Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
— Кел-Сей…
Она вздрогнула. Камень под одной из мягких подошв перевернулся и покатился.
Не Дагона, не Трегарт. Та, кого она так старалась избегать, женщина в сером. Она уселась на скале, выбранной так, что Келси теперь не может уйти, не протиснувшись мимо неё.
— Ты очень храбрая… или очень глупая… — женщина хорошо овладела языком Трегарта… или с помощью какой-то силы проникала в сознание девушки, — если так открыто называешь своё имя. Разве у тебя на родине не знают, что имя — часть существа? Или ты так защищена, что ничего не боишься? Каким искусством ты владеешь, Кел-Сей?
В голосе её слышалась насмешка, и Келси сразу почувствовала это. Поэтому негодование оказалось сильнее тревоги и страха, которые всегда вызывала в ней эта женщина.
— Никаким искусством я не владею, — угрюмо возразила девушка. — Не знаю, почему я оказалась здесь, а твои врата… — тут она перевела дыхание.
Колдунья покачала головой.
— Не мои врата. Мы в такие дела не вмешиваемся, хотя когда-то… — она выпрямилась, и лицо её приняло гордое выражение, — когда-то наши дела могли соперничать с тайнами врат. Но… — неужели её плечи действительно слегка обвисли под серым платьем? — Но это время в прошлом. Скажи мне, девушка… Кел-Сей… — она произносила имя, как нечто очень значительное. — Кто правит искусством в твоём времени и на твоей земле?
— Если ты имеешь в вицу колдуний, — горячо ответила Келси, — то их нет. На самом деле. Просто сказки…. О, некоторые их рассказывают, говорят о преданиях, верят в церемонии, будто бы пришедшие из прежних времён… но всё это только их воображение!
Наступила тишина, и Келси снова ощутила вкрадчивое проникновение в сознание, словно колдунья проверяла какой-то её щит.
— Ты веришь в свои слова, — наконец удивлённо проговорила женщина. — Веришь. Как могут исказиться подлинные знания! Однако Трегарт, — Келси показалось, что это имя было произнесено с отвращением, — Трегарт обладает определённой силой, а он говорит, что происходит из твоего мира. Хотя пришёл через другие врата.
Келси села на камень, обратившись лицом к женщине, но та на неё не смотрела.
— Не знаю, что ты называешь силой… — хотя правда ли это? Ведь каменный круг осаждали, и всадник пользовался далеко не обычным оружием, чтобы добраться до неё, но не смог провести свою лошадь в каменное кольцо, а сама она могла легко выходить и входить.
— Видишь? Ты тоже ею владеешь. В тебе есть сила, по крайней мере, здесь, — колдунья словно прочла её мысли.
— Гадание предсказало твоё появление. А Ройлейн, — губы её искривились, словно она с трудом произносила это имя, — Ройлейн отдала тебе свой камень…
— Не мне, — напомнила Келси.
— Ах, да. Кошке. Но в чём значение этого, Кел-Сей? Отвечай мне правду, — она подняла руку и щёлкнула пальцами. Голубая огненная лента устремилась к девушке, та увернулась, но недостаточно быстро: искра коснулась её виска, и в голове у Келси словно разорвался огненный шар. Она закричала и покачнулась.
— Аркврака!
Келси, всё ещё не обретшая равновесия, увидела, как откуда-то, словно с неба, пришла другая огненная линия и прорезала пространство между ней и колдуньей. Мужчина, один из воинов Дагоны, снова поднял руку, и второй залп, жар которого ощутила девушка, пролетел между ней и колдуньей.
Стрелявший приблизился, и Келси узнала в нём Эфутура, соправителя Дагоны в этом царстве мира; рядом с ним, отступив на шаг и не обнажая оружия, шёл молодой человек, имя которого Келси помнила: Йонан, один из разведчиков, которые уходят за пределы Долины для встречи с самым чёрным злом.
— Нам здесь такие трюки не нужны, — Эфутур обратился непосредственно к колдунье, и её прежде спокойное лицо исказилось в бессильной злобе.
Губы её шевельнулись, она словно собиралась плюнуть, как рассерженная кошка. Но ответила довольно спокойно:
— Она ведь тебе не родственница…
— Но она и не твоей крови, — возразил Эфутур. — И если что-то даёт, то добровольно и открыто. У нас свободное место, нет ни хозяев, ни слуг…
— Вы все слуги! — вспыхнула колдунья.
— Но служим мы великой Силе, которую ни ты, ни кто другой в этой Долине не может призвать!
— Тьма проникла во многие места, где некогда правил Свет. Даже твоя леди, связанная клятвой, не знает, кого впустила в сердце своей безопасной земли. Те, кто проходят через врата, приносят с собой дары, таланты, стремления, для которых у нас нет даже названий. Я бы многое узнала от этой. Может, она — ключ, которым Тьма откроет ваши замки!
— Ты правишь за горами… Вернее, правила, мудрая. Но похоже, здесь ты не можешь собрать Мудрых Женщин. Ты явилась к нам в Эскор за помощью и идёшь своим путём, тебя не сдерживают узы, наложенные на силу здесь. Ты ведь знаешь, что всякое применение силы пробуждает Тьму и тем усиливает её. Вновь говорю тебе: иди своим путём, который не совпадает с нашим!
— Ты мужчина! — на её губах появилась пена, щёки вспыхнули. — Что ты знаешь о силе, кроме таких вот игрушек? — она указала на его хлыст. — Высшая сила…
—.. принадлежит тому, кто может удержать её, мужчине или женщине, — ответил он. — Мы здесь не следуем обычаям Эсткарпа. В старину здесь жили могучие люди, и они были мужчинами. И не хвастай силами своих сестёр, ведь число их изрядно уменьшилось.
— Чтобы спасти наш мир! — щёки её побледнели, но глаза горели гневно, и Келси чувствовала, сколь сильные эмоции охватили это худое тело.
— Чтобы спасти ваш мир, — кивнул Эфутур. — И ты действовала ради своих. И снова говорю тебе: твои пути под нашим небом — не наши пути, помни об этом.
Он говорил спокойно, и колдунья, по-прежнему в сильном гневе, повернулась и ушла. А Эфутур не смотрел ей вслед, он словно вообще забыл о ней. Теперь он обратился к Келси:
— Ты умно поступишь, если будешь избегать её. Она принесла с собой всю узость мысли запада, и я думаю, не скоро она примет другой образ жизни. Это правда, что колдуньи Эсткарпа храбро сражались, чтобы защитить свою землю от двух зол, но в последней схватке они не только истощили свои силы, но и потеряли многих из своего числа. Сама жизнь ушла от них. Они ищут здесь возобновления того, что потеряли. Не только силы — она ещё живёт в их крепости, но и тех, кого они могут обучить, подготовить к своему образу жизни. И не думаю, леди, чтобы их путь принёс тебе добро…
— Это она пришла ко мне, а не я к ней, — возразила Келси. — И я не знаю, что это за сила, о которой здесь так много говорят, и не хочу её.
Эфутур медленно покачал головой.
— Жизнь — это вовсе не то, что нам хочется; скорее, это то, что Великие дают нам в час рождения, в человеке — мужчине и женщине — может быть заключено нечто, о чём он и не подозревает; оно само проявляется, выходит наружу неожиданно в момент напряжения. И, появившись, может быть использовано как оружие, если владелец этого хочет, — он улыбнулся и указал на молодого человека, по-прежнему державшегося в шаге за ним. — Спроси Йонана, что он нашёл в себе.
