Ник Перумов - Один на один
Своеобразное у них тут представление о роскоши: много соли и много кофе. Интересно, а какую такую гейшу он имел в виду?
- Ну, и куда направимся? - Саша бодро вертел головой, пропустив мимо ушей тираду Кувалды.
- Ишь ты, быстрый какой... никуды не пойдем... тута сидеть будем, на небо смотреть... настроениев ждать...
Ага. Ясно. ВД сообщит народу о своем расположении (или НЕрасположении) посредством облаков.
- Эт, того, паря, ты вот сюда садись да в тую сторону гляди... а я сюда поворочуся...
Вот так и сели. Таким вот сидячим тянитолкаем. Сидим. В небо пялимся. Облаков ждем. А вот если ветер, например, в другую сторону подует? Так можно век на одном месте просидеть, ничего не узнать... Саша затосковал от такого занятия очень быстро. А Кувалда, похоже, и вообще - закемарил, так как замолчал. Нет уж, так и с тоски помрешь.
- Эй, Кувалда, - Саша легонько пихнул его локтем, - а ты сам-то у этого ВД чего делал? В Городе чем занимаешься?
Гризли вздрогнул, просыпаясь, но заговорил моментально:
- А-а-а... Это-о, ить, дело сурьезное... - Он немного поерзал на месте, в предвкушении долгого разговора. - Работа, ишь, в основном, сезонная... Пестряков, там, мочить али помидорам костьши перебивать... - Звучало жутковато-интригующе, но Саша решил не уточнять, каким именно образом мочат пестряков. - ... А, ить, у ВД я в законе, в законе... в прошлом разе, как я уходить-то собрался, их сиятельство мне самолично грамоту вручили... от оно как...
- И где ж эта грамота?
- Дык, на сахар выменял, у лоткарей...
- А-а-а, врешь ты все, Кувалда! - развеселился Саша. - Сам говорил, что у тебя диабет!
- Ну-у, тко, ну-у, тко... Пойма-ал, пойма-ал, егоза ты шершавая... Ох и ехиднай ты парень, ох и ехидна-ай... подковыриста-ай... Все, ишь, подкузьмить старика норовишь, поддеть. И не вру я вовсе, привычки такой не имею. Ну да, диабет... Зачем же врать-то? Про здоровье врать - самому можно беду накликать... мда-а... конешно, диабет... так я сахарок-то обратно на диколон выменял, иначе никак было...
Диколон - это на его варварском языке, видимо, одеколон. Трудно следить за его мыслью, трудненько. И почему он все время называет ВД сиятельством? Это что - титул диктатора? Полный ералаш. Ну тебя на фиг, вместе с твоим диабетом.
- Ладно, ладно, Кувалда, не отвлекайся. Ты про ВД рассказывал. За что он тебе грамоту вручил?
- Оно-тко, мда-а... за удовольствие, моральное, так сказать, удовлетворение, за него... а это-о-о, того... слизней я для него рогатых дрессирую... от-то, дурныя животныя! А ихнему сиятельству очень нравятся, особенно когда по-писаному ходют. Хе-хе. Я давно уж намастрячился: палочку об ихнюю самку потру, а потом веду у самца перед носом, то бишь, перед рогами...
Черт возьми, я, кажется, совсем запутался. Чье сиятельство? Чья самка? Чьи рога? Кувалда меж тем радостно хихикал, предаваясь воспоминаниям:
- ... носов-то у них отродясь не бывало... Ну, а он-то, дурень-этот, запах чует, у него от энтого запаха последнюю кумекалку отшибает... вот он и ползет...
Что-то случилось с небом. Как будто тот самый местный распорядитель, ведающий здесь светом, малость перепутал и нажал на своем пульте кнопку "сумерки". Саша, потихоньку привыкающий к местным причудам, почти не испугался. Он не стал вскакивать и орать. Он просто осторожно и медленно поднял голову. А-а, ерунда, просто птицы.
