Владимир Владко - Аргонавты Вселенной (с иллюстрациями)
Галя кивнула головой: это она знала, хотя и не так точно.
— Но, как вам известно, радий распадается чрезвычайно медленно, и наука не знает способов ускорения этого распада, — продолжал академик Рындин. — И поэтому мы не можем практически использовать его энергию. Наука научилась пользоваться ею только для медицинских целей — кстати, и у нас в астроплане есть маленькая пробирка со следами солей радия. И вот возникает вопрос: не может ли быть в природе какого-то схожего с радием элемента, который распадался бы тоже сам по себе, но значительно быстрее? И если существует такой элемент, то где искать его?
Галя слушала со все возрастающим интересом: Николай Петрович обладал способностью рассказывать о самых сложных вещах необыкновенно просто.
— Тут мы и подходим с вами к той гипотезе, страстным защитником которой является наш друг Вадим, — говорил Рындин. — Он и его единомышленники из Всесоюзного химического общества рассуждали так. Если мы допустили существование элемента номер сто одиннадцать — ультразолота, расширив периодическую таблицу элементов Менделеева, а эксперименты и спектральный анализ доказали правильность такого допущения, то почему не пойти еще дальше? Почему не расширить таблицу Менделеева за существующий седьмой ряд и не допустить существование восьмого периода, подчиненного тем же законам, которые действуют в уже известных семи периодах? Надо признать, что эта гипотеза, хотя и очень смелая, не столь невероятна — особенно после того, как опытные данные подтвердили существование окончания седьмого периода с его ультразолотом… Все понятно, Галя?
— Да, Николай Петрович, — подтвердила девушка, не сводя с него восхищенных глаз. Перед нею в новом свете предстал Вадим Сергеевич — ученый, который, не страшась споров с противниками, смело выдвигал свои гипотезы и упорно защищал их. Для этого, наверно, надо ужасно много знать. Нет, Галина Рыжко непременно должна стать такой же. ученой, чтобы и она могла не только случайно что-то сообразить, а шаг за шагом, обоснованно, открывать новое в науке, доказывать свою правоту и свои гипотезы.
— Николай Петрович, а у Вадима Сергеевича много было противников? — спросила она нерешительно.
— Еще бы! — улыбаясь, ответил Рындин. — Новые теории и гипотезы всегда вызывают сопротивление тех, кто привык идти проторенными дорожками, — это общеизвестно, милая девочка, хотя и весьма печально. Но Вадим, как вы знаете, обладает довольно твердым характером и легко не сдается — за что, к слову сказать, я его особенно люблю. И он настойчиво доказывал, что если допустить существование восьмого периода таблицы Менделеева, то находящийся в нем элемент номер сто двадцать может повторить свойства уже известного нам радия, оказаться его ближайшим родственником, но с гораздо более ярко выраженными качествами радиоактивности. Такой новый элемент Вадим и его сторонники условно назвали инфрарадием. И утверждали, что этот элемент явится мощным источником энергии. Инфрарадий, как предполагал Вадим, будет выделять энергию в миллионы раз медленнее, чем расщепляющиеся, в цепной реакции ядра урана или плу- тония, ибо там мы 'имеем дело со взрывом, а не с постоянно и планомерно протекающим распадом. Но энергия инфрарадия должна, по мысли Сокола, выделяться в сотни тысяч раз более активно, чем энергия знакомого нам обычного радия. Вы понимаете, Галя, каким удобным и полезным источником энергии мог бы оказаться такой элемент, как инфрарадий?
— И Вадим Сергеевич думает теперь, что… — Галя Рыжко не решилась закончить свой вопрос: трудно было поверить, что ее серо-зеленые камушки, такие неказистые на вид, могут оказаться могучим инфрарадием!
— Да, он думает, что вы открыли на Венере инфрарадий… вернее, какие-то соли инфрарадия. И очень хорошо, что только соли, иначе вы не отделались бы ожогом, — закончил Николай Петрович. Он опять взял в руки один из камушков, принесенных Галей, и поднес его к глазам, внимательно рассматривая.
— А на Земле нет инфрарадия?
— Это пока неизвестно, — отозвался рассеянцо Рындин, сосредоточенно разглядывая камушек. — Если он не распался за миллиарды лет существования нашей старушки-планеты, то, конечно, прячется где-нибудь в глубочайших ее недрах. И тогда… не его ли энергия разогревает очаги магмы в этих недрах и выбрасывает огненную лаву на поверхность Земли во время вулканических извержений?.. Мы не знаем этого, Галя. И знаете что? Давайте отложим подальше ваши камушки. Имеют ли они отношение к инфрарадию — это установит Вадим, но уже сейчас я могу сказать, что они очень активны. Мне вот показалось, что по поверхности камушка пробегают крохотные золотые искорки… и только тогда я сообразил, что это — раздражение сетчатки глаз. А теперь вот и слезы выступили… Нет, отложим камушки! Это опасные игрушки, и нам надо быть очень осторожными с ними… Что такое, Ван? Какие-нибудь новости? — оживился Рындин, увидев быстро вошедшего в каюту Ван Луна, который держал в руке лист бумаги.
— Очень важные новости, Николай Петрович, — произнес Ван Лун. — Сигналы с Земли!
Рындин радостно протянул к нему руки:
— Дорогой мой, это лучшее, что вы могли сообщить! Значит, зонд-антенна помогла!
— Да, но только это не речь. На Земле не уверены, что мы можем свободно принять радиотелефонную передачу. И Земля дает сигналы по азбуке Морзе. Вот, автомат записал, прошу. — И он подал Рындину принесенный лист бумаги.
— «Венера-1», «Венера-1», слушайте нас, говорит Земля, — голосом, дрожащим от радостного волнения, читал Николай Петрович. — После получения почтовой ракеты снова не имеем никаких известий. Беспрерывно пробуем связаться с вами. Слушайте нас, «Венера-1»! Перешли на азбуку Морзе, так как нет уверенности, что пространство не искажает сигналы радиотелефона. Передавайте ответные сигналы на полной мощности передатчика также азбукой Морзе. Как получим ваше подтверждение, сейчас же сообщим важные новые данные относительно вашего обратного старта с Beнеры. Выяснена возможность значительного ускорения вашего отлета. Будем снова вызывать вас, как и раньше, через каждый час. «Венера-1», отвечайте Земле!
Рындин поднял глаза на Ван Луна:
— Какие же это новые данные об отлете?.. Впрочем, сейчас надо думать о другом. Ван, вы проверили, в чем неисправность передатчика?
— Проверял, еще не нашел, сожалею. Буду искать.
— Надо поторопиться, Ван. Земля ждет нашего ответа. Интересно, что это за важные данные?.. А что Вадим?
— Я сейчас пойду узнаю, — приподнялась Галя. Ей так хотелось быть снова полезной! Но Рындин строго остановил ее:
