Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
Истома бросилась бежать.
В голове «зашипел» Нестор:
«У них парализаторы!»
Он выстрелил, не целясь, очередью, опустошая магазин, уловил движение сбоку и успел увидеть сначала облако шаров с глазами, зависшее над ущельем, а потом падающую сверху лапу «паука». Последнее, что он успел услышать, были вскрик Истомы: «Ясь, они!..» – и ликующий вопль младшего Кроули:
– Попался, гадёныш!
Потом в голове взорвалась световая бомба, и он перестал слышать, видеть и чувствовать.
Часть III
Предназначение
Ясен и Габриэль
Гость нежданный
Кадас опять говорил правильные вещи, что молодёжь стала больше развлекаться, что кочевники обнаглели, торгуя наркотой, что общину заполонили синайцы и вьеты, и снова Влад его не слушал, отлично зная, чем закончит держатель Веры: попросит помощи на строительство новой Каабы.
– …дать сотни две дружинников, – сказал Осокорь, теребя бороду, и Влад очнулся.
– Дам я тебе дружинников, да только не успеете вы каабу построить.
Глаза кадаса округлились.
– Почему?!
– Грядёт новая катастрофа.
– Ещё одно Падение, что ли? – скептически хмыкнул Осокорь.
– Вознесение, – улыбнулся Влад.
Осокорь поскрёб бороду, не зная, как воспринимать слова старосты, поднялся, огромный, круглый, осанистый.
– Так я скажу воеводе?
– Я сам скажу.
Осокорь попытался поклониться, у него это вышло плохо, и он удалился из светлицы, шагая тяжело и нешироко.
Влад побарабанил пальцами по столу, перебирая в памяти дела, которые необходимо было закончить до вечера, но перед глазами стояло лицо сына, в ушах звучал его мысленный голос: «Отец, помоги!» – и это сбивало с мысли и мешало работать.
В светлицу вбежала запыхавшаяся, высокая, тоненькая Ярыся, сестра Ясена.
– Пап, мы на озеро поедем?
Влад расцвёл, разглядывая восемнадцатилетнюю девушку. Она была так похожа на Улыбу, что защемило сердце.
– Поедем.
– Можно, с нами Митя поедет?
Митяй, сын Павленка, соседа Величей, давно поглядывал на красивую соседку и явно не прочь был заслать сватов.
– Ну, коли он не возражает, возьмём.
Ярыся подпрыгнула, захлопала в ладоши, чмокнула отца в щёку, побежала к двери. Уже на пороге оглянулась:
– Пап, я тебя люблю. А Ясь скоро вернётся? Скучно без него.
Влад помедлил с ответом, так как знал, что сыну намечена дальняя дорога, без возвращения в родные пенаты.
– Поскучай ещё немного.
Ярыся умчалась, но дверь открылась снова, пропуская Улыбу.
– Что это с ней? Чуть с ног не сбила.
– Пообещал взять Митяя на озеро.
Лицо жены опечалилось.
– Так уже купаться нельзя.
Влад подвинулся, приглашая Улыбу сесть.
Вода в озёрах и морях изменилась, стала вязкой, густой, и лишь кое-где по поверхности озёр плавали «окна» чистой жидкой воды. Чтобы готовить пищу, её надо было доводить до кипения.
– Какое-никакое, а развлечение.
Она села рядом, подпёрла щёку кулачком.
– Всё плохо?
– Ну, почему всё? – слабо улыбнулся он. – Проблемы решаются, хотя и не без скрипа. Свадьбу скоро сыграем. Жизнь продолжается.
– Воевода говорит: надо прожить жизнь так, чтобы больше не хотелось.
– Шутит.
Помолчали. Потом Улыба задала вопрос, который Влад ждал:
– Ясь вернётся?
– Что вы заладили одно и то же? – притворно рассердился он. – Вернётся, не вернётся… Вернётся! А когда – не ведаю. Ты же знаешь, какая перед ним поставлена задача.
– Какая? – не обиделась Улыба. – Уже месяц от него ни слуху ни духу.
Влад хотел признаться, что недавно разговаривал с сыном через поле Сил, и Ясен просил помощи, но говорить это жене не стоило. До тех пор, пока сын не отзовётся. Потому что с тех пор Влад так и не смог больше дотянуть канал пси-связи до Ясена, сын замолчал.
– Я уверен в одном: он – надежда наша! – твёрдо сказал Влад. Взял руки жены в свои, поцеловал пальцы. – Верь, он сделает всё, чтобы жизнь наша изменилась к лучшему.
– Верю, – печально склонила голову женщина, виновато встрепенулась под его взглядом. – Больше не буду грустить, пусть ему сопутствует удача.
В дверь постучали.
Улыба встала.
– Не буду мешать.
Дверь открылась, впуская вестового. Улыба вышла.
Будет и грустить, и плакать, и переживать, подумал Влад, глядя жене вслед, и ничего с этим поделать нельзя. Мать всегда будет переживать за сына.
В тот же день он встретился с Дивием на птицеферме: старейшина общины осматривал недавно построенный комплекс и беседовал с директором фермы. Влад поздоровался с обоими, выслушал доклад директора о запуске комплекса на полную мощность. Задавать лишних вопросов не стал, поскольку Дивий наверняка задал их раньше.
Они прошлись по ферме, вернулись к воротам. Директор выжидательно посмотрел на Велича, но тот сказал только одно слово: «Хорошо», – и директор удалился.
– Есть новости? – спросил Дивий.
– Нет, – коротко ответил Влад.
Ясен не отвечал на мысленные вызовы уже три дня, и это обстоятельство наполняло душу смутой и тревогой. Хотя Влад чувствовал, что сын жив.
– Он жив, – кивнул Дивий. – Я тоже чую это. Ясен – продукт завершения формирования человеческого разума, возможно даже, зачинатель новой расы, идущей вслед за файверами. Из него должен вырасти объединитель и оператор, каким когда-то был ты.
– Мои возможности скромнее. Он должен пойти дальше.
– Пойдёт. Надо ждать.
– В том-то всё и дело, что времени уже нет ждать. Началась системная деформация и деструктуризация пространства резервации, и она не остановится. Вода превращается в кристаллический студень, землетрясы случаются всё чаще…
Словно в ответ на слова Велича земля под ногами вздрогнула, породив низкий стонущий гул.
В курятниках фермы закудахтали куры.
Из открытых ворот ближайшего курятника выбежал петух, ошалело заметался. За ним бросились две девушки-работницы в белых халатах.
Влад понаблюдал за их попытками усмирить горластую птицу, включил мысль-волю.
Петух повернул к мужчинам, остановился напротив старосты, поклонился несколько раз. Во всяком случае, выглядело это так.
Девушки догнали крикуна, схватили на руки, понесли обратно в курятник.
Дивий оценивающе посмотрел на собеседника.
– Не наигрался в детстве?
Влад еле заметно усмехнулся.
– Извини, не удержался. Ты прав, от петуха до космоса дистанция огромного размера.
