Александр Абрамов - Селеста-7000
Трэси сразу повеселел, но не изменил интонации:
— Сколько взял?
— Ни цента.
— На что клюнул?
— На крючок. Я выложил рейсовый билет на стол и сказал, что мафиози покойного Джино есть и в Неаполе. «А вас, проф, говорю, ожидает молодая жена и два бамбино, которым, сами понимаете, жить да жить». Итальянец подумал и взял билет. Предварительно переменил отель, как было условлено. Никаких следов.
Через несколько минут другой междугородный телефонный звонок разбудил нью-йоркского адвоката Оливера Клайда, младшего партнера юридической конторы «Донован и Клайд».
— Спал, Олли?
— Я думаю. Третий час ночи.
— А у нас двенадцати нет. Извини. Заседание Совета завтра утром?
— Уже отложено.
— Из-за Бревера и Бертини?
— Ваша работа, шеф?
— Не надо быть слишком догадливым, сынок. Это вредно. Кого введут в комиссию вместо выбывших?
— Баумгольца и Чаррела. Конечно, это лишь предположение, но вероятность кандидатур несомненна.
— Мак-Кэрри не прибудет?
— Вместо него завтра утром, вернее, уже сегодня прибывает Телиски.
— Скверно.
— Русский хуже.
— Устранять русского бесполезно: пришлют другого. Есть шанс ввести в координационный комитет Видера?
— Один к десяти.
— Совсем плохо.
— А какой смысл? Все равно у них право вето.
— Пройдет?
— Наверняка.
Клинг! Цепная телефонная реакция угрожающе развивалась. Два междугородных вызова один за другим.
— Кто рядом, Тэрри?
— Никого.
— Я слышу голоса.
— В соседней комнате играют в покер. Я отошел.
— Закрой дверь плотнее.
— Закрыто.
— Микрофонов нет?
— Кому нужен Тэрри, игрок и сводник?
— Сейчас он нужен мне. Есть бомбы у нас на складе?
— Пластиковые? Сколько угодно.
— Не подойдет. Ядерных не достанешь, а, скажем, тротиловые?
— Ого! Сколько выкладываете?
— Сколько запросят. Срок — сутки. Вес достаточный, чтобы уничтожить риф, айсберг, скалу в масштабе сто на сто. Объект должен быть доставлен послезавтра до рассвета в наш ангар в Сан-Диего.
— Руди в курсе?
— Не задавай лишних вопросов.
Через час пилот спортивного самолета Руди Мэрдок доставил Игер-Райта в Санта-Барбару. Выходя к поджидавшему его роскошному своей старомодностью «ройсу», Трэси сказал пилоту:
— Завтра рейсов не будет. Поедешь в Сан-Диего и подготовишь к полету «локхид». Подождешь Тэрри в баре или в бильярдной. Примешь от него пирожок с начинкой. Что дальше, где, как, когда и зачем, узнаешь на месте.
Цепная реакция продолжалась. Дома Трэси ждал Видер.
— К вам труднее пройти, чем в Белый дом к президенту. Охрана проверяла меня по отпечаткам пальцев.
— Трудно жить в Америке, сынок. Вот перееду в Европу, поближе к Афинам, или куплю островок в Средиземном море.
— Вы бы охотнее купили другой островок. Только судьба его решена.
— Пока еще нет.
— Долго ли ждать до утра? А оно у них раньше, чем у нас.
— Заседание отложено. Бревер в больнице, Бертини без объяснения причин сбежал в Неаполь.
— Найдут других.
— Уже нашли. Есть предположение: Чаррел вместо Бревера, Баумгольц вместо Бертини.
Видер, не позволив себе даже улыбки, спросил:
— А что противопоставит Баумгольц меморандуму Шпагина? Сыскное бюро во главе с Ниро Вулфом?[7] Самая невежественная интерпретация научной проблемы, взволновавшей весь мир.
