Олег Рыбаченко - Лев-попаданец.
- Чем больше врагов, тем интереснее война! Чем больше противник, тем более скучным способом его приканчивают!
Галина свалив своего очередного визави, согласилась:
- А что вполне здравая мысль! Да еще и аллегория достойная Пифагора!
Огнезарная дьяволица - поправила напарницу:
- Ты видимо хотела сказать Сократа. Тут более уместная аналогия именно с Сократом.
Галина грубо ухмыльнулась:
- Уже немного осталось и жалкие огрызки вражеского войска, вот-вот побегут!
Но пока еще схватка кипела, хотя это уже был котел, под которым полыхал угасающий костер. Впрочем, мечи звенели, а вурдалаки даже старались издавать воинственные крики, таким образом, подавляя свой страх. Вот обезумел от боли горбатый скакун справа, получив глубокий порез на спине, отпрыгивая и сбрасывая своего огромного седока вниз, при этом упав, упырь все еще пытался перегрызть коням конечности. Мгновение позже к Галине прорвалось четверо всадников гигантов. Они сидели на вышитых золотом и обрамленными рубинами попонах и пытались, зарубить девушку-комсомолку, стремительно размахивая клинками. Что же элита, двоим, даже удалось зайти девчонке-комсомолке с тыла и два клинка, чуть не срубили ей. По обнаженной ключице девушки потекла щиплющая прежние мелкие разрезы кровь...
Оскаленные пасти вурдалаков извергали зловоние. Они ревели во весь голос, и их мечи жадно стремились раскромсать девичье тело. У боевой Галины лопнул ремень крепления, и девчонка едва усидела на крупе своего породистого скакуна, упершись голыми ступнями. В её руках мелькнули кладенцы, которыми она ловко парировала мощные выпады, заставив проскользить над нею клинки.
Ломоносова выкрикнула:
- У меня удар такой! Побеждаю тех, кто злой!
Ангелина добавила со смехом:
- Кто же слабый тех спасем! Будем бой - башку снесем!
Воительница-комсомолка сверкнула глазами, и её ответный выпал надрезал попону, заставив угрожающе провиснуть исполинов. Громадный скакун ( какой-то уж слишком плотоядный гибрид верблюда и на этот раз ягура), взбрыкнулся, но его всадники зацепились за взлохмаченную шерсть. Галина тонко взвизгнула и атаковала в ответ. Ее левый клинок провел отвлекающий выпад, а правый воспроизведя кривой выпад распорол упырю-исполину брюхо. Почти сразу же начали вываливаться кишки, а монстр опрокинулся в бок. Ремни подвязки его удержали, а мертвеющая лапа, машинально срубила собственного напарника. Пораженный в спину гигант неожиданно испустил вопль, смахивающий на визг петуха которого режут тупым ножом.
Галина хоть это и совсем даже не вежливо отметила, смеясь от души:
- Противно словно петушок прокукарекал - вот это значит, что он не был человеком!
Воительницу-комсомолку попытались достать сзади, но она стремительным приемом "веер пьяной девушки", срубила ему лапу. Монстр изрыгнул проклятие, которое впрочем, было почти невозможно расслышать в общем гвалте. Галина, скаля лучезарную улыбку, изрекла:
- Не тяни руки к монете - протянешь за грош ноги!
Девушка-комсомолка верила в скорую победу. Но вот как часто бывает и в жизни и в особенно кино, случилось неожиданное.
Словно из пустоты вдруг возник огромный, в кривых колючках динозавр. Он был весь в каких-то бородавках, иглах, язвочках и с окровавленной мордой. Безумные глаза твари были вытаращены, и в них читалось желание убивать. При этом монстр набросился именно на Ломоносову Галину.
Три длинных копья воительницы-комсомолки вонзились в тушу омерзительного монстра, и даже сломались, но движение динозавра не замедлилось ни на миг. Ангелина, что-то яростно крикнула и натянула поводья стремясь избежать столкновения с адским чудовищем. Но было уже поздно, смердящее словно, чадящая помойка туша, таранила коней девчат. И они полетели кувырком, мелькая голыми пятками. Ремни порвались, и первой полетела огнезарная дьяволица с зажатым в руке кладенцом, которым она умудрилась срубить еще одного вурдалака. Галине повезло гораздо меньше, и девушка-комсомолка просто врезалась в землю - провалившись во что-то чернильное и неопределенное.
Воительнице-комсомолке казалось, что она бабочка и летит по мягкой, воздушной атмосфере. Все оказалось в этом месте таким восхитительным, вокруг цветы, совсем непохожие на земные бутоны, но ничуть не менее прекрасные. Передать словами невозможно! Например, каждый лепесточек, был неповторим, как формой, так и рисунком. И при этом они шевелились, и словно жерла вулканов извергали пьянящий аромат, в котором казалось, присутствовали все приятные запахи мироздания. А рядом с ней по правое крыло парила не менее прекрасная бабочка.... Галина вдруг узнала, её милое личико;
- Ангелина - это что ли ты?
Напарница, несколько замявшись, ответила:
- Да я! А что тебя удивляет, что следует быть не киллером, а честным насекомым?
Галина в ответ звонко хихикнула:
- Насекомое ты говоришь... А ведь принадлежность живущего к тому или иному типу есть условное понятие. Разве не так?
Ангелина в ответ резонно возразила:
- Если учесть в какой мере все в наше мире относительно, кроме конечно движения, то это так. Ведь нельзя жить и при этом не двигаться. Сие понятие есть, по сути своей абсолютное!
Внезапно декорации перед девчатами поменялись( а что поделаешь сновидения слишком уж часто вычурны!) и они оказались в море.
Как раз абордаж, когда нет времени и места на размышления. И они атакую корабль...
С одной стороны те же самые девчата в касочном бикини, а с другой строгие солдаты английского флота. И между ними драка, рукопашка!
Галина с двумя мечами как размахнется... И кровь брызг...
И в тоже время, её мысли уже в другом направлении...
Сон или не сон! Не бывает таких снов, когда восприятие настолько реальное. Вот и сейчас, её подошва чувствует нагретую поверхность палубы шероховатость. Очень натуральную тяжесть клинка и запах потных английских солдат.
Вот она срубает ближайшего офицера.... Кровь на губах, ощущение ударения, дребезжание клинка...
Может позволить себя в качестве эксперимента убить?? Что тогда будет?
Олег появился по правую руку от Галины и, улыбнувшись, кивнул ей:
- Сестра ты меня узнаешь?
Ломоносова сразу же ответила:
- Конечно? Что за вопросы!
Олег был как юнга с пиратского корабля... В жару сражался без майки и с таким сильным загаром, что его можно принять за арабского мальчика. Разве что волосы белые....
Но вот юнга остановился и кивнул сестре предложив:
- Давай просто отсюда уйдем?
