Ярослав Смирнов - Аэрогарды
- Какие сокровища? - поморщился д'Марья. Сколько там времени же прошло?.. - Чайник с чашками и лампочками?
Обер-шписсмейстер натянуто улыбнулся.
- Мавзолей - это ерунда, - сказал он. - Вы же, наверное, видели, какая техника была в том коридоре, из которого мы так поспешно ретировались, старье беспросветное, вторая треть прошлого века. А вот встречаются такие места, где есть все, как в раю, причем в раю любого рода, начиная с самых примитивных представлений, - еда, драгоценности, буколические уголки, женщины... в Мире очень мало, между прочим, женщин; просто не родятся: за них постоянно идут войны, как в незапамятные времена... и красот природы тоже немного - все планеты похожи на Землю, но все равно не то. Тоска по Земле, скажу я вам, страшная вещь: до восьмидесяти процентов обитателей Мира страдают психическими заболеваниями на этой почве, даже те, кто никогда Земли в глаза не видел, - те же ацтеки, хартнунги или персы-верит-рагниты...
- Восемьдесят процентов?
- Может, меньше. Да, есть, конечно, еще и эброниты, которые с Землей порвали давно и сознательно. А с харт-нунгами, правда, мы пока столкнулись только один раз, и то... - Обер-шписсмейстер махнул рукой.
А вот на сколько процентов ты мне тут наврал, дружище Зоммер-Заммер?.. Ладно.
- Есть в Туннелях и такие штуки, с помощью которых, похоже, можно создавать новые Миры, - снова заговорил обер-шписсмейстер. - Незнакомые технологии. Похоже, очень старые, но принципиально близкие к запрещенным вычислительным. Это, впрочем, отдельный разговор; подобное лежит вне сферы моих знаний: я не техник.
- Ага... - произнес д'Марья. - Вот я не совсем понял... на Землю попасть нельзя, так? А выйти за пределы Мира - в другую сторону? Вовне?
- То же самое, - быстро произнес обер-шписсмейстер. - Только кому это надо?
- Не знаю, не знаю, - проговорил д'Марья, изучая лицо Зоммера-Заммера. - Мне почему-то кажется, что очень даже надо.
...ну что вы, брат рыцарь, Империи надо разобраться хотя бы с местными делами, а потом уже думать о внешнем пространстве... разобраться хотя бы с Туннелями, понять, чего они хотят - вот, к примеру, что за странная история с сигналами бедствия? - обеспечить их бесперебойную работу, а то - право слово, сплошные дикарские методы... вы нам нужны, брат Вандельштахель, нужны просто позарез: без громких слов и лишних экивоков скажу вам прямо вступайте в наши ряды, займите подобающее место... ваши, кстати, люди - те, что пока находятся на форпосте, - тоже могут вступить, о том, что они не наши, пока никто почти не знает, они имеют полную свободу передвижения - в разумных пределах, конечно, - и могут принести пользу, особенно немцы...
- Ну а если я не соглашусь?
- Боюсь, у вас нет другого выхода, - извиняющимся тоном сообщил обер-шписсмейстер. - Убивать вас, конечно, нет никакого резона, но ведь химия стоит на высоком уровне развития... опять-таки - гипнотическое воздействие, совмещенное с медикаментозной обработкой, предоставляет обширные возможности...
- А вот здесь, как мне кажется, вы сильно ошибаетесь, братец копьемастер, - с некоторым злорадством сказал д'Марья. - Общаясь с этим вашим фон Биттербургом, я кое-что понял.
- Что же именно? - слегка закаменел лицом Зоммер.
- Да вот, к примеру, то, что при прохождении через ваши Туннели требуется определенное, и весьма немалое, напряжение воли. Если вы меня сломаете, то как я буду проходить в Двери?
Зоммер некоторое время молчал, играя желваками.
- Да, - наконец произнес он с некоторым сожалением. - Я, наверное, все-таки недооценил вас, брат капитан-полковник. Вы достойный представитель арийского народа. Какая наблюдательность, какая сила духа и воли... Скажу вам по секрету: мне кажется, что всадник фон Биттербург рассчитывает на вас в своей реформистской деятельности, о которой давно уже догадываются члены Малого Синклита. Не подумайте, я вовсе не противник графа Удо Райнриха фон дер Биттербурга, напротив, я его горячий сторонник и слежу за его подвижничеством давно и с огромным интересом... он - один из немногих, кто идет в правильном направлении, кто совершенно четко видит, что будущее нельзя построить только на пролитой чужой крови... Что же, это даже хорошо: лично я давно искал случая войти в контакт с всадником фон Биттербургом. Мне кажется, для этого настало время.
- Для чего настало время? - поморщившись, переспросил д'Марья.
- Для консолидации всех здоровых сил Священной Галактической империи. Для организации отпора проискам американцев. Для того чтобы вернуться на Землю, в конце концов...
- Да на что вам далась несчастная Земля? Там ведь ничего не осталось... А может быть, вам вовсе не Земля нужна? Может быть, дело, скажем, в Солнце?..
Вообще-то д'Марья сказал последнюю фразу просто так, чтобы потянуть время. Но по внезапно сузившимся зрачкам обер-шписсмейстера он понял, что куда-то попал, в какую-то десятку.
Ставшим почти привычным усилием воли д'Марья посмотрел вокруг, заглянул под тугую пленку, окутывавшую разум Зоммера, и тотчас ощутил, осознал, увидел Туннели... нет, кровеносные сосуды невообразимого тела, по которым стремился нечувствительный поток питательных частиц, снабжающий необходимым саму суть - но это не разум, не самость, даже не сущность... не воля и не судьба: однако, все в этом Мире неразрывно связано с ним, - и по этим сосудам несутся паразиты, симбионты, просто посторонние вкрапления; чтобы проникнуть к сути, чтобы что-то получить в результате проникновения (нечто отсюда, из этого каземата, невообразимое, но вполне человеческое), требовались жертвы... да, их было много, и даже среди своих (предательство одно из самых лакомых блюд, оно необходимо для получения награды!), но вот если бросить к ногам повелителя волю Солнца, то тогда...
Д'Марья чуть не задохнулся. Он понял, что сейчас его разум будет выжжен, съеден, пропадет навсегда... нет, он даже просто не родится, как не рождались миллионы и миллионы до этой локальной, но кем-то возвращаемой бесконечное число повторений секунды. Миллионы и миллиарды мыслей и слов, знаков и символов, поступков и бездействий, без спросу коснувшихся... а-а, нет уж, стал ловить сладкий воздух широко раскрытым ртом д'Марья, отдаляясь и старательно закрывая с чьей-то помощью двери за собой: я - не один, солдатами не бывают в одиночку, даже один - это уже почти армия, если есть то, что нужно защищать...
Он стиснул зубы и помотал головой, закрыв глаза. Бешено вертевшиеся стены успокаивались, останавливались и снова притворялись бесстрастными. Мир - местный, локальный с маленькой буквы - с готовностью демонстрировал свой нейтралитет, выдвигая на первый план реалии человеческого быта.
К примеру, обер-шписсмейстера, в глазах которого плескались злоба и страх.