— Есть еще Чаррел.
— Идея Чаррела непроходима. Никаких шансов в Совете Безопасности.
— А на Генеральной Ассамблее?
— Никаких шансов в ООН вообще. Селеста вне науки — это война. И еще неизвестно, на чьей стороне будет Селеста. Можно владеть островом, но нельзя принудить связанный с ним феномен к контактам.
— Ты прав, сынок. Что ни шаг, то болото. Легче нам было жить без Селесты.
Цепная реакция заканчивалась. Еще один междугородный вызов.
— Откуда, Тэрри?
— Из Сан-Диего, шеф. Груз доставлен.
— Никаких осложнений?
— Тихо, как в церкви. Только Руди пьян.
— Приведи его в чувство — и ни капли виски до завтра. Вылет из Сан-Диего обеспечишь без инцидентов. Посадку в Норфолке обеспечит сам Руди. Кстати, это в его интересах: пирожок начинен не вареными яблоками. Вылет из Норфолка Уинтер берет на себя, если не придерутся таможенники. Впрочем, на таможню я позвоню сам.
— Нужна карта?
— Зачем? Место Руди знает. Он уже летал на разведку с ближайших островов. Говорит, что защитное поле включается на высоте одной-двух миль при подходе рейсовых к Гамильтону. Есть шанс, не сбрасывая груза, спикировать прямо на риф с большой высоты и катапультироваться. Патрульный катер подберет, а о дальнейшем я позабочусь. Надеюсь, пилот не подведет?
— Руди? Смешно. Но гонорар, шеф…
— Тебе в тройном размере, Руди — в десятикратном.
Реакция подошла к критической точке. Трэси прошелся по комнате, стараясь не думать о предстоящей акции. Он прочел все наиболее стоящее из написанного о Селесте и знал, что избирательный аппарат селектора не принимает рассеянных, нестабильных мыслей. Селеста мог не заметить задуманного Игер-Райтом, как не замечал семейных ссор, уличных скандалов и служебных конфликтов. А вдруг заметил? Трэси сознавал, что надеется на случайность. Прорвется самолет на максимальной скорости, не сработает защита, полетит к черту риф. Если верить ученым, судьба информария в этом случае становилась критической. Трэси был игроком, не мог им не быть, нажив миллионы на нелегальном и легальном игорном бизнесе. Он знал, что играет крупно, но выигрыш стоил риска. Единственно, что его останавливало, — это телефонный аппарат, скрытый в замаскированном стенном сейфе. По этому телефону Трэси никто не звонил, звонил лишь он сам, да и то не часто и в условиях строгой секретности, повторяя вызов, пока не откликнется трубка. На этот раз она откликнулась сразу:
— Я знаю все, что вы мне скажете.
Трэси ответил так же без преамбулы:
— Кто-нибудь возражает?
— Не возражает, но и не одобряет. Во всяком случае, не прямо. Акция пойдет целиком под вашу ответственность.
— Я не вижу возможности использовать его в наших интересах.
— Есть мнения, что научный прогресс всегда можно направить по надлежащему руслу.
— В легальных условиях?
— Совет Безопасности пока нам не мешает.
— А если я все-таки рискну?
— Если эксперимент удастся, вас не осудят. Если нет — не поддержат.
Клинг! Трубка щелкнула и умолкла. Трэси запер сейф и задумался. Не поддержат? Значит, в случае неудачи — скандал. Прижмут на бирже. Слопают, может быть, африканские рудники. Потери будут исчисляться в семизначных цифрах. И все-таки это еще не разорение. Селеста угрожает стать опасным, и Трэси лучше будет жить без него. Джошуа Игер-Райт уже потерял тысячи долларов и Джино, стоившего десятки тысяч. Но даже миллионы можно будет воспроизвести. Нельзя было воспроизвести только потерянного времени, а в его годы оно с каждым днем становилось дороже.
