Тед Чан - История твоей жизни (сборник)
Любое исследование этого вопроса дает одни и те же результаты: внешность помогает пробиться наверх. Нельзя не считать красивых людей более компетентными, более честными, более заслуживающими успеха, чем другие. Все это неправда, но тем не менее их внешность производит на нас именно такое впечатление.
Калли вас не ослепляет — ослепляет красота. Калли же позволяет вам видеть.
Теймера Лайонс:
Поэтому я смотрела на красивых парней в кампусе. Забавно было, странно, но забавно. Скажем, вчера была в кафетерии и увидела парня, который сидел за пару столиков от моего. Я не знала, как его зовут, но все оборачивалась на него посмотреть. Нельзя назвать ничего конкретного, просто его лицо казалось более заметным, чем все прочие. Оно словно напоминало магнит, а мои глаза — стрелки компаса, которые к нему тянутся.
И посмотрев на него какое-то время, я обнаружила, что так просто вообразить, будто он хороший человек! Я ничего о нем не знала, не могла даже слышать, о чем он говорит, но мне хотелось с ним познакомиться. Странно было, но определенно ничего плохого.
Из передачи «ОбразоНовости» по сети Американских колледжей:
Из последних известий об инициативной группе каллиагнозии Пемблтонского университета: редакция «ОбразоНовостей» получила доказательство, что агентство паблик-рилейшнз «УайаттХейэс» заплатило четырем студентам Пемблтонского университета, чтобы они отговаривали своих однокурсников голосовать за проект, не регистрируя свое сотрудничество с агентством. Доказательства включают внутреннюю докладную записку «УайаттХейэс» с предложением рекрутировать «студентов красивой внешности и с высоким рейтингом популярности», а также расписки о выплатах агентства студентам Пемблтона.
Файлы были посланы «Воинами СемиоТех», группой культурной войны в эфире, уже взявшей на себя ответственность за многочисленные акты медиа-вандализма.
Когда по следам репортажа наши сотрудники связались с агентством, «УайаттХейэс» осудило это вторжение в свои компьютерные системы.
Джефф Уинтроп:
Да, это правда, «УайаттХейэс» мне заплатило, но не купило меня, их сотрудники никогда не предписывали, что именно я должен говорить. Они только дали мне возможность больше времени уделять антикаллийной кампании, в которой я все равно принял бы участие, если бы мне не пришлось зарабатывать деньги репетиторством. Я всего лишь высказывал мои искренние убеждения: калли — плохая идея.
Пара человек в антикаллийной кампании попросили меня больше не говорить об этой проблеме публично, потому что, на их взгляд, сейчас я только наврежу. Мне жаль, что они так настроены, потому что это просто ad hominem.[32] Если вы считали мои аргументы логичными раньше, то и сейчас ничего не должно было измениться. Но я сознаю, что кое-кто не способен уловить таких различий, и я поступаю так, как лучше для дела.
Мария деСоуза:
Этим студентам действительно следовало бы открыто заявить о своих контактах с агентством: у каждого из нас есть знакомые, которые душу готовы продать ради рекламы. Но сейчас, кто бы ни критиковал нашу инициативу, люди задаются вопросом: а не платят ли им? Обратная реакция определенно наносит вред антикаллийной кампании.
Я считаю комплиментом, что кто-то настолько заинтересовался нашей инициативой, чтобы нанять агентство паблик-рилейшнз. Мы всегда надеялись, что принятие проекта может повлиять на учащихся других школ, а нынешняя ситуация означает, что и крупные корпорации думают так же.
Мы пригласили президента «Национальной Ассоциации Каллиагнозии» выступить с речью у нас в кампусе. Раньше мы не были уверены, стоит ли нам приглашать представителей общенациональной организации, поскольку их интересы отличаются от наших: ее члены больший упор делают на то, как используют красоту средства массовой информации, мы же в СРП больше заняты проблемами социального равенства. Но учитывая, как среагировали студенты на грязный трюк «УайатХейэс», ясно, что проблема манипуляции средствами массовой информации способна дать нам то, чего мы добиваемся. Наш наилучший шанс провести проект — воспользоваться гневом на рекламодателей. Социальное равенство последует.
Из речи, произнесенной в Пемблтонском университете Уолтером Лэмбертом, президентом «Национальной Ассоциации Каллиагнозии»:
Возьмем кокаин. В своей естественной форме, как листья коки, он притягателен, но не настолько, чтобы перерасти в проблему. Но стоит его перегнать, очистить, и получится вещество, которое ударяет по вашим центрам удовольствия с неестественной интенсивностью. Вот тогда он вызовет зависимость.
Благодаря рекламодателям красота подверглась сходному процессу. Эволюция наделила нас «схемой», которая реагирует на красивую внешность — называйте это центром удовольствия в том участке коры головного мозга, который отвечает за зрение, — и в нашей естественной среде она была полезна. Но возьмите мужчину или женщину, у которых кожа и структура костей одни на миллион, прибавьте профессиональный макияж и ретушь, и вы смотрите уже не на красоту в ее естественном виде. Перед вами красота фармацевтического уровня, кокаин привлекательной внешности.
Биологи называют это «сверхнормальной стимуляцией»: покажите несушке гигантское пластиковое яйцо, и вместо собственных реальных яиц она снесет такое же. Мэдисон-авеню перенасытила нашу среду сходными стимулами, сходным зрительным наркотиком. Наши рецепторы красоты получают стимулов больше, чем они способны перерабатывать; за один день они получают больше, чем рецепторы наших предков за всю их жизнь. А в результате красота постепенно уничтожает нашу жизнь.
Как? Так же, как становится проблемой любой наркотик: разрушая наши отношения с другими людьми. Мы начинаем испытывать неудовлетворенность тем, как выглядят обычные люди, потому что они не могут сравниться с супермоделями. Двухмерные изображения сами по себе вредны, но с появлением очков виртуальной реальности рекламодатели могут поставить супермодель прямо перед вами, заставить вас встретиться с ней взглядом. Компании программного обеспечения выбросили на рынок богинь, чтобы они напоминали вам о назначенных встречах. Мы все слышали о мужчинах, которые предпочитают виртуальных подруг настоящим, но они не единственные, на ком сказался этот процесс. Чем больше времени каждый из нас проводит с роскошными цифровыми дивами, тем больше страдают наши отношения с реальными людьми.
Если мы хотим жить в современном мире, то никогда не сможем избежать этих изображений. А следовательно, не сможем избавиться от зависимости, потому что красота — это наркотик, от которого нельзя воздержаться, иначе пришлось бы все время — в буквальном смысле — провести с закрытыми глазами.
