Сара Чемпион - Диско 2000
Вуду Рэй все еще на помосте; она опустила голову между коленей. Крови на ней нет. Ее не зацепило. По-прежнему грохочут барабаны. Это чудо. Вуду Рэй царапает камень иглой, рисуя символ, который, должно быть, прозревает внутренним зрением. Ее лицо превратилось в маску чудовищного осознания. Может быть, ее призывают? Громилы Корпорации смыкаются вокруг нее: они готовы убивать. Кровь у них кипит. Что им за дело?
Я так и думал, что кого-нибудь застрелят.
На мгновение кажется, что танцевальный зал теряет опору. Сумма вибраций. Отчаянный треск автоматов. Вуду Рэй возносится в небеса в дыму.
Позвольте мне сформулировать это по-другому. Голубой столб света вырос из камня, облек ее усталое тело сияющим коконом. Она подняла руку жестом прощания. Словно бы она живой возносилась на небо. Она переносилась; атомы ее тела рассеивались.
Я увидел, как татуировки на ее теле загорелись красным, словно вплавлялись в ткань костюма. Когда свет угас, костюм упал на камень, как сброшенная с плеч мантия, как небесный покров.
Вознесение.
Рев барабанов вскипает яростным проклятием. Этого не должно быть.
«Прости…»
… Потом нужно было просто убрать хлам. Разумеется, у «Бэт'с Хэт» не было будущего. Корпорация провела эвакуацию здания и взорвала все, что осталось. Думаю, там оставались какие-то свидетельства, которые они не хотели оставлять.
Что странно во всей этой ситуации. Массовые аресты, но никаких обвинений. Те, кто выжил, были оставлены на Баттерси Парк Роуд — ошеломленные, растирающие затекшие запястья, — а в это время трубы энергостанции сложились внутрь и обрушились в облаке пыли. Вскоре Корпорация сняла оцепление территории и передала ее Короне. Вывела войска так же быстро, как и ввела их. В местных новостях всему этому происшествию было уделено десять строк. «Мышиная Шляпа» — смертельная ловушка. Изида: культ Вако. И так далее, и так далее. Черные, стволы и наркотики.
Чуть больше — на НЕК Вайп Нет. Еще одно этническое столкновение в ходе Европейской гражданской войны. Семья Ванг подает в суд за потерю доходов. После всего этого остается один неразрешенный вопрос. Сколько человек было убито Корпорацией Лондона? Где они похоронены и как их имена?
Информацию по этому вопросу найти крайне сложно.
Одно я знаю, наверное. Вуду Рэй может числиться в списках погибших. Но в молитвах компьютерных шаманов ее имя будет жить вечно.
Нил Стефенсон
Хруст
Приговоренный принимает душ, бреется, успевает надеть большую часть костюма и вдруг понимает, что опережает график. Он включает телевизор, с целью успокоить нервы, достает из холодильника пиво San Miguel, потом идет в клозет, чтобы достать все необходимое для своего последнего приема пищи. В квартире всего один клозет и когда его дверь открыта, то кажется, что будто в стиле контейнеров Амонтилладо все внутри заложено очень большими плоскими кирпичами, большей частью красной гаммы. Холодный красный цвет с сильными синими полутонами, не теплый оранжевый цвет, и это впечатление еще сильнее подчеркивается пронзительной синевой формой уважаемого и одновременно почему-то странно добродушного и в какой-то мере даже заносчиво грустного военно-морского офицера, облик которого напечатан на каждом из кирпичей. Их привезли сюда прямо к двери несколько недель назад по указанию его босса, который провел трогательную и слегка раздражающую компанию по поднятию духа Рэнди. Он их купил целый поддон, а может (Рэнди точно не знает) и целый контейнер, остатки которого все еще находятся в порту Манилы, окруженные вооруженными охранниками и огромными, величиной со словарь крысоловками с пред оргазменно напряженными пружинами и крючками, на конце которых насажана наживка в виде одиночного золотого катушка. Рэнди вынимает один из кирпичей из стены, создает разрыв в рядах, но за вынутым виден такой же идентичный кирпич, другая картинка с изображением того же военно-морского офицера. Кажется, что они маршируют из его клозета веселыми фалангами усмехающихся мирмидонян. «Неотъемлемая часть полностью