Питер Бигль - «Если», 1996 № 07
---------------------------------------------------------------------------------
Андрей Лазарчук
ЖЕСТЯНОЙ БОР Повести, роман.
Харьков: Фолио; Донецк: ИКФ Сталкер, 1996. — 448 с., 16000 экз. (п)
=============================================================================================
Пожалуй, повести, составившие ранее не издававшуюся часть этой книги — «Жестяной бор» и «Там вдали, за рекой» — представляют собой один из ярчайших примеров так называемой «опоздавшей литературы». Еще каких-то пять-шесть лет назад выход заглавной вещи мог произвести настоящий взрыв в отечественной фантастике, но сегодня она, скорее всего, способна возбудить лишь ностальгические струны. «Жестяной бор» — это повесть, мастерской рукой написанная в конце 80-х и несущая на себе четкий отпечаток всего того, что на протяжении десятилетий волновало души «поколения дворников и сторожей», поколения, сложившегося уже в 70-х, но сумевшего реализовать себя только тогда, когда большинству его представителей перевалило за сорок. В те времена, на излете перестройки, эта работа, пролог будущих «Солдат Вавилона», стала бы откровением. Но сегодня… Сегодня можно понять, но сложно принять жизненную философию героев Лазарчука, единую практически для всех его (и не только его) произведений, но ярче всего проявившуюся, пожалуй, именно в этой вещи. Философия до обидного проста: если у вас депрессия, если вам кажется, что весь мир продолжает жить по инерции, если все ваши начинания гибнут в зародыше, если вы чувствуете, что совершаете непоправимую ошибку, то во всем этом общепланетарном раздрае может быть виноват кто и что угодно (тупой и злобный сверхразум-Голем, бесконечно чуждый и потому абсолютно бесчеловечный Бог, уродливая государственная система или спонтанно прорвавшийся в Настоящее клочок странного и жутковатого Будущего — нужное подчеркнуть, недостающее вписать), но только не вы сами. Людям, проникшимся этой философией, остается одно из двух: или согласиться с предначертанным, смиренно склонившись перед Роком, либо картинно умереть, уйдя от априорной жестокости мира, в котором и по законам которого они живут. И неудивительно, что главный герой «Жестяного бора» выбирает именно этот самый простой выход — ведь иного выбора, сохраняющего хотя бы видимость человеческого достоинства, герой Андрея Лазарчука сделать просто не мог.
Василий ВЛАДИМИРСКИЙ---------------------------------------------------------------------------------
Андрей Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
М.: Локид, 199 в. — 172 г. (Серия «Современный российский детектив») — 20000 экз. (п)
=============================================================================================
В старом и превосходном романе А. Лазарчука «Пуговица» герой, обнаружив некий проход между мирами, безуспешно пытается решить личные проблемы. В новом и не менее превосходном романе «Транквилиум» проход к «иной» Земле находится в цепких лапах андроповского КГБ. Сии злыдни надумали устроить из неиспорченного прогрессом буколического мира своего рода бункер, где собираются отсидеться, учинив атомную войну. Но герой, пользуясь своими уникальными способностями, проникает в наш мир и благополучно кончает зловредного генсека. Happy end? Черта с два! События только разворачиваются… Сюжет раскручен мастерски, ткань повествования весьма плотна, треволнения героев хоть и немного снижают темп повествования, но зато придают ему некую эпичность. Узнаваемый мотивационный ход (возникновению Новой Земли — Транквилиума — споспешествовали неосторожные эксперименты атлантов) отнюдь не раздражает, поскольку не выпячивается. На первом месте — судьба персонажей, их переживания, развитие характеров — все то, что делает прозу художественной, в отличие от постмодернистских экспериментов. К достоинству автора надо также добавить, что, по сравнению с его предыдущими романами, количество трупов на единицу книжной площади значительно уменьшилось.
Олег ДОБРОВНа правах рекламы (издательства представляют)
PERSONALIA
БИГЛЬ, Питер (BEAGLE, Peter)
Американский писатель, поэт и сценарист. Родился в 1939 году в Нью-Йорке. Окончил университет в Питтсбурге. Печататься начал с 1957 года. Известен в первую очередь своими романами «Прекрасное и укромное местечко» (1960 г.) и «Последний единорог»(1968 г.). Оба эти произведения являются великолепными образцами фэнтези, отличаясь очень хорошим стилем, мягким юмором и лиризмом. «Последний единорог», одно из наиболее лиричных произведений в жанре. По сценарию П. Бигля был поставлен полуторачасовой мультфильм «Последний единорог». Кроме того, известно, что П. Бигль был соавтором сценария мультфильма «Властелин Колец».
Помимо нескольких романов, Бигль написал небольшое количество рассказов, в основном собранных в книге «Фантастические миры Питера Бигля» (1978). Широко известен его прелестный рассказ «Добро пожаловать, леди Смерть», опубликованный на русском языке еще в 70-е годы.
В прошлом году в Америке была выпущена антология «Бессмертный единорог», куда наряду с новеллами самого писателя вошли произведения многих других авторов, однако, по мнению критиков, именно произведения Бигля являются образцом жанра.
ЛЕЙБЕР, Фриц
(см. биобиблиографическую справку в № 5, 1994 г.)
Из автобиографического эссе Ф. Лейбера:
«…1910 год был годом чудесным и одновременно зловещим. Весной небеса озарила комета Галлея — зрелище еще более впечатляющее, чем впоследствии, в 1986 году. Закончили свой жизненный путь Марк Твен и Эдвард VII. Президентом был Тафт… Поздней осенью Роберт Фалькон Скотт основал базовый лагерь в Земле Мак-Мердо (Антарктика) для того, чтобы впоследствии предпринять вторую — неудачную, закончившуюся катастрофой, — попытку достичь Южного полюса. И вот, 24 декабря в северной части Чикаго впервые глотнул воздуха автор этих строк.
Юный Фриц родился здоровым мальчиком, умным и проявляющим интерес к миру вокруг него…
Он родился в мире, находящемся за сценой, в мире, где мог наблюдать за творением иллюзий, вызываемых из тьмы на свет заклинаниями, а также постичь эту иллюзорную механику. В мире, где необходимость создания «второй реальности» даже не обсуждалась, и где важность и нужность присутствия фантазии в физической и духовной жизни людей не подвергалась сомнению. В мире гримерных, задних комнат и кулис, где тряпки были костюмами, реквизитом служили любые, самые необычные вещи, на лицах лежал слой грима, а цвета создавались при помощи желатина, отражающего свет. В мире, пронизанном сюжетами Шекспира и вибрировавшем с ними вместе.
