Алексей Калугин - Мир без Солнца
Казалось, все было продумано до мелочей, и все же какая-то непонятная нервозная напряженность не давала Кийску усидеть на месте. Нынешняя операция с точки зрения расстановки сил выглядела куда предпочтительнее, чем многие из тех ситуаций, в которых Кийску доводилось оказываться прежде. Но никогда еще ему не приходилось руководить столь разношерстной командой, как та, что оказалась под его началом на этот раз. А между тем успех всей операции зависел главным образом от того, насколько четко и слаженно будут действовать все ее участники. Один неверно понятый или неточно выполненный приказ – и все полетит к чертям.
С периодичностью метронома Кийск расхаживал из стороны в сторону, стараясь не думать о совершенно невероятном на первый взгляд стечении обстоятельств, которое привело к тому, что в его отряде оказались двое ученых, никогда прежде не державших в руках оружия, десяток римских легионеров и четверо людей-ящеров, порожденных на свет причудой эволюции, не осуществленной в действительности, в той действительности, которую знал Кийск.
Время от времени Кийск приподнимал небольшой кусочек мха с циферблата часов на левом запястье.
Гамлет Голомазов, командовавший отрядом, которому предстояло имитировать штурм казарменного корпуса со стороны пустыни, должен был начать атаку ровно в двенадцать по станционному времени. Одновременно с этим люди-ящеры начнут рыть подземный ход в направлении казармы. Кийск полагал, что за полчаса, которые требовались Золотку и его людям для того, чтобы прокопать лаз, Голомазову удастся убедить засевших в казарме двойников в серьезности своих намерений, и к тому времени, когда вооруженные мечами легионеры выберутся из лаза, основные силы противника будут находиться в окопах.
В том, что Гамлет сделает все, как нужно, Кийск не сомневался. Его беспокоило только то, что между двумя отрядами, которым предстояло действовать слаженно, могла возникнуть несостыковка во времени. Предложенные людьми-ящерами растительные протекторы превосходно защищали любые автоматические устройства, как механические, так и электронные, от разрушительного воздействия внешней среды. Однако Леру высказывал опасение, что в отдельных точках пустыни время могло течь с разной скоростью.
– Сколько еще? – спросил Дугин, когда Кийск в очередной раз прошел мимо него.
Прежде чем ответить, Кийск снова посмотрел на часы.
– Семь с половиной минут.
Дугин тяжело вздохнул:
– Рехнуться можно…
– Золотко, – обратился Кийск к человеку-ящеру, – у вас все готово?
Золотко уверенно провел руками сверху вниз.
– А вы постарайтесь думать о чем-нибудь хорошем, – посоветовал Дугину Леру.
– Можно подумать, что вы сейчас думаете не о том, что произойдет, когда мы окажемся в казарменном корпусе, – криво усмехнулся Дугин.
– Нет, – отрицательно качнул головой Леру.
– О чем же в таком случае? – поинтересовался Кийск, которому и самому хотелось хотя бы на время отвлечься и не думать о предстоящей операции.
– Я пытаюсь понять, что произойдет с теми, кто сейчас нам помогает, – Леру взглядом указал сначала на римлян, а затем на людей-ящеров, – если нам удастся восстановить привычный для нас ход исторического процесса. Если еще можно допустить, что легионеры Сервия Плавта просто проиграют битву при Каннах, то для людей-ящеров вообще нет места в том мире, который мы знаем.
– И к какому же выводу вы пришли?
На этот вопрос Леру ничего не смог ответить, – только с сожалением развел руками.
Дугин искоса взглянул на Золотко и его соплеменников.
– Мне будет жаль, если цивилизация людей-ящеров с их удивительной культурой, основанной на развитии биотехнологий, исчезнет навсегда, – сказал он.
– Мне тоже, – согласился с ним Леру.
– Могу вас заверить в том, что этого не произойдет, – едва заметно улыбнулся Кийск. – Все, что когда-либо имело место в нашей Вселенной, навечно сохраняется в памяти Лабиринта. А все, что Лабиринт помнит, он может воспроизвести. Не исключено, что когда-нибудь он придет к выводу о предпочтительности цивилизации людей-ящеров по сравнению с нашей и решит начать все заново.
– Жаль, что при таком раскладе мы никогда не встретимся, – грустно кивнул Леру. – Я успел только в самых общих чертах ознакомиться с мировоззрением по сравнению людей-ящеров.
– И что, оно в корне отличается от нашего? – поинтересовался Дугин.
Леру улыбнулся:
– Боюсь вас разочаровать, но, чем дольше я занимаюсь своей наукой, тем больше убеждаюсь в том, что в этом мире очень трудно придумать что-нибудь принципиально новое.
Кийск снова посмотрел на часы. Его по-прежнему беспокоила проблема возможной несостыковки во времени с отрядом Голомазова. Если бы иллюзорная реальность багрового мира не проглатывала все звуки, о ситуации на линии обороны вокруг казарменного корпуса можно было бы судить по интенсивности стрельбы. А так Кийску оставалось надеяться лишь на то, что его часы идут синхронно с часами Гамлета Голомазова.
– Пора.
Кийск произнес это слово негромко, но услышали его все.
– Золотко.
Люди-ящеры не спеша поднялись на ноги. Двое из них подняли принесенную с собой большую двуручную корзину и перенесли ее на несколько метров в сторону от того места, где сидели. Золотко и еще один человек-ящер взяли два продолговатых сосуда объемом около десяти литров каждый. С корзины скинули крышку. Она оказалась почти до краев наполненной темно-коричневыми гранулами, формой и размером напоминающими бобовые зерна. В центре корзины между гранулами торчал небольшой зеленый росток с двумя овальными листочками нежно-зеленого цвета на самом верху.
– Что они собираются делать? – шепотом спросил у Леру Кийск.
– Представления не имею, – так же тихо ответил философ.
Тем временем Золотко выдернул пробку из горлышка сосуда, который он держал в руках, и вылил примерно половину его содержимого в корзину.
Наполнявшие корзину гранулы начали лопаться, словно переспелые плоды вишни. Содержимое корзины как будто вскипело, на глазах заполняясь плотной желтоватой пеной, в которую превращались гранулы. Полностью укрытый пеной крошечный росток, казалось, должен был задохнуться и погибнуть. Но не прошло и пары минут с начала происходящего в корзине таинственного процесса, как над шапкой пены взметнулась гибкая и толстая зеленая лиана с острым, словно веретено, концом.
Конец лианы метался из стороны в сторону. Человеку-ящеру пришлось проявить немалую ловкость, чтобы поймать его руками. Тут же лиану ухватил и второй человек-ящер. Вместе они согнули растение и прижали его к земле. Лиана в их руках корчилась и извивалась, словно живая змея, буквально на глазах увеличиваясь в размерах.
