Не все же соседи, знавшие меня, вымерли за время моего отсутствия.
Во время этого разговора остальные посетители, наблюдавшие цеппелин, один за другим вернулись к своим бутылкам. Я также прошел туда и сел за свой стол, но чувствовал себя не вполне спокойно.
Немного погодя в таверну вошел полицейский констебль, пошептался с трактирщиком, и оба подошли ко мне.
— Извините, сэр, — сказал хозяин. — Ввиду военного положения я должен сообщать полиции о каждом приезжем, останавливающемся у меня, в особенности же о лицах иностранной внешности.
— Но я природный англичанин! — воскликнул я.
— Предъявите ваши документы, сэр, — заявил констебль, — или укажите, кто из присутствующих знает вас.
Я оглянулся. Все посетители столпились вокруг моего стола. Но я не видел среди них ни одного знакомого лица. Я назвал свою фамилию, сообщил, что жил прежде в сгоревшем коттедже, а теперь только что вернулся из многолетнего путешествия.
— Не из Германии ли? — послышался чей-то насмешливый возглас.
— Нет, из Бразилии, — возразил я, — я был там…
— Позвольте, сэр, — перебил трактирщик, — мне вы сказали, что вернулись с Северного полюса!
— Покажите документы! — уже настойчиво сказал констебль.
Я полез в карман за бумажником. Увы! Садясь на машину времени, я не собирался покидать пределы Англии и не запасся заграничным паспортом, а документы оставил в чемоданчике на машине. В бумажнике оказалась только визитная карточка и конверт от письма с моей фамилией и адресом. Я подал констеблю эти бумаги. Он осмотрел их и сказал:
— Этого совершенно недостаточно. Если вы были в далеком путешествии, вы должны иметь заграничный паспорт.
— Я уехал сначала в английские владения, и в то время никакого паспорта не требовали.
— Я вынужден проводить вас в полицейское управление, — заявил констебль. Там вы все расскажете комиссару. Где ваши вещи? Не могли же вы прибыть из Бразилии или с Северного полюса без багажа?
Перспектива попасть в полицию в качестве немецкого шпиона мне не улыбалась. В лучшем случае меня могли задержать на несколько дней для наведения справок по указанным адресам моих знакомых и вызова кого-нибудь из них для опознания моей личности. Но вопрос о вещах навел меня на некоторую мысль.
— Я прибыл из Бристоля на велосипеде, — заявил я, — подъехал к своему коттеджу, но нашел только развалины. Я оставил там велосипед и прошел сюда, чтобы найти приют на ночь. При велосипеде у меня остались кое-какие доказательства моей личности. Пройдем туда.
— Хорошо! — сказал констебль. — Хозяин, добудьте фонарь. Кто из присутствующих желает быть свидетелем, пусть идет со мной.
— Я, я, я! Мы все пойдем! Посмотрим, что это за велосипед, на котором джентльмен приехал с Северного полюса!
Трактирщик принес фонарь, и мы всей толпой под моросившим дождиком направились к коттеджу. Констебль держал меня за руку, трактирщик освещал дорогу. Через кучи мусора и заросли крапивы мы прошли к машине, стоявшей на площадке бывшей лаборатории.
— Вот мой велосипед! — сказал я. — Сейчас я достану свои документы.
Констебль отпустил мою руку, так как бежать было невозможно — с трех сторон достаточно высокие стены, с четвертой — цепь людей. Я подошел к машине, быстро отомкнул замок, снял цепочку, вскочил на сиденье и пустил машину. Я успел только заметить протянутые ко мне руки, разинутые рты, затем все скрылось. Я спасся!