- Обыкновенные раздетыши, - сообщил из своего уголка Саня. - Правда, необычно много. Никогда столько сразу не видел.
Почти сразу же где-то недалеко загремели выстрелы.
- Это-о-о их сиятельство охотиться изволят... - благодушно заметил Кувалда.
- Бред, - не унимался Саня. - Кто ж на раздетышей охотится?
- А тебе-то не все ли равно?
Птицы быстро пролетели. И тут же, слева, из-за дома появилась первая буква. О! Кажется, начинается. Саша сильно толкнул Кувалду локтем:
- Эй, смотри! - и вскочил. - Идем! Гризли медленно обернулся:
- Ага... Пошло-поехало...
- Ну, что ты расселся? Вставай, пошли, по дороге дочитаем!
- Э-э, т, парень, не торопись, остынь, остынь, говорю... Как это - идем, когда мы и настроениев его не знаем?..
- Да плевать мне двадцать раз на его настроения!
- Э-э-э, не-ет, не пойду я... что я - враг себе? Да ты погодь, погодь, торопыга... - Кувалда замолчал, глядя вверх.
Очередная резиденция ВД явно была где-то недалеко. Буквы не успевали расплыться. Над головами Саши и Кувалды Гризли через все синее-синее, абсолютно не питерское небо тянулась длинная, в девять слов, облачная фраза. Ее непечатность можно было сравнить только с ее безграмотностью. В чрезвычайно сильных выражениях ВД сообщал миру о том, как ему надоела его жизнь.
Сказать, что Саша покраснел до корней волос, - значит сильно погрешить против истины. Ничего сильно выдающегося во взгляде ВД на жизнь не было. Так, довольно ординарное мнение. Стармех (наш стармех, корабельный) гораздо красочней реагировал, например, на пролитый во время шторма ему на брюки горячий борщ. Саша с сомнением глядел на плывущий по небу образчик ненормативной лексики. Трудно представить, что человек, пребывающий в таком настроении, способен оказать кому-либо радушный прием. Даже Кувалда молчал, подавленный силой небесных слов.
Ты можешь сидеть здесь и дальше. Слушать, развесив уши, истории про помидорные костыли. Или, разинув рот, смотреть на матерящиеся тучки. Ах, простите, у нашего ВД плохое настроение! Прячьтесь в норки, закройте глазки лапками. А ты не подумал, что где-то там, недалеко, кстати, в лапах этого любителя рогатых слизней находится Света?
Саша резко встал.
- Вот что, Кувалда, все оружие, которое у тебя есть, я забираю с собой. Он старался, чтобы голос его звучал как можно тверже. Откуда-то послышался странный нарастающий гул.
Гризли рассеянно кивнул. Он смотрел уже не на небо, а куда-то мимо Саши.
- Я забираю оружие и ухожу! - громче повторил Саша.
Кувалда опять покивал и даже подтолкнул свой мешок в его сторону. Никакого оружия Саша достать не успел. Да и вряд ли Кувалда держал у себя в мешке противотанковую мину. Потому как это единственное, что могло бы сейчас пригодиться.
Из-за угла медленно выполз и уже разворачивался в их направлении обшарпанный грязный танк. Справа и слева от него тяжело бежали человек по десять крупных лысых мужиков. Все они громко сопели, почти заглушая рев мотора. Один из них толкал перед собой дребезжащую инвалидную коляску. Одним словом, шуму эта процессия производила - почище бродячего цирка. В довершение картинки стоит указать, что из люка механика-водителя выглядывало женское лицо, запачканное и бледное. А на башне, болтая ногами, сидел Виталий Антонов.
- Прибыли... - с непонятной интонацией сказал Кувалда Гризли.
Танк прополз мимо, затормозил, остановился, попятился. Все маневры вместе с ним выполняли лысые сопящие бегуны, поэтому со стороны все это сильно напоминало выгуливание больного слона. Теперь этот слон - простите, танк стоял прямо напротив Саши и Кувалды.
