Тамара Крюкова - Телепат
– Я пью без сахара.
– Тогда я на тебя не беру.
Он взял сахар, подхватил чашки и направился к столику. Кофе был настоящий, с густой пенкой, а не растворимая бурда из пакетика.
Женя посмотрела на Олега с любопытством.
– А ты с гонором. Что, рыцари не перевелись? А я думала, мир окончательно скатился в юнисекс.
Олег усмехнулся. Находясь рядом с Женей, было трудно чувствовать себя бесполым существом.
– Только не говори, что у тебя нет поклонников, – сказал он.
– Представь себе, я кошка, которая гуляет сама по себе.
– Такие кошки сами не гуляют, – скептически произнес Олег.
– Это что, комплимент? Может, ты решил за мной приударить? – подначила его Женя.
– Нужна ты мне, язва.
– Вот видишь, тебе я не нужна. А ты думаешь, другие глупее? Я ни с кем больше двух-трех раз не встречаюсь. Все сбегают.
– Да ладно тебе врать.
– Честно. Любителей флиртануть, которые считают, что любая девчонка при виде них из трусиков выпрыгнет, я сразу обламываю.
– Не все же такие, – возразил Олег.
– Есть еще медузы. Скажешь: упал, отжался, он упадет и отожмется. И тут дело времени, кому из нас это раньше опротивеет. Только у классиков красиво звучит: «Вода и камень, лед и пламень». В жизни такое не катит. А у тебя есть девчонка?
– Нет, – сказал Олег и с горечью добавил: – Я ей не нужен. Увидела, что я торгую газетами, постеснялась «здрассте» сказать.
Олег удивился, что упомянул об этом позорном эпизоде. Впрочем, от Жени ему было нечего скрывать. Они оказались случайными попутчиками в экспрессе под названием жизнь, поэтому откровенничать было легко.
– Ты хотел бы ее вернуть? – спросила Женя.
– Нет, – помотал головой Олег и спросил: – Слышь, а зачем мы едем к тебе на дачу?
– Дядя пригрозил, что если я не верну ему диск, он упечет тебя в клинику. Он откуда-то узнал, что ты запускал программу.
– А что, после программы человека надо сажать в психушку? – насторожился Олег.
– Нет. Якобы он хочет тебя обследовать.
– Может, так даже лучше. Он ведь врач.
– Ты не понимаешь. Это всего лишь предлог, чтобы выманить у меня диск.
– А почему ты не хочешь его отдать? Тебе ведь он как рыбке зонтик. Или твой отец хранил программу в тайне? Но как тогда она попала к твоему дяде?
– Он был папиным ассистентом, – нехотя призналась Женя.
– Ну ты даешь! Чего же мы от него прячемся?
– Потому что он псих, а не врач. Когда отец погиб, он стал проводить в клинике опыты на людях.
Женя хотела добавить, что из-за этого двое ее друзей сошли с ума, но прикусила язык. Она не знала, насколько чудовищная программа повлияла на психику Олега, но в любом случае он не был сторонним наблюдателем. Говорить ему о сумасшествии Леши и Макса было так же неуместно, как о смерти у постели тяжело больного.
– Скорее я разломаю этот проклятый диск на кусочки, чем он его получит! – в запальчивости воскликнула девушка.
Пара, сидящая за соседним столиком, оглянулась. Женя отодвинула пустую чашку и поднялась из-за стола.
– Пойдем. Нам надо еще купить еды.
Ребристый пол эскалатора плавно стекал на первый этаж, где располагался супермаркет.
Олег задумался над словами Жени. Неужели у нее поднимется рука уничтожить диск? Ведь судя по всему, эта программа бесценна. Сейчас Олег как никогда хотел ее сохранить. Перспектива скрываться от врача психушки, который хочет упрятать его в дурдом, не привлекала, выбора не оставалось. Волею судеб он оказался заложником, пешкой в шахматной партии, где он мог ходить только на одну клетку и только в одну сторону. Но с помощью диска он мог бы прорваться в ферзи. Если бы удалось увеличить телепатические способности!
– Слушай, это правда, насчет опытов над людьми? – спросил Олег.
– Нет, это у меня такая манера шутить, – съязвила Женя.
– И что, кто-нибудь становился гением? – осторожно поинтересовался Олег.
Женя бросила на него подозрительный взгляд.
– Ты что-то задумал?
– Йес! У меня есть идея. Мне надо еще раз запустить программу.
– И не мечтай, – заявила Женя.
– Почему?
– Потому что вредно для здоровья.
– Нет, я серьезно. Программа реально действует, но мне нужно научиться управлять своими видениями.
– Тебе это в кайф?
– Что?
– Твои видения.
– Ну, как тебе сказать, – замялся Олег.
– Так и скажи. Только честно.
– Если честно, то ощущение фиговое.
– А точнее. Что ты при этом чувствуешь?
– Как будто сам находишься на месте катастрофы.
– А после?
– Что может быть после? Натуральный депрессняк.
– Тебе это надо?
– Нет, но в том-то и фишка, что если с программкой еще поработать, то наверняка легче пойдет.
– Ты не первый, кто так думал. Каждый уверен, что программу можно обуздать. А когда капитально сносит башню, то уже поздно метаться. Скажи, когда на тебя накатывала депрессуха, тебе не хотелось уйти в мир иной?
– Мне, конечно, бывает фигово, но не настолько, – усмехнулся Олег.
– Твое счастье.
– А что, кроме Леши еще кто-нибудь сложил ласты?
Женя не сразу ответила на вопрос.
– Все.
Олег невольно присвистнул. Женя продолжала:
– Насколько я знаю, все кончали жизнь самоубийством.
Это походило на дурной сон, вязкий кошмар, от которого не было пробуждения. Пешка вынуждена была делать ход вперед без надежды попасть в ферзи.
– Что же делать?
– Забыть о программе и держаться подальше от моего дядюшки. Пока ты в ней не погряз, у тебя есть шанс выкарабкаться.
– Но я ведь не могу прятаться вечно, – произнес Олег.
– Нам надо выиграть время. Леша вел дневник, но я не могу попасть к нему в квартиру. Он жил вдвоем с сестрой, а она сейчас в отъезде. Вернется со дня на день.
– А зачем тебе дневник?
– Это вещественное доказательство. Я зачитаю старому кретину пару абзацев и пригрожу, что передам записи в газету. Он трус, и оставит нас в покое.
– Может, тогда не стоит ехать на дачу? – засомневался Олег. – Он же сразу догадается, что ты там.
– Не думаю. Это последнее место, где меня будут искать, – сказала Женя.
– Почему?
– А вот это, в самом деле, не твоего ума дело.
ГЛАВА 37
В дачном поселке было тихо и пусто. За заборами дремали погребенные под снежными перинами дома. Все застыло. И только из трубы сторожки поднимался дым, внося в пейзаж живую струю.
На шум мотора из будки выскочил большой, кудлатый пес неведомой породы, но с явным присутствием в его родословной сенбернара. Пес пару раз гавкнул на проехавшую машину и снова залез в будку, видимо, решив, что выполнил свой собачий долг.
Основная дорога была расчищена, хотя, судя по всему, ею почти не пользовались. Боковые улочки замело. Машина доехала почти до конца и уперлась в снежную насыпь. Дом, куда они направились, стоял на отшибе, особняком от остальных дач. Темный сруб на фоне высоких елей. Зимой подъезда к нему не было. Нужно было пешком пересечь пустошь, которая летом превращалась в озерцо. В зимнюю пору оно замерзало, и к дому вела только узкая тропка, проторенная сторожем.
