Сергей Синякин - Операция прикрытия
— У попутчика в поезде? — небрежно поинтересовался Коротков.
Задержанный отвел взгляд в сторону.
— Труп вы зарыли около станции в лесу, верно? — продолжил Коротков. — Сами понимаете, еще одно убийство, к тому же совершенное в мирное время, ничем не облегчают вашего будущего, господин Фоглер, напротив — последствия этого поступка делают ваше будущее еще более проблематичным.
— Вы хотите сказать, что меня расстреляют? — флегматично спросил задержанный. — Знаете, внутренне я готов к этому. В годы войны мы были непримиримыми противниками, нельзя же думать, что позорный мир, в результате которого не стало единой Германии, сделал обе стороны более терпимыми друг к другу. Вы коммунист? А я был национал-социалистом с одна тысяча девятьсот тридцать второго года. Мы — противники, между нами вряд ли возможен мир.
— Как знать, — осторожно сказал Коротков. — В иных случаях там, где невозможен мир, возможны перемирия.
— Только не говорите, что мы могли бы совместно работать, — сморщился Фоглер. — Не надо намекать на возможность сотрудничества. Я никогда не поверю, что вы готовы простить мне кровь ваших сограждан, вы ведь знаете, чем я занимался в Харькове, в Ровно и в Сумах!
— У нас будет время обсудить эти вопросы, — сказал Коротков. — Вернемся к сегодняшнему дню. Как вы вышли на Волоса? Это был запасной вариант?
Скорее случайный, — сказал немец. — О Волосе мне рассказал переводчик харьковского гестапо, которого я случайно встретил в Свердловске. Мне кажется, он тоже из этого племени бегунов. Адреса его я не знаю, но знаю, что он последнее время много занимался переводами для технического бюро завода «Уралмаш». Невысокий блондин лет сорока, на правой щеке родинка. С такими приметами вам его будет нетрудно установить. Не знаю, какую фамилию он носит сейчас, но в Харькове он был Витковским Станиславом Алексеевичем. Кстати, не могу сказать, подлинная ли эта фамилия. Я хотел его слегка прижать и заставить работать на себя. Так вот, Витковский откупился от меня Волосом. Волоса я знал лучше, знал, что крови на нем достаточно для любого вашего суда. Поэтому не приходилось бояться, что он меня выдаст, скорее мне приходилось опасаться его, поэтому я делал вид, что за мной более чем мощная организация, которая располагает большими возможностями в России. Это подействовало. Постоянная связь с Волосом осуществлялась через бывшего полицая Васену. Впрочем, это вы, наверное, уже знаете. Никогда не поверю, что вы взяли меня без предварительной разработки. Мы этого не делали даже в войну, а сейчас мирное время, поэтому возможностей для активной разработки у вас более чем достаточно. Думаю, что Хвостарев работал на вас.
Бабуш удивлялся откровенности шпиона: конечно же, немец не мог не знать, что его ожидает. Поэтому Бабуш считал, что Фоглер замкнется и не проявит этой неожиданной, на его взгляд, словоохотливости. Сам бы Бабуш постарался молчать до последнего.
— Комсомолец ты наш, — сказал ему после допроса Коротков. — Он же знает, что мы из него все выжмем. Сыворотку колоть будем, гипнотизера пригласим, в крайнем случае, если понадобится, яйца будем в дверь зажимать. Игра проиграна, тем более взяли его как военного преступника, свежий труп на нем, так зачем же дело до крайностей доводить? У него ведь два варианта — спокойно все рассказать, по возможности утаивая детали, или рассказать все, но при этом отхаркиваться кровью и ползать у нас в ногах. Так какой вариант выгоднее и проще? И потом — надежда. Она ведь человека никогда не оставляет, каждый надеется на личное бессмертие. А вдруг он нам понадобится, вдруг какое-то соглашение, продляющее жизнь, все-таки возможно!