сбалансированного завтрака», — говорит Рэнди. Это часть ритуала. Потом он захлопывает дверь, размеренными, насильственно спокойным шагами идет в гостиную, где обычно и ест, уставившись в экран тридцати шести дюймового телевизора, почти как какой-нибудь викторианский холостяк, развлекающий с противоположного конца огромного стола своих благородных знакомых женского пола. Он выставляет и раскладывает San Miguel, вместительную, пустую тарелку и исключительно больших размеров суповую ложку, настолько большую, что в большинстве европейских культур ее бы приняли за половник, а в большинстве азиатских за садоводческий инструмент. Он достает стопку салфеток, не обычных коричневых, сделанных из вторсырья, тех самых, которые даже если в воду окунешь, то все равно практически не намочишь, а возмутительно вредных для окружающей среды, белоснежно-белых, пушистых как хлопок и отчаянно гигроскопичных. Он идет на кухню, открывает холодильник, лезет в глубь и находит непочатый пакет-сумку-контейнер UHT молока. Чисто с технической точки зрения нет никакой необходимости хранить молоко UHT в холодильнике, но для того, что последует, кардинальное значение имеет то, что температура молока на несколько микроградусов должна быть выше точки замерзания. В самом конце холодильника Рэнди есть решетка, куда холодный воздух попадает непосредственно после фреоновых колец. Рэнди всегда ставит пакет молока прямо перед этой решеткой. Не слишком близко, чтобы пакеты не перекрывали проход воздуху, но и не слишком далеко. Холодный воздух врывается внутрь и превращается в видимый глазу газ, он конденсирует влагу и это так просто — открыть дверцу холодильника и наблюдать характеристики потока, словно ты инженер, проводящий испытания нового микроавтобуса в воздушном туннеле River Rouge. В идеале Рэнди хотел, чтобы весь пакет молока равномерно, будто завернутый во что-нибудь компактное, обдувался потоком воздуха для создания более эффективного теплообмена через многослойное, состоящее из пластика и фольги, покрытие пакета. Он хотел, чтобы молоко было таким холодным, что когда он достает и сжимает его, он чувствовал, как эластичный мягкий пакет твердеет в пальцах из-за образования льдинок, возникающих из ниоткуда только по причине того, что пакет побеспокоили и сдавили.
Сегодня молоко почти холодное, хотя и не совсем такое, как хотелось бы. С пакетом в руке Рэнди идет в гостиную. Надо обмотать его полотенцем, потому что пальцам больно. Он включает видеокассету и садится. Все готово.
Эта одна из кассет серии, которая заснята в пустом баскетбольном зале с полированным кленовым полом и безжалостно воющей вентиляцией. Ее герои, молодые мужчина и женщина — оба привлекательные, худые и одетые немного как балаганные фигуристы из какого-нибудь затрапезного представления Цирк на Льду, проделывающие простые танцевальные шаги под аккомпанемент придушенной музыки из стоящего на линии свободного броска магнитофона. До боли понятно, что видео снято третьим, отягощенным обычным любительским агрегатом, конспиратором, шатающимся из стороны в сторону от какой-то болезни внутреннего уха, которой он или она стремится поделиться с другими. Танцоры с клинически болезненной решительностью оттаптывают ногами простейшие танцевальные шаги. Оператор всегда начинает с общего плана обоих танцоров, после чего как отчаявшийся садист, мучающий какое-нибудь безответное и безобидное существо, направляет свое орудие на их ноги и все закружилось в танце, танце, танце. В какой-то момент слетает прикрепленный к его эластичному поясу пэйджер и сцену приходится прервать. И ничего удивительного — он один из самых популярных инструкторов танцев в Маниле. Его партнерша то же могла быть такой популярной, если бы только больше мужчин в этом городе желало научиться танцевать. Но в реальности она дает уроки мизерному числу запутавшихся или затоптанных под каблуком жены недотеп, таких как Рэнди Уотерхаус, поэтому с грехом пополам зарабатывает десятую часть того, что получает инструктор-мужчина.
