Андрей Архипов - Ник Испанец
Это было не возможно дальше терпеть и Тимоху накрыло.
— Да скажешь ты мне наконец, что может быть такого привлекательного и заманчивого в полумертвом больном Виталии? Почему за тобой все бегают, убивая друг друга, объясни, кто ты такой, в конце концов?
— Кто я? Все очень просто, я аналитик.
— Что значит аналитик? Обыкновенный аналитик и такая суета? Да этих аналитиков сейчас как собак не резаных. Слушай, я все понимаю — болезнь, конспирация там, но ты мне не чешешь? Я себя идиотом чувствую, а это очень неприятно.
— Что значит обыкновенный, и что значит чешешь? Я, кажется, не давал повода и поэтому попросил бы выбирать выражения.
Голос больного задрожал, судя по всему, Тимохина тирада его задела и обидела.
— Весь фокус в том, что я совсем не обыкновенный аналитик, я очень хорошо анализирую. Настолько хорошо, что любая спецслужба или бизнес структура посчитала бы за честь иметь меня в своем штате. И, вообще, что за привычка судить о вещах, даже не потрудившись понять их суть? Впрочем, я не собираюсь оправдываться, мы люди достаточно взрослые, думай что хочешь.
О, черт, да этот Виталий оказывается обидчив как ребенок, надо срочно вытаскивать ситуацию, пока не замкнулся окончательно.
— Прошу прощения, погорячился. Не обижайся, я совсем простой человек, без всяких там спец подготовок, могу и сорваться. Готов признать вину и извиниться.
— Это кто простой человек, ты? Да ты талант парень редкостный, в определенных условиях стоишь дороже целого подразделения. И можешь мне поверить, это не лесть, я осведомлен о твоей персоне гораздо больше, чем ты можешь предположить. В жизни не встречал такого отличного баланса нужных качеств у одного человека. При желании можно сделать весьма успешную карьеру, но ведь тебе это не интересно, верно? Не любит ваша светлость прогибаться под чужую волю, категорически не терпит. Но в этом мы очень похожи, родственные души, можно сказать.
Все это было конечно очень интересно и познавательно, но информации почти не давало, и Тимоха решил тактично завернуть разговор в нужное русло.
— Извини меня, конечно, за некомпетентность, но все — таки, что такое: «очень хороший аналитик»? Это насколько надо быть хорошим, чтоб так охотились?
— Да, извини, увлекся. Постараюсь пояснить суть, не перегружая терминами. Я составил о тебе определенное впечатление и абсолютно уверен, что ты ни за что не станешь помогать, не понимая именно сути дела. Но, обстоятельства сложились таким образом, что не вижу смысла скрывать что либо, поэтому, слушай. Все дело в том, что я сумасшедший, блаженный, юродивый….
Глава 125. Юность гения
То, что он совсем не похож на других детей, Виталий заметил еще в детстве, он не понимал их, они ему были не интересны. Дурацкие разговоры и игры не привлекали, проблемы казались смешными, и мир взрослых был гораздо увлекательней. Но в этот мир его не пускали, над ним смеялись, рано в детстве сильно обидели и ребенок замкнулся. Учился он очень хорошо, ему давались точные науки, но отличные отметки приходили только в одном случае — если ему было интересно. Так и рос сам по себе, и проблема эта никуда не исчезла, а с вступлением в подростковый возраст только усугубилась. Он начал впадать в депрессии. Родители сначала сильно пугались, водили к врачам и те даже пытались лечить парня, но после первой попытки напичкать таблетками, тот впал в такую дикую истерику, что пришлось связывать и держать. Но истерика прошла, Виталик как ни в чем не бывало, пошел в школу, принес кучу пятерок и папа с мамой успокоились. Со временем пришло понимание, что ребенок не совсем обычный, особых проблем не доставлял, и его оставили в покое. Но по окончании восьмого класса, случилась история, которая снова всех напугала.
Дело было к экзаменам, школьный народец суетился, в меру своей расхлябанности, экзамены надо было сдать хорошо, от этого зависело, кого возьмут в девятый класс. Отсев намечался очень приличный, школа была специализированной, престижной, с физико-математическим уклоном. Все, так или иначе, бегали, кто с учебниками, а кто с презентами педагогам, но кроме Виталия. Тот на месяц закрылся в своей комнате, показываясь изредка, экзамены пропустил, а это неминуемое отчисление. Мама ревела белугой, отец тряс за шиворот как грушу, но ничего не помогало. С таким же успехом можно было трясти тряпичную куклу, на происходящее Виталик реагировал слабо. В школе так же расстроились, парень шел на медаль и был победителем многих олимпиад, но чего педагоги никогда не прощают, так это неуважение к предмету. А тут было именно неуважение, никаких медицинских справок о болезни родителями представлено не было, причина отсутствия была непонятной. Но Виталий воскрес из небытия, когда уже все махнули рукой.
Он, как ни в чем не бывало, появился в кабинете директора и заявил, что через три дня готов сдать весь курс. То есть, он предложил по любому предмету не тянуть билет, а ответить на все вопросы без исключения, по общему списку. Наглость была, конечно, потрясающая, но в школе работал преподавательский состав старой закалки, фанатики своих предметов и на педсовете вызов парня приняли. Решение было тяжелым, много спорили, но возобладало профессиональное любопытство. Ученики сдавали экзамены еще несколько дней и все это время он провел в своей комнате, но не тупо смотря в потолок, а обложившись учебниками, которые просто читал. Читал, как люди читают интересный детектив с продолжением, запоем. И со стороны зрелище было просто потрясающим — он шевелил губами, часто улыбался и быстро шелестел страницами. Ну что тут сказать, это своеобразное собеседование шло несколько часов, и коллектив педагогов был посрамлен и обескуражен, на все вопросы выскакивали исчерпывающие ответы. Как то подловить, или запутать парня не удавалось, он вышел оттуда с пятерочным аттестатом и направлением на областную олимпиаду по физике. С олимпиады привез первое место с почетной грамотой и стал безоговорочной гордостью школы с особым статусом. Этот статус выражался в свободном посещении уроков, на которое преподаватели закрывали глаза.
Прошло еще два года, школу закончил, без проблем поступив на физмат одного популярного столичного вуза, где с удивлением не обнаружил особого конкурса. Это жизнь менялась очень стремительно, точные науки выходили из тренда, у молодежи были популярны совсем другие дисциплины, но Виталия это волновало не сильно. Он слабо разбирался в картине происходящего, не его это был конек, перемены пугали, атмосфера мегаполиса повергла в шок. Парню срочно была нужна своя нора, куда можно забиться как улитка в раковину и вылезать на солнечный свет только при крайней необходимости. Общага исключалась категорически, пришлось снимать комнату у придирчивой и противной старухи, адрес которой подсказали профессора на кафедре, там сразу поняли, что этот невероятно одаренный и замкнутый в себе студент не доставит проблем, типичных для молодежи. И ему, в свою очередь, требовалось не многое — только возможность уединения, так что консенсус с проблемной старухой был найден, а со временем она даже согласилась его кормить и обстирывать. Таким образом, очень тихо и не заметно, прошли годы учебы в универе.