Но пока допрос продолжался:
— Откуда взялся контейнер, который обнаружен на даче, арендованной вами у инженера Седых, и что это за существо в нем находится. — Коротков ловко пододвинул арестованному раскрытую коробку «Казбека». Фоглер отрицательно покачал головой, немного помолчал, потом неохотно сказал:
— Я бы мог сказать, что не имею к контейнеру никакого отношения, но вы, видимо, уже задержали Васену и Волоса, поэтому я не заставлю вас блуждать в потемках. Затяжки времени ни к чему не приведут. Это в годы войны можно было надеяться на наступление наших частей. Труп существа привез Васена, когда выяснилось, что никаких русских аэродромов со спецтехникой нет. У меня был серьезный разговор с Волосом. Обмана я не терплю, я так и сказал ему. Волос испугался, К тому же я начал требовать с него деньги, которые отдавал ему для организации поисков. И тогда он рассказал, что неизвестные летательные аппараты не являются новейшими русскими самолетами. Ими управляют вот эти самые существа, а откуда аппараты берутся, Волос не знал, но предполагал, что они обитают в подземельях. А в доказательство прислал мне это тело. Оно ни на что не похоже, верно? Формалин я купил у санитаров городского морга, а запаивал контейнер сам. — Немец посидел немного, печально улыбаясь, потом сообщил: — Еще два дня — и я бы уехал. Контейнер я бы переправил через шведское посольство, у нас сохранились там некоторые связи, тем более что Гелен обещал им выяснить местонахождение Валленберга, шведского дипломата, которого СМЕРШ арестовал в Венгрии и нелегально вывез в Россию. Еще два дня… — Он досадливо хлопнул себя ладонью по колену. — Это невезение, господа, Бог от меня отвернулся, наверное. Он был недоволен, что я связался с этим адским отродьем!
— Вы говорили, что нуждались в деньгах, — вспомнил Коротков. — За счет каких средств вы финансировали Волоса и его компанию?
— Нет, господа, успокойтесь, — с презрительной улыбкой сказал Фоглер. — Я не грабил русские банки. Осев в Свердловске, я отослал поздравительную телеграмму во Львов на фамилию Шекулева, до востребования. Через неделю ко мне приехал человек, встреча с которым состоялась на заранее обусловленном месте. Генерал Гелен предполагал такой ход событий. Человек привез мне изрядную сумму. Кто он, я, к сожалению, не знаю. Могу сказать, что, по некоторым предположениям, этот человек принадлежал к украинскому националистическому подполью. Но это мое предположение, не более.
— Сумма, которую вам привезли, была в рублях или в иностранной валюте?
— Господи, конечно же, в рублях! — нервно засмеялся немец. — Вы же не думаете, чтобы я метался по городу в поисках людей, у которых иностранную валюту можно обменять на рубли?
— Это увязывается с последними разговорами Волоса и Васены, — сказал Коротков. — Уверен, что немец не врет. Ему просто нет смысла врать. Он еще надеется выжить.
— С бывшими полицаями вы разберетесь сами. — Николай Николаевич прошелся по кабинету. — Контейнер с телом существа необходимо отправить в Москву. И сделать это надо незамедлительно. Сопровождение оперсоставом надо организовать, груз слишком важен, чтобы доверить его фельдсвязи. Теперь насчет Фоглера. У вас будет три дня, чтобы провести необходимые допросы и, если понадобится, очные ставки. Потом я заберу штурмбаннфюрера в Москву. Судя по всему, нам будет о чем говорить с ним. Ведомство Гелена ищет выход на западногерманское правительство, да и деятельность самого ведомства давно тревожит Москву. Восточные немцы пока не слишком справляются с этим хитрецом. Так что необходимые для сопровождения документы должны быть оформлены в ближайшие дни — копии протоколов допросов, необходимые постановления, иначе говоря, все, что необходимо для соблюдения уголовно-процессуального законодательства хотя бы в рамках дела. Остальное вас не касается.
